– Чем обязаны, ваша светлость? – подняв руку, спросил Тон, и все лепреконы опустили волшебные палочки.

– Меня не устраивает ваш ответ, – Али‑Асан встал из‑за обеденного стола и неторопливо подошел к темнолицему лепрекону.

Грубая морщинистая кожа, седые волосы, скрытые шляпой, глубоко посаженные серо‑зеленые глаза и сутулость указывали на возраст. Но не стоит верить глазам – лепреконы с годами не становятся слабыми, напротив, магия золота делает их тело только крепче.

– Ваша светлость, каждый из моих соплеменников присягнул на верность, – лукавил Тон. – Мы ваши слуги, соберите армию, и мы будем сражаться против любого врага.

– Эти слова ничего не стоят, – закричал Али‑Асан и выхватил меч. – Без магического контракта они пустой звук, – владыка поднес волшебный эльфийский клинок к горлу Фаррела. – Покажи мне хоть один контракт, где прописана ваша верность владыке мира?

– Мы не можем заключать договоры с людьми, – стоял на своем лепрекон. – При всем уважении к вам, в людях нет магии, нужны хотя бы полукровки.

– А как же черное золото, свободный от договора металл? – глядя в глаза лепрекону, спросил Али‑Асан. – Сколько загубленных жизней стоит за ним?

– Черное золото убьет вас, – растерянно прошептал Фаррел, и тут же стражники обнажили мечи. – Поймите, владыка, жизнь человека – это крохи магии, забирая которые, я забираю все. Не думаю, что вы хотите такой контракт.

– Нет, – улыбнулся владыка. – Я требую долю черного золота. С каждой созданной монеты.

– Это невозможно, – ответил лепрекон, и едва уловимый смешок послышался из толпы.

– Может, потребуешь родовое золото отдать? – прокричал пьяный лепрекон из рода Дукор. Покосившись в сторону наглеца, резким взмахом кисти владыка кинул в него меч. Острая сталь насквозь пробила сердце, клинок вошел в тело как в масло. Бедолага только и успел сплюнуть волшебную кровь, как ноги подкосились, и тело рухнуло на пол. Часть соратников выхватила палочки, намереваясь атаковать владыку, но стражники занесли мечи над их головами.

– Никого не щадить! – прокричал сапфировый воин владыки и выхватил легендарные мечи.

Даже Фаррел не ожидал, что человек так скоро узнает тайну черного золота. Тысячелетиями удавалось скрывать эту волшебную уловку от владык мира, как говорится, цари приходят и уходят, а золото вечно. С точки зрения морали, обман людей не очень правильная процедура, особенно если в итоге человек лишается жизни. С другой стороны, лепрекон – порождение темной магии, он создан для убийства. А тут еще волшебство способствует легкой наживе. На монетах с открытым контрактом для людей нет ни одного знака отличия, никто не докажет, что это твоих рук дело, простая болванка, наделенная волшебством. Как не воспользоваться таким подарком судьбы? Черное золото – настоящий рычаг давления не только на лепреконов, оно способно подчинить всех в этом мире.

– Ваша светлость, – закричал Фаррел, подняв руки в знак смирения. – Прошу простить за необдуманную дерзость, – склонив голову, заявил он. – Мы народ миролюбивый и всегда готовы договориться. Давайте попробуем заключить с вами контракт на создание монеты?

– Хватит! Я устал от лицемерия, Фаррел, – сквозь зубы процедил Али‑Асан и засунул руку в карман покойника. – Не хотите отдать, возьму силой.

– Это бессмысленно, монета потеряет магию через час, –злобно буркнул кто‑то из толпы лепреконов.

– Бессмысленно говорите? – рассмеялся владыка.

Хохот подхватили наместники. Огромный зал наполнился злорадством, отражаясь от мраморного пола, смех впивался в сознание каждого из присутствующих. Боевой дух падал на глазах, появились суета и нервозность, кто‑то даже попытался сломать монету, дабы убежать, но был обездвижен хлестким ударом в голову. Сглотнув подступивший к горлу ком, Фаррел огляделся. Его армия – деморализована. Не было и путей для отступления, дворец – огромная мышеловка. Выдолбленный в горе, он имел один выход и по самому драматичному сценарию грозил стать братской могилой для всех. В дальнем углу стоял трон из черного дуба, усыпанный рубинами, за троном стояли наместники, темные и светлые маги, присягнувшие на верность правителю. Если посчитать, то волшебников было больше, чем лепре‑ конов. Начни они сопротивление – погибнут все.

