– Может, компания осла и козла ставит меня наравне с ними, и никому мы в таком составе не нужны?

Но она ошиблась. Справа моргнул свет, и она успела среагировать, скатившись на землю. Осел понял свою ошибку, взбрыкнул ногами, последний раз проорал, приказывая своему товарищу закрыть пасть, и со всех ног рванул вперед. В последний момент Эмилия успела запрыгнуть внутрь кибитки.

Тонкая ткань вряд ли могла ее спасти, да и соседство с обезумевшим от страха козлом и ослом в упряжи придавало мало энтузиазма. Козел, не взяв совету старшего товарища, продолжал блеять так, что у Эмилии заложило уши.

Пара стрел пробили ткань кибитки, застряв и раскачиваясь, как маятник.  Белое оперение маячило перед носом, словно белый пух. Значит, не гробыри, с которыми они чуть не столкнулись в первую встречу. И то радует. Хотя не очень.

Эмилия вцепилась в козла, как единственную устойчивую вещь в кибитке. Качало неимоверно: осел, видимо, решил уходить, петляя, как заяц.

Кибитка остановилась резко, будто осел врезался в стену, и замерла. Тишина. Не слышно ни блеяния осла, ни стука его копыт. Только тихое посапывание козла над ухом: даже он понял, что лучше молчать и не затаиться. Не вышло.

Полог кибитки был сорван, будто бумажный фантик, а над их головами возникли три огромные и жуткие морды. Эмилия вцепилась в козла, козел прижался к ней.

Ну уж нет! Эмилия оторвала от себя трусливое животное и выпустила оба крыла. Даже со сломанной рукой ей хватило на это сил. Она бы и перевоплотилась полностью, но рана в ноге никак не хотела заживать и отнимала много сил.

– Птичка! – по-детски произнес громила и захлопал в ладоши.

Судя по радостным воплям, которые издавали эти великаны, никто их с козлом убивать не собирался. Но и отпускать тоже. По очереди они трогали ее за крылья, поднимали, расправляли и щупали.

В более дурацкой ситуации Эмилия еще не была. Взгляды ее и козла выражали одно: «Что за идиотизм!». Нет, если бы их пытались съесть, связать, убить – это можно было понять. Но эти головорезы вели себя с ней как малыши, которым только что досталась новая игрушка.

– Брысь!

Вот этот рык уже был похож на того, кто будет их резать, убивать или есть. Эмилия с козлом инстинктивно вжали головы, а Эми убрала крылья. Головы парней исчезли, зато появилась голова большой, очень большой женщины.

– Так это же малышка Мари. Или Эмилия? – Она вытащила Эмилию за шиворот через крышу и поставила на землю. – Вечно вас путаю.

Женщина была огромных размеров, острые клыки выглядывали с двух сторон ее рта, и даже губы, растянутые в улыбку, не могли смягчить звериный оскал.

– Мкруты! – выдохнула Эмилия и, кажется, потеряла сознание.

***

Пробуждение было болезненным и каким-то странным. Первое время Эмилия не могла понять, ни где она находится, ни что с ней случилось. И, вообще, на том или этом свете она находится. Последнее воспоминание резко всплыло в памяти. Мкруты! Если они на нее напали, то должны были уже съесть. Или нет. Едят других гробыри, а мкруты просто нападают. Некстати пришел вопрос: а зачем они нападают, если не хотят ни есть, ни грабить? Но он тут же отошел на второй план, когда рядом раздался глухой, грубый женский голос.

– Проснулась, Мили.

Так Эмилию называла разве что мать, да и то не всегда, а в исключительных случаях, когда она что-нибудь себе ломала после очередного опасного полета. Но голос был явно не материнский, да и на пение феникса это не походило. Эмилия открыла глаза: перед ней была все та же огромная женщина, которая выудила ее из кибитки. Не приснилось.

Осел и козел были тоже тут. Но, судя по разожженному костру и вертелу, который натачивали два других великана, судьба у них была гораздо печальнее. Хотя кто сказал, что вертел предназначается не ей?

Женщина проследила за взглядом Эмилии и тут же поспешила ее успокоить.

– Ужин придется подождать, тягловая скотина не так быстро готовится.

– Не надо. – Замотала Эмилия головой.

