Далее, следует различать региональные, то есть встречающиеся лишь в отдельных частях территории распространения немецкого языка, варианты и варианты общенемецкие, употребляющиеся более или менее по всей языковой территории. Такое различение проводилось в той мере, в какой это позволял сделать исследуемый материал, отражающий лишь самое общее деление ареала немецкого языка.
Особенно велико число региональных вариантов в Южной Германии, к которой здесь должны быть отнесены не только собственно Южная Германия (oberdeutsches Gebiet), но и большая часть западносредненемецкой области, в особенности рейнские земли. Это, конечно, лишь очень общее деление, но оно оправдывается нашей постановкой задачи, поскольку мы здесь проводим не исследование диалектов, а пытаемся посредством анализа употреблений в различных частях страны охватить всю территорию распространения языка, тем более что в ту эпоху выравнивание в литературном языке продвинулось настолько, что более точная локализация вариантов в большинстве случаев уже невозможна.
Например, следующие варианты были наиболее употребительны в XVIII веке преимущественно в южнонемецких областях:
· Умлаут во мн. числе: Bälken, Brünnen, Hünd(e), Nämen, Täg(e).
· -er во мн. числе: Beiner, Better, Kreuzer, Seiler.
· -en в род., дат. пад. ед. числа жен. рода: der Hütten, der Kirchen, der Wüsten и т.д.
Хотя эти варианты характерны в основном для южнонемецких областей, где они употребляются значительно чаще, тем не менее в остальных частях территории распространения языка они тоже встречаются, так что их нельзя относить исключительно к южнонемецким формам.
· -en во мн. числе жен. рода: Ängsten, Früchten, Kräften, Künsten,
· -en в ед. и (или) мн. числе муж. рода: Dolch, Fuchs, Greis, Hahn, Herzog, Hirsch, Mönch, Schwan, Stamm (только ед. число), Storch и др.
· -(e)n в род. пад. мн. числа, встречается у существительных сильного склонения всех трех родов: der Bergen, der Königen, der Schiffen, der Tieren, der Händen, der Städten.
Здесь мы имеем дело с вариантом, характерным прежде всего для Швейцарии и рейнских земель, который в этих областях в первой половине XVIII века был особенно употребительным и по меньшей мере равнозначным сильной флексии. Однако уже к началу второй половины века эти формы заметно отошли на задний план и к концу века уже почти не встречаются.
Род: здесь особенно велико число специфических южнонемецких вариантов, среди которых:
· муж. род – der Butter, der Gewalt, der Last, der List, der Luft, der Moos, der Zwiebel; многие существительные женского рода за счет усечения -e меняют род на мужской: der Knosp, der Schlepp, der Schnepf, der Spitz, der Tauf, der Traub и т.д.
· жен. род – die Aufruhr, die Huste, die Gürtel; многие существительные на -nis: die Bildnis, die Gedächtnis, die Verzeichnis и т.д.
· ср. род – das Gesang, das Köder, das Monat, das Ort.
Наряду со значительным количеством специфически южнонемецких вариантов число региональных вариантов из восточносредненемецкой и нижненемецкой области сравнительно невелико. Для восточносредненемецкой области характерно главным образом лишь несколько вариантов при передаче рода, как, например формы die Dunst, die Mittwoche, das Honig. А в нижненемецкой области наряду с некоторыми вариантами при передаче рода особенно выделяется такой специфический вариант, как образование множественного числа посредством -s у немецких слов.
Эти данные, полученные в результате исследования текстов, соответствуют указаниям грамматик. Например, южнонемецкие составители грамматик называют многие региональные южнонемецкие варианты нормативными или употребительными формами. В особенности это относится к старым работам Антесперга, Айхингера и Поповича, написанным уже в середине XVIII века, но также и к грамматикам, которые были составлены в 70-х годах особенно консервативными южными немцами Фульдой и Настом.
Например, среди прочего Антесперг в грамматике 1749 г. приводит следующие формы:
· мн. число – Täge, Beiner, Vetter, Seiler, Werker;
· окончание -en у слов Dolch, Hahn, Herzog, Hirsch, Mond, Schwan;
· окончание -en у всех существительных, оканчивающихся на -nis;
· окончание -en в род. пад. ед. числа у существительных женского рода типа Frau, Gasse, Haube, Kirche, Pfeile, Seele, Woche и т.д., а также большое количество вариантов при передаче рода.
Наст еще в работе 1777 – 1778 гг. называет среди прочих следующие формы:
· мн. число – Bälken, Schüfte, Täge, Beiler, Better, Gemälder, Gesänger, Seiler, Werker, Zieler, Bände, Insekte;
· окончание -en у Dorsch, Fuchs, Greis, Hahn, Schvan, Storch и, кроме того, также большое количество вариантов при передаче рода.
В грамматиках, созданных в восточносредненемецкой и нижненемецкой области, у Готшеда, Хейнаца и прежде всего у Аделунга, общее количество вариантов значительно меньше. Многие из форм, распространенных в основном в Южной Германии, в этих грамматиках совсем не указываются, другие снабжены выразительной пометой «ю.-нем». Как и в текстах, написанных в данных областях на литературном языке, в этих грамматиках почти не встречаются ярко выраженные региональные восточносредненемецкие или нижненемецкие варианты или же их очень немного. Имеющиеся там варианты представляют собой, как правило, формы, в большей или меньшей степени употребительные на всей территории распространения языка.
В сфере флексии существительного становление национальной нормы проявляется в первую очередь в том, что в литературном языке региональные варианты все больше и больше отступают или же исчезают совсем. К концу XVIII века такие варианты почти полностью исчезли как конкурирующие с нормой, хотя единичные примеры их еще встречались; таким образом, с того времени на всей территории распространения языка установилось довольно единообразное языковое употребление. Практически это означает, что на протяжении этого периода именно в Южной Германии постепенно исчезали многочисленные формы, специфические для этой области, и внедрялись формы литературного языка из областей, лежащих к северу. Это также означает, что Восточная Средняя Германия и Нижняя Германия в большинстве случаев возглавляли процесс развития национальной нормы, а Южная Германия следовала за ними. Такой характер развития можно доказать не только на основе анализа текстов, он прослеживается и в грамматиках того времени. Даже самые консервативные из числа южных немцев, например Фульда и Наст, дабы не слишком отходить от фактического языкового употребления, были вынуждены отказаться от ограничения материала рамками традиционных южнонемецких форм и во все большем объеме приводить языковые формы из более северных областей. Как следствие, в большинстве южнонемецких грамматик указывается чрезвычайно много переходных случаев, поскольку авторы этих грамматик часто не хотят предавать забвению специфические формы своего диалекта[459].
Однако исследованный материал позволяет сделать и другой вывод: что наряду с региональными вариантами, вытесняемыми развивающейся нормой, существует целый ряд вариантов, которые регионально не ограничены и употребляются в большей или меньшей степени на всей территории распространения языка. В рассматриваемую здесь эпоху к ним, например, относятся:
