– Эмилия Рунн, одиннадцатая невеста! – огласила служанка и отступила, пропуская Мари вперед.

Если до появления Мари за столом и велись светские беседы, то в этот миг они закончились, и все уставились на ее. Такого внимания к своей персоне Мари не знала никогда. На праздничных застольях, которые, к счастью, случались не так часто, звездой была Эмилия, а Мари спокойно терпела положенное время среди гостей, и уходила от шума толпы в свою комнату.

Здесь же не было ни одного человека, который не смотрел бы в ее сторону.

– Та самая? – зашептались вокруг, и только это заставило Мари отмереть и продефилировать в сторону свободного места.

Она старалась выполнять наставления сестры: выбрать самую дальнюю точку напротив себя и идти, смотря прямо на нее. К большому несчастью, прямо напротив нее сидел Кхиль. Довольная морда горгуля разъехалась в улыбке, обнажая белые клыки. Не сводя с него глаз, Мари не могла не заметить в противовес сыну плотно сомкнутые губы Таморы. Верховная была зла.

– Вы опоздали!

– Бывает!

Мари чуть не зажмурилась, когда хамила, но это была первая фраза, которую она выучила по совету сестры

– Для нас, фениксов, это время, когда мы ложимся спать. И уже точно это не время трапезы. От этого толстеют.

Проходя мимо стола, она как бы случайно задела плечом самую пухленькую. Судя по оскалу, это и была та самая нетопыриха, про которую ей говорили служанки.

Тамора чуть слышно зашипела, но даже не тронулась с места.

– Вы явно не вписываетесь в коллектив ночных жителей. Вам будет сложно жить по нашим правилам.

– Я и не собиралась. – Мари снова подавила желание закрыть глаза. Желаете меня отпустить?

Мари остановилась около своего стула, но не села, а выжидательно смотрела на Тамору. Горгульи – народ ночных охотников. Они любят подпускать жертву, а потом вцепиться ей в шею. Тамора, которая заглотила наживку в виде непомерной наглости, должна еще больше захотеть получить жертву в свои руки. Поэтому она сделала ровно то, что ждала от нее Мари.

– Садитесь, Эмилия. Конечно, в нашем современном мире между расами действует равноправие. И мы не можем запретить любящей солнце птице обречь себя на вечную тьму. Добро пожаловать в Дохан, милочка.

Мари сделала еле заметный книксен. Слишком малый, чтобы выказать уважение и достаточно глубокий, чтобы не нарушить нормы приличия.

Кхиль смотрел на эту девчонку и одновременно восхищался и ужасался. Нет, конечно, он собственноручно дал ей платье, которое мать бы не одобрила. Прийти на первую встречу с Верховной в том, что не закрывает ничего – было верхом наглости. Он предвкушал первую сцену, где они сцепятся, ненавидя друг друга, но Эмилия и тут переплюнула его. Кроме платья, она накинула на плечи ярко-зеленую гирлянду. Наверное, после Нового года завалялась, когда мать просила убраться, а он просто сгреб все украшения в соседнюю комнату. На ногах была сетка, та самая, которая висит на окнах, чтобы ночью ползучие твари не забрались в собор. А каблуки! Ни в одном борделе он не видел таких высоких каблуков! Про лицо говорить не приходилось: на нем был такой слой косметики, который скрывал всю мимику, делая лицо фарворовым.

В целом выглядело это отвратительно, никаких сексуальных эмоций не вызывало и дико злило мать.

Кхилю нравилось.

– Завтра нас ждет важный день, к которому все вы готовы! – Тамора покосилась на Мари и поправилась. – Для кого-то это будет сложное испытание. А сегодня…

– Тея Тамора. – В комнату вбежала служанка, вся растрепанная и запыхавшаяся. – Там, на входе, они.

– Кто они?

Железный голос разлетелся по зале, отскакивая от стен и возвращаясь побитым эхом.

– Старейшины. И еще тей Ивль с супругой.

Ни от Мари, ни от кого в комнате не укрылось то кислое выражение лица, которое бывает обычно в моменты приезда любимых родственников.

– Проси их к столу. – Тамора ударила кулаком по столу. – Неудобно держать дорогих гостей на пороге.

