— Оказалось, что есть, — вздохнул Невельской.

— Не видел их никто. Не выходили, что ли? Как японцы? Э-э-э… Самоизоляция?

— Не выходили и вот вышли.

Корабль тем временем урча куда-то двигался, а Невельской вдруг вспомнил о «Байкале». Где он сейчас? Дошёл ли до Петровского?

Не прошло и часа, как впереди у корабль стал урчать тише и все почувствовали, как он во что-то упёрся носом и остановился.

— Снова сели на мель? — мелькнула в голове мысль, но вдруг впереди что-то зашумело и вверху образовалась щель света, которая стала расширяться всё больше и больше превращая странный плоский нос корабля в палубу, опускавшуюся прямо на берег.

— Вот это корабль! — воскликнул Мацкевич. — Ай, да корабль!

Переселенцы, подхватив имущество заспешили наружу. Им помогали матросы из будущего. Теперь Невельской в этом был совершенно уверен. Так же он был уверен и в том, что пришельцы, безусловно, справятся с любым противником: и на суше, и на море. И слова «Его Величества» совершенно не были бахвальством.

Сказать, что прибытие Невельского с переселенцами на Петровскую косу для тамошних обитателей и для прибывших туда четырьмя часами раньше экипажа и пассажиров «Байкала», — это ничего не сказать. Правда, у аппарели встали двое, вооружённых странными винтовками крепкие ребята в пятнистой балахонистой военной форме и, похожих на древние, шлемах и никого на корабль не пропустили после высадки на берег пассажиров. Там внутри Невельской видел какую-то огромную махину, закрытую брезентовым чехлом. И понял, что она и является тем секретом, который охраняют военные.

— Наверное — оружие, — подумал Нахимов.

Быстро распорядившись и приняв доклад от капитана «Охотска» капитан-лейтенанта Петра Федоровича Гаврилова о её состоянии. Нахимов выслушал, мрачно кивнул и снова вошёл по аппарели стального корабля. Почему аппарель? А как ещё назвать пологий спуск из крепости? Он так и назывался по-французски — аппарель. А потом и матрос подтвердил своим криком его догадку:

— Аппарель пошла!

Нахимов даже похвалил себя за сообразительность.

— Вот это, — Нахимов показал на странного вида дом на огромных колёсах, — повозка на которой вы сможете передвигаться по берегу. Снегоболотоход может двигаться, как уже понятно из названия и по болоту и по снегу. Может плыть и по реке. Сзади у него стоят два двигателя-водомёта. Но в глубь от береговой линии забираться не рекомендую. Стрельнет ещё какой-нибудь меткий гольд и убьёт русского мореплавателя и первопроходца.

— Да-а-а… Я себя теперь чувствую не первопроходцем, а первопроходимцем, — мрачно пошутил Нахимов.

— Чего вы так? — удивился Александр. — То, что вы от меня получили подробнейшие карты восточного побережья Уссурийского края, не снимает с вас ответственности за то, чтобы их тщательным образом проверить. Особенно уточнить глубины наличие рифов. Сами понимаете, за сто лет многое могло измениться. Да-а-а… Запаса хода у малого десантного корабля хватит, чтобы обогнуть Сахалин и войти в залив Анива. Там имеется наш пост. Думаю, до конца года вам удастся туда добраться. Если вы не будете слишком усердствовать. Теперь июль. В феврале Анива наполняется льдом. Рекомендую там поохотиться на водоплавающую дичь и вернуться для зимовки в Петровское. Там на Сахалине прекрасные озёра. Если так решите, я приеду к вам. А нет так дождёмся Николая Николаевича и с ним слетаем на те озёра.

— Как это слетаем? — удивился Невельской. — На дирижабле?

— Нет. У нас имеются другие летательные аппараты. Я вам продемонстрирую в нашу следующую встречу. Я прилечу на нём.

— Как волшебник в голубом вертолёте, — мелькнула шаловливая мысль.

Санька для нужд «проекта» в основном эксплуатировал грузопассажирские вертолёты Ми-14, берущие на борт двадцать четыре пассажира, или три тонны груза. К тому же Ми-14 был вертолётом-амфибией и мог садиться на воду и взлетать с воды. На «Анадыре» обычно базировался транспортно-пассажирский вертолёт КА-29, берущий на борт четырнадцать пассажиров, или две тонны груза. Поэтому, он знал, о чём говорил.

