Я видел, как ей нелегко это говорить. Вся её бравада, вся резкость — всё это вмиг испарилось.

— Если бы я отказалась, он бы просто… выкинул мой труп в какой-нибудь переулок, а наутро все бы говорили, что я сама во всём виновата. Ведь какая ещё может быть судьба у шлюхи, которая связалась с влиятельным папиком?

Она произнесла это спокойно, почти отстранённо, но именно это спокойствие било сильнее любых эмоций.

Я тяжело выдохнул, схватившись руками за всё ещё гудящую голову. С каждым новым пазлом картина становилась всё уродливее.

— Твою ж мать, Яра… Ты не могла мне сразу обо всём рассказать?

Она посмотрела на меня долгим взглядом.

— И что бы это поменяло?

Я замолчал.

— Ты бы сразу согласился убить его?

Я не знал, что ответить.

Яра поставила стакан на барную стойку, взяла новую сигарету, прикурила. Глубоко затянулась, задержала дым, выдохнула.

Посмотрела на меня.

И в её взгляде было что-то такое, от чего внутри стало по-настоящему холодно.

— У меня был выбор… Либо подтолкнуть тебя на это дело, либо навсегда остаться его вещью. Я не хотела ни того, ни другого.

Она отвела взгляд.

— Поэтому я попросила тебя убить его. Это не просто страх или долг. Это... необходимость.

В комнате повисла тягучая, давящая тишина.

Мне вдруг стало дико противно.

Вик методично ломал её, давил, разрушал, не давая ни единого шанса на свободу. Она увязла в его контроле совершенно случайно, как бабочка в паутине…

А я даже не знал об этом.

Целый год.

Несмотря на то что мы периодически встречались, пили кофе, общались и даже хорошо проводили время. По крайней мере, мне так казалось.

И я даже не мог винить её в том, что она подтолкнула меня на это дело. Она ведь не знала, чем это обернётся. Она просто хотела свободы.

Я отвернулся к окну, обводя взглядом утопающий в неоне город.

Ненавижу это проклятое место.

Столько огней и технологий.

А внутри — только грязь и кровь.

История Яры сильно меня зацепила. И всё в ней было очень прозрачно и понятно. Кроме одного факта:

— Когда ты пришла за мной в убежище… — произнёс я, не оборачиваясь. — Ты мне сказала, что Вик простил тебе долг. Да он сам мне об этом сказал чуть позже. Но почему ты до сих пор здесь?

Она выпустила дым в сторону и посмотрела на меня так, будто оценила все возможные варианты ответа. В её глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение, но длилось это всего секунду. Она выпрямилась, откинула волосы за плечо и произнесла с той самой ленцой, которая всегда выдаёт ложь, тщательно замаскированную под правду.

— Во-первых, потому что он сказал мне, что раз я всё равно вернулась, значит, свою свободу я не ценю. Поэтому сделка отменяется, а долг, который я ему не вернула, придётся отработать, чтобы доказать, что я достойна.

— Что за бред?!

— Мне кажется, он просто играет… со мной, с тобой, со всем этим. Он ёбаный псих… А ещё это месть за задетое мужское достоинство. За то, что я успела отвесить ему леща. Наверное, ни одна женщина мира не смогла подступиться к нему так близко, как я. И знаешь, ничуть не жалею.

Яра резко замолчала. Я посмотрел на неё и спросил, прищурив глаза:

— А во-вторых?

— Что?

— Ты сказала сначала «во-первых», а что «во-вторых»?

— Во-вторых… даже если бы я могла уйти, я бы не сделала это. Потому что чувствую ответственность. Ты оказался здесь по моей вине, и я не могу тебя бросить.

Это было одновременно приятно и одновременно как-то… ненатурально?

— Ой да ладно тебе. Я сам согласился на это дело. И, возможно, сам виноват в том, что случилось. Но я заработал твою свободу…

Снова тяжёлая пауза. Тяжёлая, но максимально откровенная.

— Знаешь, сначала, когда ты отказался помогать, я тебя ненавидела. Реально. Я не хотела больше видеть и слышать тебя. Но когда ты сказал, что всё-таки сделаешь это ради меня… Внутри что-то перевернулось. Как будто раскрылись глаза. Что, оказывается, всё это время рядом со мной был достойный человек, который… просто не понимал, что он такой. Который вёл себя как мудак, да… Но это была лишь защита. И… мне стало как-то тепло. Я вдруг увидела не просто шанс на свободу, я увидела что-то большее.

