— Так и сделаю, Первый Сын Неба, — сказал и чуть склонил в поклоне голову император Поднебесной Империи.

Постепенно тренировочная база расстраивалась казармами, полосами препятствий, хорошо оборудованным стрельбищем. В том числе и стендовым. Императору и мужским членам его семьи очень понравилось стрелять по тарелкам из дробовиков. Удобно было то, что полигон одним краем упирался в почти отвесную гору, покрытую кустарником и редкими деревьями, что очень удобно для безопасности любой стрельбы из огнестрельного оружия.

За озером и за полем рапса имелся лес, в котором, в основном, произрастали высокие каштаны, создающие отличную тень своими широкими листьями, под которой не росла даже трава. Это было отличное место для прогулок в летний зной. Но это было и отличное место для массовых тренировок по тактической стрельбе и забегов на дальние дистанции. Всё равно травы нет. Вытаптывать нечего. Хе-хе…

Были устроены полигоны для пейнтбольной и страйкбольной тренировки и проведены первые ознакомительно-показательные игры со зрителями на трибунах, закрытых мелкоячеистой сеткой от случайного попадания. Членам императорской семьи, которым демонстрировались навыки бойцов специальных подразделений, очень понравились показательные выступления. В том числе и рукопашный бой.

Под Находкой Санька уже строил такую тренировочную базу и эта была построена по уже готовому и проверенному проекту, а потому, — очень быстро.

Постепенно Санькиных людей в городке Чэндэ становилось всё больше, и не только военных. Появились учителя со знанием китайского языка. В том дворце, который был отведён для Первого Сына Неба открыли одноимённую академию для аристократов, в которой стали преподаваться прикладные науки: военное, инженерное дело, математика, черчение, основы физики, астрономии. В городе открылась бесплатная общеобразовательная школа для простого народа с изучением русского языка.

В устье реки Луанхэ встал военный танкер-универсал проекта 1559-В «Морской простор» с неснятым вооружением в виде двух пятидесяти семи миллиметровых АК-725, и двух тридцати миллиметровых АК–630. Кроме жидких продуктов шести видов, он держал в холодильном трюме и продовольствие. Не всем россиянам китайская кухня была по душе, или, вернее, по желудку. Например, тут совсем не было гречки.

Без лёгкого корабельного вооружения и круглосуточной охраны, корабли бы давно разобрали по винтикам и гаечкам. Китайцы просились на корабль с различным товаром, но об этом не могло быть и речи. Сначала команда корабля просто сбрасывала крюки с верёвками за борт, потом рубила сами верёвки, оставляя себе трёхзубые «кошки» на память, потом стала стрелять по плавсредствам из автоматов, потом стала безжалостно топить их на дальних подходах из АК-630, не взирая на лиц в них находящихся и не предпринимая попыток кого-нибудь спасти.

Назначив ответственных за «Китайский проект», а так же попросив «Сына Неба» мне не досаждать и не злоупотреблять расходом боеприпасов, Санька вернулся в Нагасаки и убедился, что всё идёт по плану. Остров вырос вширь на двести метров в разные стороны и стал походить на крест. Пока для стоянки его флота места должно было хватить.

Санька шёл в Нагасаки ещё для того, чтобы встретиться с кем-то из посланников Сёгуна, привёзших от него письмо. Он не хотел демонстрировать свои сверхспособности японцам, а потому использовал человеческий способ перемещения.

Токасима проживал, как оказывалось, в доме, стоящем сразу за мостом с материковой, естественно, стороны. По приезду Саньки в Нагасаки, Токасима узнал по вывешенному на флагштоке вымпел-флагу «Правитель на борту» и прибыл к воротам в тот же день. Он беспрекословно уложил холодное оружие в ящик, получил от него ключи и отправился вслед за дежурным офицером в дом главы Уссурийского государства.

Александр даже не стал предлагать присесть японцу, а просто подождал, пока тот с поклоном не передаст ему послание от Токугавы. Приняв послание, как полагается, обеими руками, Санька сломал печати и пробежал послание глазами.