— Да. И ещё… Рядом с вами всегда будет дежурный сторожевой корабль. На всякий случай. Связь между кораблями дистанционная.

— Честно говоря — голова кругом. Отпустите меня уже домой, ваше величество.

— Ну-ну, Геннадий Иванович… Для вас я Александр Викторович. Это мои, так меня называют. У нас по сути — монархия. Республика — это я так… Пошутил… Вообще-то мы называемся «Соединённое королевство Уссурийское». В него входят, пока: Уссурийский край, Сахалин и Хоккайдо'.

— Пока? — вы не собираетесь останавливаться на достигнутом результате?

— Не собираемся, — кивнул головой Александр. — Ладно. Ступайте-ступайте. Отдыхайте. У вас сегодня был очень трудный день.

Санька спешил в Токио. Его посланнику наконец-то удалось донести до сёгуната токугавы что предложение, поступившее от «Соединённого королевства Уссури» из -тех, от который нельзя отказаться. Три сторожевых корабля, вошедших в Токийский залив и напрасно прождавших ответа трое суток, были вынуждены продемонстрировать мощь королевских военно-морских сил, атаковав побережье и расположенные на них склады тремя торпедами.

— А нормально так, — удовлетворённо сказал командир минно-торпедной боевой части лейтенант Суворов.

— Первые контрольно огневые? — спросил старпом.

— Так точно, тащ старший помощник командира. По берегу первые.

Пророкотали спаренные трёхдюймовые пушки АК-726, выпустившие по десятку снарядов по тем же целям.

— Нормально легли, — обыденным тоном сообщил командир орудийной боевой части каплей Будённый.

— Все на товсь! Ждём диверсантов, Палыч. Мы не знаем, что тут за ниндзя у местных сёгунов.

— Так точно! Все на товсь! Работаем, — уверил командир противодиверсионной команды.

Ждали ещё сутки. Вокруг сновали японские торговые ссуда на бортах которых пушек не наблюдалось. Ответа не последовало. Приложились торпедами снова. Уже ближе к устью Аракавы. Туда же отстрелялись из пушек. А потом зарядили один выстрел противокорабельной ракетой Метель. Фейерверк получился отменный.

В послании Александр повторял слово в слово ультиматум американского президента Милларда Филмора императору Японии Комэю, в котором тому настоятельно рекомендовалось установить дипломатические отношения с США. В случае если японцы не пойдут на переговоры, флот королевства был уполномочен начать бомбардировку Эдо.

Сразу после бомбардировки к переднему кораблю подгребла японская парусно-вёсельный шлюп с которого на высоченный, по сравнению с этим плавсредством, борт по парадному трапу, свисающему вдоль правого борта, поднялись представители сёгуната и один из них двумя руками передал вахтенному командиру деревянную коробку.

Тот доставил её в боевую рубку. Там развернули, прочитали послание и быстро иероглифами набросали ответ, в котором подумать над предложением разрешили, но обещали вернуться ровно через месяц и тогда не оставить камня на камне от Японской неофициальной столицы. Посланники кланяясь ушли. Корабли, ревя на прощанье в три дудки, ушли тоже.

Александр спешил, потому, что хотел глянуть, как идёт строительство нефтеперекачивающего комплекса. Вернее, не посмотреть, а себя показать. Свою заинтересованность в этом комплексе. В комплекс входили качающие нефть вышки, нефтяные емкости, пятьсот миллиметровый трубопровод. Попутный газ, к сожалению, пока сжигался.

Первые вышки поставили в десяти километрах от залива Поморь, куда, из-за малых глубин входить пришлось на «местном» пограничном катере. В заливе уже работал Самоходный трюмный саморазгружающийся земснаряд, и Санька не хотел ему мешать. Потом Александр проехал на болотоходе вдоль монтируемого трубопровода, пообщавшись с операторами сварочных машин. Десять километров проскочили с пятью остановками менее чем за полчаса. Потом пообщались с нефтяниками и монтажниками нефтебазы. Те посетовали на обилие гнуса и крупных комаров. Сказали, что на Сахалине больше этой живности, чем в Западной Сибири.