***

Первыми в комнату вошли Старейшины. Мари сразу их узнала по длинным белым одеяниям и таким же длинным седым волосам. Они шли спокойно, размеренно, шаг в шаг не отставая друг от друга. В отличии от остальных, сидящих за столом в привычном человеческом обличье, Старейшины были настоящими горгульями: горбатыми, мохнатыми, с большими крыльями за спиной. Только хвостов с мохнатыми кисточками за ними не вилось, их обрезали в знак чистоты рода.

– Не скажу, что ваш визит неожиданный. – Тамора встала навстречу Старейшинам. – И очень приятный.

Высокий горгуль, которому было не меньше восьми сотен лет, протянул ей лапу для пожатия. Мари была уверена, что видела, как тот выпустил когти, но Тамора и вида не подала, плотно сжимая ладонь Старейшины.

– Вы пригласите нас к столу и познакомите с вашими гостями? Уверен, здесь собрались невесты из высшего света. У вас, кажется, отбор.

Он повернулся к Кхилю, которому тоже пришлось встать и пожать лапу старейшине.

– Матушка выбирает себе лучшую невестку, – не моргнув глазом сказал он.

Тамора зашипела, но сдержалась.

– Это тоже очень важно. Покладистая невестка – лучшее приобретение для семьи.

Старейшина обвел взглядом невест и остановился на Мари. Ей показалось, что она перестала дышать. Одно дело сорвать отбор и выставить себя в нелучшем виде, совсем другое получить отставку от самих Старейшин. Отец не простит, если их вернут не с претензией Таморы, а с конфликтной нотой Старейшин.

Но старый горгуль улыбнулся одной ей и подмигнул Кхилю.

– Сюрприз для мамы?

– Она такое любит.

Все невесты повернулись в сторону Мари, а она потянулась рукой к зеленой новогодней мишуре, чтобы прикрыть лиф платья, который и так практически отсутствовал.

Старейшины расселись за стол, слуги принесли недостающие приборы, и в этот момент в зал вошла еще одна пара. Горгуль, на вид чуть старше самой Таморы, одетый в белый смокинг вел под руку скелет. Скелет вяло покачивал бедрами, обтянутые лоскутом платья чуть меньшего размера, чем у Мари. У скелета были ярко-красные волосы и помада в тон волосам. В детстве, показывая на таких, мама всегда говорила: «Посмотри, что будет, если ты не будешь есть кашу». В целом, девушка могла быть в равной степени как волонтером для голодающих районов, так и известной моделью. Но самое странное в ней было то, что в руках она держала книгу. Мари точно знала этот иссиня-черный переплет – «Книга будущего». Философский трактат о бытии, бренности и причине сотворения мира. И он точно не шел к ее высоченным каблукам.

– Ивль, дорогой. – Широко улыбнулась Тамора. – Как я рада тебя видеть!

– Не могу похвастаться тем же, дорогая сестренка.

Горгуль широко улыбнулся, показывая свои острые, наточенные клыки, но все же заключил сестру в объятия. Не хотела бы Мари оказаться в таких тисках. Зато для племянника у Ивля нашлось более дружественное приветствие. Мари даже засмотрелась, как два огромных горгуля хлопают друг друга по спинам и выделывают кульбиты руками в только им известном приветствии.

– Да у тебя тут цветник! – наконец, заметил Ивль сидящих девушек.

– Дядя! Тебе уже поздно заглядываться, ты безнадежно женат.

– Кстати, не представил вам свою избранную. Катюша, иди к нам.

Катюша, покачиваясь на каблуках, медленно дошла до Ивля и вцепилась ему в рукав. Получив таким образом более устойчивое положение, она кивнула и натянула на лицо улыбку. Именно натянула, потому что из-за большого количества подтяжек, лицо уже плохо слушалось.

– Катюша – классическая попаданка.

Камень был брошен в сторону Таморы. Та оценила и немедленно ответила.

– Какое счастье свалилось тебе на голову! Не пришибло?

Кхилю пришлось разводить мать и дядю, иначе накаляющаяся обстановка была готова взорваться.

– Садитесь, мы рады видеть всех за нашим столом.

– Познакомь нас с девушками. – Глаза Ивля хищно блеснули. – Я хочу знать больше о той, кто может стать женой племянника.