Убористым почерком и в цветистых выражениях была описана история Японии за несколько веков и в том числе период правления Токугавы. Потом шли пиететические высказывания и пожелания вечной дружбы с Уссурийским государством и пожелания вечной жизни его правителю. Наконец выражаласьнадежда, что Уссурийское государствоне только поможет Японии остаться в себе самой, но и поделится технологиями и знаниями. Для этого Токугава предложил открыть в Нагасаки университет, военную академию и простую школу с изучением русского языка.

— О, как! — удивился Санька и подумал. — Неужели дошли слухи из Китая? Всего, как месяц работают школы.

Дочитав до конца и сложив послание, Александр посмотрел на Токасиму.

— Что-то можете добавить словами? — спросил он.

— Сёгун подтверждает условия вашего с ним договора о военном сотрудничестве и не сердится на то, что вы расширили площадь фактории.

Санька мысленно «хмыкнул».

— Ещё Сёгун просил передать, что если Королевство Уссури продаст ему современное оружие, какое мы видели у ваших воинов, он готов снабжать вас провиантом: крупой, мясом, рыбой.

— Ага, — снова хмыкнул Санька, — Отравленным провиантом.

— Спасибо, но мы в провианте не нуждаемся. Сами готовы вас снабжать мёдом, например,

— Я не торговец, — хмыкнул Токасима.

— И я не торговец, — сказал Санька и улыбнулся. — Я могу послать к Сёгуну моих специалистов. Но сначала нужно встретиться нам. Можно здесь, можно на моём корабле в Эдском заливе. Я готов туда приплыть без эскадры.

— Сёгун ждёт тебя, Микадо Уссури, в Эдо. И я готов сопровождать тебя на твоём корабле. В Эдском заливе тоже есть остров. Сёгун хочет подарить его тебе.

Санька посмотрел на Токасиму.

— Шпионить? — подумал он и улыбнулся. — Хорошо! Завтра поплывём. Приходи, как встанет солнце.

Когда Токасима вышел и, вложив за пояс свои мечи, дежурный офицер протянул ему бумажный пакет.

— Что это? — спросил самурай.

— Подарок тебе от нашего Микадо.

— Что там? — спросил Токасима не притрагиваясь к сумке.

— Мёд.

— Мёд? Зачем?

— Вкусно.

— Я не ем мёд, но как подарок приму.

Придя домой Токасима выставил стеклянную банку с металлической крышкой на стол и попытался её открыть, но не смог. Он долго вертел её в руках и ковырял металл, пока не увидел на крышке стрелку и понял, что её надо сдвигать по кругу. Он повернул, крышка щёлкнула и в нос ударил пряный аромат гречишного мёда. Токасима сглотнул слюну. Пчёл в Японии было мало, поэтому было мало мёда и он стоил очень дорого. Самураи жили бедно. И именно поэтому Токасима не мог себе позволить мёд, а не потому, что не любил. Он и пробовал-то его не более одного раза в жизни и то в далёком детстве.

То, что написал в своём отчёте о морском походе на корабле пришельцев Токасима, не поддавалось пониманию и осознанию, того, что это может быть на смом деле, а не в сказке. В порту Эдо корабль Уссурийского Микадо был ровно через двое суток после выхода из Нагасаки. Его корабль двигался почти бесшумно, но казалось, что чайки с трудом догоняют его, так они махали крыльями.

Корабль пришельцев и внутри был необычным. Внутри везде сиял белый свет. Не свет масляных ламп, а какой-то солнечный. Токасиме показалось, что за стеклянными фонарями лежали частички солнца. И так было везде. Ему показали даже месть, где рычала машина, двигающая корабль. Это тоже было сказочное зрелище. Словно тясячи драконов сидели в железном ящике и напрягаясь крутили винты. Токасиме объяснили и даже нарисовали, как работает машина. Многого он не понял, но понял главное, что если бы у Японии были такие «машины», она бы стала властелином морей.

А комната, где его поселили… Она была чиста и имела отхожее место с водяным сливом. Это место с удобным сиденьем сияло белизной, как хризантемы в саду Сёгуна осенью. А пахло!!! Ещё в этом месте из зеркальной трубы текла вода. Текла не постоянно, а когда повернёшь красивую ручку. И в нём было прозрачной чистоты зеркало. Долго стоял возле него Токасима и рассматривал в нём и сияющий солнцем фонарь, и седло нужника, и сияющие белой краской стальные стены. А пушки…