– Оверман! – крикнул владыка.

Хромая, из темноты, вышел пират с двумя матросами. Они волочили огромный сундук, размером с большую собаку, весь покрытый раковинами и кораллами. Пират, весь в шрамах, пропахший солью и порохом, снял шляпу перед владыкой и ехидно улыбнулся. Суровое лицо с золотой болванкой вместо потерянного в бою глаза, ряд зубов из золота и курносый нос. Пренебрежительно косясь в сторону лепреконов, пират приказал морякам поставить сундук напротив владыки. На первый взгляд безобидный предмет, обычный деревянный ящик без ручек, со ржавым замком по центру. Обвязанный кожаными ремнями, сундук, почуяв магию, ожил. Пропитанные смолой доски зашевелились, словно жабры, они со скрипом пульсировали и сплевывали воду. Старинный артефакт шипел, как раненый зверь, истекающий кровью, и в этом звуке, было что‑то зловещее. Волосы вставали дыбом, и замирало сердце от понимания, что сундук живой.

– Я ждал покорности, – заговорил Али Асан. – Но вы играли со мной. Придумали отговорку, хочешь золота – заключи контракт, – двигая по часовой стрелке кольцо на большом пальце, владыка оживил серебряных змейку и паучка, те одновременно впились в палец, и маленькие струйки крови пробежали по их металлическим тельцам, меняя цвет камней пробуждения на брюшке.

Сундук осекся и покорно замер.

– Вот он, способ забрать ваше золото! – смотря в глаза Фаррелу, добавил владыка.

– Кто посмел открыть меня? – прохрипел Доду.

– Владыка этого мира, Али‑Асан.

– Чего ты хочешь?

– Накормить тебя золотом.

Человек дотронулся кольцом до ржавого замка, и тот с грохотом рухнул на пол. Разжав кулак, владыка кинул монету рода Дукор на крышку ненасытной твари. И тут же шершавый, покрытый кораллами язык медленно стащил ее к пасти, а затем, довольно причмокивая, сундук разгрыз золото.

– Еще! – довольный наградой, прохрипел сундук и, как пес, отряхнувшись, сбросил раковины со стенок.

Ход был верный, сундук Доду – один из тех артефактов, кто без воли хозяина заберет все волшебное. Одно дело – металл с черной патиной, люди плодятся каждый день, и совсем иное – родовые монеты. Так что, когда цепной пес Доду стал втягивать тоненькими струйками родовое золото, даже Фаррел потребовал остановить это. Согласившись на условия владыки: четвертая часть каждой новой и уже созданной монеты с открытым контрактом отныне будет храниться в сундуке. В свою очередь владыка дал слово, что не будет использовать магию золота против лепреконов. С одной стороны, это была победа владыки, но с другой – его погибель. Перстень с камнями пробуждения стал самым желанным артефактом для наместников, братья Тогль, Айкон, Куффер и прочие, даже род Фаррелов после демонстрации силы покорился воле владыки, желая оказаться в числе приближенных. Человек смертен, а значит, недалек тот день, когда можно будет вернуть отобранное, главное не упустить момент его гибели.

– Зачем Куфферу сфера? – перебил маму Леон.

– Адольф был лучшим экспертом в зелье‑ варении при дворе владыки, – ответила госпожа. – Мерзкий худощавый полукровка, пропитанный амбициями собственной исключительности, естественно он знал, что подобные сферы нужны для создания камней власти.

– Гибридная магия, – прошептал Леон.

– Это общепринятый термин, но отец по‑другому называл это, – поправила его мать: – Нейтральное колдовство, безумно сильное, способное кратно усилить все к чему прикоснется, и только в руках людей волшебное обретало нужный баланс силы. Все три камня власти последнего владыки были выкованы с использованием сфер.

– Они хотят воссоздать камни пробуждения? – спросил Леон.

– Возможно, – ответила госпожа.

–Чтобы открыть сундук, – еле слышно добавил хозяин.