Я обошёл штуковину и направился к проходу в следующую пещеру, поглядывая на каменные стены, сочащиеся влагой и всё той же желтоватой слизью. Ещё не терял надежду найти что-то реально стоящее.

Где-то вверху и дальше по курсу ощущал псиэм-след Марио Арегонуса. Он с основной группой аналитиков обследовал второй уровень запутанной системы пещер, который мы с бойцами уже прочесали и удостоверились в безопасности. Кассия была там же. Периодически слала мне разочарованные сигналы: "Ничего".

Здесь, внизу, оставались ещё пара-тройка непройденных пещер. Но ищейки не чуяли присутствия в них "клиентов", и моя надежда на ценные находки стремительно таяла.

Объект "Grex" был пуст, как кег из-под пива наутро после вечеринки.

Долгие поиски увенчались успехом. Тысячи отсмотренных спутниковых снимков, сотни перехваченных и подслушанных псиэм-сообщений, допросы инсектантов, обследование почти всех подземелий под Нова Аркадией. Наконец мы вышли на скрытую систему пещер на северо-западе провинции, где и оказался тот самый объект, который не давал всем покоя. И увы — из него всех эвакуировали и всё вывезли. Посовещавшись с Марио, мы поняли, что сделать это смогли, когда внимание Конгрегации было приковано к инциденту в Дирмике. Наши с Главой подозрения оправдались, оппоненты были на шаг впереди. Даже на несколько шагов, если учесть, сколько времени прошло с тех событий, и как долго мы искали.

Эта работа продолжалась весь октавус. Одновременно в провинциях по утверждённым графикам проходили проверки отдалённых территорий. Кое-где выявили компактные ульи, а также затаившихся одиночек — альсеид и инсектантов. Ничего столь же крупного и опасного, как в Вирее, не нарыли. Оно и хорошо, но беспокоило другое. Что-то явно зрело. Доминировало предощущение серьёзной опасности. Мы практически не сомневались, что где-то копятся силы для мощного удара. Где? По какой цели? Эти вопросы не давали спокойно спать по ночам.

Когда сумели обнаружить локацию "Grex", выдвинулись сюда всеми силами Новоаркадского отдела, готовясь к смертельной схватке. И… пусто. Нашли признаки пребывания минимум сотни человек, ментальные отголоски насекомых-симбионтов, господствующий "запах" богомолов. Следы грузовиков, места посадок тяжёлых вертушек. Всех и всё успели вывезти. Делали это обстоятельно, постепенно.

Судя по всему, придётся признать, что Апиус переиграл нас, "раздёрнув" внимание, как и опасались.

Войдя в следующую пещеру и бегло её осмотрев, я покосился на ищейку. Девушка, работавшая без шлема лорики для лучшего восприятия, отбросила выбившуюся из-под заколки прядь волос, обвела рыскающим взглядом голый пол, стены, низкий потолок и проговорила:

— Ничего. Скорее, там, впереди. Отклик как у сталагмита, но сильнее и немного иной, — развела руками. — Не могу сказать точнее. Необычно.

— Пошли, — скомандовал я.

Даргиус ещё с одним бойцом обогнали нас и нырнули в узкий лаз, ведущий в очередной каменный мешок.

Тишина. Спёртый воздух. Будто уплотнилась сама атмосфера, повысилось давление. Показалось, ощутил присутствие чего-то совсем чуждого. Сталагмит не давал такого чувства. Значит… Я внимательно огляделся и заметил в углу под потолком шишковатый нарост жёлтого, кровавого и лилового оттенков, как у хорошего синяка под глазом. Крупный, больше головы в шлеме.

Указал ищейке. Девушка вскинула голову и, присмотревшись, кивнула. Шагнула ближе. Тирмид поднял ствол, прицелился в странную штуку.

Почему я уловил, где именно находится это нечто, раньше, чем ликтор-ищейка? Прислушавшись к внутренним ощущениям, понял. Вспомнились некоторые пояснения из "Апокрифа эволюции", наставления Рениуса. Здесь угадывается отпечаток не одного насекомого, а разума хайвнета — рассредоточенной, связанной дистанционными псиэм-потоками сигналов и данных ментальной сети инсектов. Другие коллеги к этому пока не готовы. Их профессиональное чутьё без должной подготовки не фиксирует таких слабых и непривычных оттенков.