Яра потушила сигарету и вернулась ко мне, села на край дивана:

— Я реально думала, что выкарабкалась, Макс. Честно. И уже думала… Не знаю… Что мы уедем? — она задумалась, задав вопрос скорее самой себе. — Да, возможно. Думала, что ты вернёшься, и мы сбежим из этого чёртова города, и, возможно, между нами будет что-то большее… Ведь тогда, в гараже…

Она заметно нервничала и всеми этими паузами будто пыталась перекрыть своё волнение. Но я видел, что она была на пике откровения, и я не хотел торопить. Более того, я по-настоящему хотел, чтобы она наконец раскрылась… возможно, для того, чтобы мог раскрыться я.

— Тогда в гараже… — продолжила Яра. — Мне показалось, что всё возможно. Чёрт, да ты буквально единственный человек за всю мою жизнь, которому я могу доверять…

— Тут я немного усмехнулся:

— Ты точно говоришь сейчас про меня?

Она демонстративно осмотрелась:

— Других людей тут вроде бы нет.

— Просто… Я ведь и правда всё это время только и делал, что пытался затащить тебя в постель.

Яра по-доброму рассмеялась, как будто бы я сказал какую-то наивную детскую глупость.

— Ох, Мельник… Мы ошибались на этот счёт… Оба.

Усмехнулась, смотря куда-то в сторону.

— Вик видит это. И всё понимает. Поэтому и играет с нами. Понимаешь?

Конечно понимал. Ничего не говоря, нежно взял её механическую руку. Сначала осторожно, потом прижал к себе.

За окном вспыхнула красная реклама крупной корпорации. Я видел отсюда шпиль башен Нового Камала на другом берегу, где, вероятно, тоже вершились похожие судьбы.

Яра громко выдохнула и бросила на меня уставший взгляд:

— Зря ты полез меня спасать, — тихо произнесла она, словно обжигавшись каждым словом. — Если до этого Вик предполагал, что я важна тебе, то после этого ты только подтвердил, что я твоё «слабое место».

Я отмахнулся:

— Он давно в курсе. Когда мы с ним разговаривали впервые здесь, он сказал, что, если я не соглашусь на его условия, пострадаю не только я, но и ты. Он прекрасно знает, что ты мне не безразлична.

Она на секунду застыла. А потом вдруг улыбнулась — не той её привычной усмешкой, а настоящей, живой, даже немного удивлённой.

— Ага, попался! Всё-таки не безразлична!

Я улыбнулся в ответ.

— Ну что же… ты меня раскусила.

— Но если серьёзно, он ничего мне не сделает. Я ему слишком удобна. Так что, родной, не держись за меня, окей? Я выберусь. А тебе, если представится возможность бежать — беги и не оглядывайся.

Я тяжело вдохнул:

— Очень смешно. Но нет, так не пойдёт. Ты не можешь бросить меня, а я не могу бросить тебя в этой ловушке. Поэтому, если и будет возможность бежать, то только с тобой. Иначе какой вообще смысл во всём этом? Мы просто так рисковали своими задницами ради друг друга, чтобы в итоге всё осталось как есть? Так что мы уйдём вместе. Найдём способ и уйдём.

Яра на секунду задумалась, глядя в окно.

— Макс… Не знаю, получится ли…

— Получится. Дай мне немного времени втереться в доверие и расслабить мнительность Вика, и я найду способ отсюда выбраться. Только вот… нам нужны деньги.

— Вик тоже всё у тебя забрал?

— Не забрал. И даже оплатил последний заказ. Но всё это в цифре. И мне кажется, эти суммы в любой момент смогут раствориться, если Вик этого захочет.

— На самом деле… — задумчиво произнесла Яра. — У Вика есть «чёрная касса». Огромные суммы, которые он держит в обход налогов и систем безопасности. Часть хранится прямо в этом здании, в его личных хранилищах.

— Ты знаешь, как до них добраться?

Яра закусила губу.

— Если дашь мне время — узнаю.

Я провёл рукой по лицу, собирая пазлы в голове.

— Думаю, в этом не будет проблем. Почти наверняка у Вика для меня есть ещё не одно грязное дельце, которое он не может поручить даже своим амбалам. Так что у тебя есть немного времени. И… давай уже, это… правда, не вини себя, — с хрипотцой сказал я.