Конечно, она не особо успела сдружиться с животными, да и козел, выдавший их своим блеянием, был еще той скотиной, но есть то, что еще недавно везло тебя и блеяло на ухо, было как-то неприлично.

– Да не бойся ты так. – Женщина протянула руку. – Меня зовут Роза, а это Илларион и Варфоломей.

Эмилия уставилась на двух громил, повернувших в ее сторону головы, и обнажив свои кариесные улыбки.

– А откуда вы знаете, как меня зовут?

Громилы тут же отвернулись, делая вид, что старательно настрагивают вертел. Осел и козел еще сильнее вжались в землю, прильнув к столбу, к которому были привязаны. Роза же продолжала мешать что-то в котелке, не обращая на нее внимания.

Откуда-то в Эмилии взялось ощущение, что ничего ей здесь не сделают. Хотели – давно сделали. Хотя бы связали, а она лежит на мягкой шкуре, укрытая пледом. Это было совсем не похоже на то, что обычно делают с пленниками. Или смертниками.

– Вы же мкруты? – Она села, внимательно разглядывая этих больших людей. – Те, кто портит наши поля и нападает на патрули?

– Они первые начинают, – плаксиво пожаловался Илларион и для правдоподобности шмыгнул носом.

– И дерутся больно. – Варфоломей задрал рукав и показал большой синяк.

Эмилия машинально подняла руку, повторяя за ним, и с удивлением заметила, что повязки больше нет, и рука совсем не болит. Тут же она пошевелила ногой, и привычная боль больше не отозвалась. Она вскочила и стала вертеть рукой и приседать, проверяя руку и ногу.

– Вы что-то со мной сделали?

Роза оторвалась от котелка и с улыбкой посмотрела на нее.

– Лечебный отвар мкрутов, Мили. На ноги поднимет мертвого.

Эмилия вспомнила, что ее смущало, и снова вернулась к своим вопросам.

– Вы знаете мое имя, называете так, как называла мама. Даже убивать не собираетесь. Кто вы и откуда меня знаете?

Роза вынула ложку и передала ее сыновьям. Те тут же стали облизывать стекающую белую массу.

– Мы с твоей мамой с детства друг друга знаем. Она все про вас рассказывала, как вы росли, чему научились. Просила даже помочь Мари, сделать ее полноценным фениксом, только не в нашей это власти. Ну и просила за вами присматривать, когда к горгульям отправитесь.

В голове у Эмилии перепуталось все: рассказы о страшных мкрутах, стычках и драках, испорченных пшеничных полях и то, что она видела и слышала сейчас.

– Этого не может быть! Мы всегда воевали с мкрутами. Вы пришли из другого мира, чтобы завоевать нас, а смелые горгульи защищают наши поля от вашего нашествия.

Илларион и Варфоломей засмеялись, тут же замолчали под строгим взглядом матери. Роза лишь улыбнулась.

– Все совсем не так, как ты себе представляешь.

– Мы должны ее искать! – Мари собиралась бежать хоть за Дохан, хоть в другое царство прямо сейчас. Но твердая рука Кхиля остановила ее.

– Сейчас ночь.

Мари непонимающе уставилась на него.

– Это когда-то мешало горгульям? Кажется, это ты кичился тем, что фениксы не могут видеть в темноте. Так чем тебе ночь не угодила?!

Она дернулась, но Кхиль крепко держал ее за плечо. Он молча показал на рану на ноге.

– Гробыри прошли в Дохан. Если они уже на улицах города, за его пределами может быть очень опасно.

– Серьезно? – Мари проворно вывернулась, применив свой любимый удар по ноге. – Не знаю, как там трусливые горгульи, а я иду за Эмилией.

– Куда? – крикнул ей вслед Кхиль, когда Мари просочилась мимо него к двери. – Ты даже не знаешь, в какую сторону ее отправили.

Мари остановилась. Да, это была проблема. Но не слишком серьезная. Она повернулась и улыбнулась так, что даже Таморе стало не по себе.

– У меня есть одно великолепное средство для ночных жителей.

Выскочив в коридор, она метнулась в свою комнату. Когтиль мирно спал на подушке, свернувшись клубочком. Она опустилась рядом с ним, тот сонно поднял мордочку и вопросительно взглянул.