Я, конечно, не стал делиться запретными знаниями. Подошёл ближе.

— Работа для аналитиков, — проговорила рядом девушка.

Молча кивнув, я потянулся псиэм-восприятием к странному наросту из органической ткани. Ничего подобного в жизни не касался. Многомерность, инаковость, лабиринт смыслов и вывернутых мерцающих поверхностей, словно визуализация пространства Калаби — Яу. Смещение всех ощущений как при синестезии. Слегка запаниковав, ощутив сильнейшее головокружение, быстро отступил. Глянул на ищейку. Поразительно, но она ничего такого явно не чувствовала. Решил проверить, спросил:

— Что там?

— Нечто странное, — тут же отозвалась девушка. — Проникнуть не могу. Как мембрана. Мягко выталкивает обратно.

— Ясно, — пробормотал я, убедившись в своей правоте.

Судя по всему, только мне здесь было под силу немного повзаимодействовать с этой штукой. В памяти всплыло условное название Рениуса: "Ганглий хайвнета". Невероятно, но, похоже, я получил то самое доказательство на практике, которого желал. Действительно, это представляло собой сгусток, нервный узел коллективной разумной сети улья. Знать бы какого.

Вновь попытался углубиться в неизведанное. Меня никакая "мембрана" не выталкивала, ведь благодаря Рениусу теоретически знал, как "прикасаться" к подобным штукам. Проскользнул глубже.

Ощущения как в детстве на аттракционе, когда летишь вниз, сердце замирает, вокруг бешено пляшут разноцветные огни, в лицо бьёт ветер. Совладав с головокружением и иррациональным страхом, попытался уловить структуру информационных потоков.

Будто среагировав на мои действия, "ганглий" послал некую едва различимую команду кому-то или чему-то неподалёку. Я попытался отследить. Сталагмит в пройденной нами пещере! Не разрывая ментального контакта, я подал сигнал внимания Даргиусу. Знал, что передаст его бойцам и аналитикам, оставшимся у той штуковины.

Ощущение контакта с частичкой огромного разума хайвнета было потрясающе необычным. Не похожим ни на что другое. Немного напоминало своей чуждостью то, что я уловил рядом с астроинсектусом в новоаркадском подземелье. Но лишь отдалённо, как затхлое озерцо может напомнить штормовой океан. Однако что-то общее было. Я понял — довелось прикоснуться к сети богомолов. Самые опасные твари!

Развивая первый успех, всеми силами попробовал "вскрыть" инфопотоки. Ощущения дёрганого полёта по безумным траекториям усилились, подступила сильная тошнота. Надо выдержать. Чувствовал, что, если продавить, прорвать защитный слой, можно прикоснуться к данным, хранящимся в этом узле, проходящим через него. Вспомнил всё, что успел узнать от старого квестора.

Псиэм Араха пульсировал сигналами опасности, он будто говорил: "Внимание, осторожнее с этими тварями". Я всё лучше различал его послания почти как членораздельную речь.

Застыв на месте, перестал ориентироваться в пространстве. Плевать. Знал, если что — Даргиус прикроет. Что-то говорила ищейка. Я её не понимал, человеческие слова отступили на второй план. Мозг настроился на иные сигналы и смыслы.

"Мы — Рой, они — Враг. Враг силён, контролирует многих пришлых. Но мы владеем одним из старших пришлых. Враг хитёр, у него есть сопоставимая возможность. Но мы быстрее. Опережаем. Сыграем в игру, Враг и его пришлые должны будут угадать. Мы — сильнее, дальновиднее. Мы — растём".

Тошнота стала невыносимой. Восприятие помутилось, будто меня окунули головой в чан с едкой чёрной жидкостью. Поспешно прекратил контакт. Оторвавшееся от тела виртуальное "я" стремительно спустилось по незримой брахистохроне обратно в реальность.

Рухнул на колени, сдерживая сильнейшие позывы к рвоте. Не хватало ещё блевать на глазах у изумлённой девушки.

Тирмид подскочил и положил руку на плечо, водя по сторонам стволом "Исповедника".

— Нормально, — продышавшись, сказал я. — Эта штука по мозгам дала. Какой-то сигнал пошёл на сталагмит. Надо в нём ещё порыться.