Я сжал её пальцы, послал нежную псиэм-волну. Потом тихо проговорил:

— Но что, если мы ещё недостаточно полно изучили то, к чему уже, казалось бы, привыкли?

— О чём ты? — Кас, зная разные мои настроения и интонации, вмиг стала сосредоточеннее.

— Необычные альсеиды. Скрытые свойства пауков и насекомых. Что, если есть другая сторона всего, с чем мы имеем дело?

— С одной твоей необычной альсеидой я уже смирилась, — произнесла Кас печально. — Раз это для тебя столь важно и нужно. Даже не спрашиваю, что у вас с Вивой, но прекрасно вижу, что ты не забыл и не отказался от неё.

— Кас, это сложная тема…

— Ну и давай не будем, — мягко перебила девушка. — Нужна тебе — пусть так. Но совсем я тебя ей не отдам, даже не мечтай.

— Мечтаю как раз совсем о другом, — улыбнулся я. — В моих мечтах ты занимаешь особо важное место.

Хотелось её поцеловать, но мы решили настолько уж не афишировать отношения — всё же коллеги близко.

— И никуда оттуда деваться не собираюсь, — озорно подмигнула Кас. — А что до остального… Есть ещё необычная альсеида, которая на тебя претендует?

Я тихо рассмеялся.

— Разве что на мой разум. И лет ей больше, чем нам с тобой вместе.

В общих чертах рассказал о старушке, не раскрывая её родового имени, которое теперь знал, и содержания нашей тайной беседы.

— То есть, Вива не первая такая. Аурелия получила огромную силу от природы. И она в целом лояльна к призванию Конгрегации. По ряду причин. Хотя и с некоторыми существенными оговорками, о которых пока не могу рассказать. Но главное в другом. Как бы ты расценила то, что она вместе с некоторыми силами внутри нашей конторы располагает информацией о необычных свойствах пауков и насекомых? И пытается расширить команду единомышленников, чтобы использовать эту тайну на благо человечества?

Кассия надолго задумалась.

— Интересный выбор слов, — отметила она. — Необычные свойства? Именно человечества? Даже не общества.

— Пожалуй, так правильно говорить в данном случае.

— Звучит, как если бы речь шла о межвидовом противостоянии.

Я поглядел на Кас с удивлением и уважением. Девушка в очередной раз показала острый ум и блестящие аналитические способности. Так уловить самую суть по паре фраз…

— Прости, пока не могу сказать всего.

— Понимаю. Если потом сможешь, я всегда готова. Пока же думаю, что с этой альсеидой можно вести диалог. Понять, чего именно хочет. И почему обратилась именно к тебе.

— Как ни странно, из-за моего вольнодумства и склонности к бунтарству. Её тайна слишком невероятна и отвергается Конгрегацией. В это действительно трудно поверить в здравом уме.

— Но ты склонен верить? — Кас заглянула мне в глаза.

— Пока сам толком не знаю. Нужно многое проверить. Но отрицать это с ходу я не могу. Что-то созвучно моим смутным подозрениям.

— Это может привести к предательству дела Конгрегации? — прошептала Кассия, сжав мою руку.

Я помолчал.

— Нет. В своей основе, нет. Но это параллельная линия, которая, образно говоря, при некотором искривлении пространства сможет-таки пересечься с моей служебной деятельностью. Это, вероятно, важнее, чем просто призвание Конгрегации. Остававшаяся веками невидимой угроза всему, что здесь было от самого Заселения.

— Не преувеличиваешь? — глаза Кас округлились. Но девушка тут же ответила сама себе. — Нет, ты бы не стал. Тяжело с такой ношей?

Я вновь прислушался к себе и качнул головой.

— Как ни странно, нет. Азарт и жажда действий. Возможно, мне всегда собственная жизнь казалась немного пресной. Хотя объективно была динамичной и интересной. Но… — помолчав, продолжил. — Знаешь, Кас, я ведь никогда никому — ни тебе, ни Виве, даже отцу с матерью толком не говорил о своей мотивации служить в Конгрегации. Одна причина лежит на поверхности — верность крепкой династии ликторов. Но это, скажем так, долг рода. А что до меня лично, то всегда хотел…

Я немного замялся, подбирая слова. Моя умничка Кас мягко подсказала:

— Превзойти их?

— Пожалуй, можно и так сказать. Но не линейно, понимаешь? То есть не в том дело, чтобы стать более сильным ликтором, чем предки. А в том, чтобы докопаться до чего-то очень необычного, скрытого. Сделать для страны и общества нечто, чего ещё никто не делал. Знаю, это может показаться наивным, инфантильным. Какие-то юношеские мечтания…

— Вовсе нет, — Кас погладила мою руку. — Я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду.

— Это важно. И знаешь, мне в последнее время всё больше кажется, что отец хотел примерно того же. Что он глубоко чувствовал в призвании Конгрегации нечто такое, о чём нас не учат в Академии. И даже высшее руководство, возможно, не осознаёт. А тут мне многое поведал человек, которого я…

Осёкся. Хотел сказать "ненавидел", но вовремя спохватился, ведь мой чуткий аналитик тут же поймёт, кого имею в виду. Наши взаимоотношения с Рениусом начинались в Фармине практически на глазах Кассии. Я не имел права пока даже намекать на личность автора "Апокрифа".

— От которого этого не ожидал, — закончил фразу по-другому.

— И в этом тебя понимаю, — кивнула Кас. — У меня тоже есть личная тайна, о которой ты не знаешь. И отцы сильно влияют на наши мысли и устремления. Об этом тоже будет время поговорить. Что касается главного: если видишь путь — иди. Я верю, что ты не выберешь чего-то мерзкого, не совершишь предательства или подлости. Понадобится моя помощь, всегда можешь рассчитывать.

— Спасибо, — я снова погладил её пальцы, ощущая настороженную заинтересованность Араха.

Паук чувствовал ускользающую от него тайну в моих недомолвках. И мне было весьма погано оттого что теперь приходится многое скрывать от симбионта. Но того требовали Разум и Истина.

В салоне раздался негромкий сигнал, и ровный голос оповестил о готовности к посадке. Я посмотрел в иллюминатор на панораму северного городка Вирея в серых осенних красках.

Здешний отдел Конгрегации был самым слабым. Отдалённая провинция, не отличающаяся ни туристической привлекательностью, ни промышленным потенциалом, сильные кадры не удерживала. Но того, что местные коллеги могут профукать захват целого посёлка, я и предположить не мог. Интересно стало вживую взглянуть на начальника Вирейского отдела. Одновременно подумалось, насколько всё-таки велико и беспокойно хозяйство нашей конторы, и сколь огромна ответственность того, кого выбирают её Главой. Мысли вернулись к Кастору Вартимусу и к тому, что рано или поздно нам с ним придётся объясниться по многим непростым вопросам. Я не знал, чего мне это будет стоить, но готовился ко всему.

Вскоре стратолёт мягко коснулся взлётно-посадочной полосы и, прокатившись до терминала, замер у его серой стены. К борту протянулся переходной рукав, по которому мы быстро прошли в служебный сектор, оцепленный и расчищенный для нас местной службой безопасности. На улице поджидали служебные автобусы Конгрегации с эскортом синих машин жандармерии.

Я ничуть не удивился, когда из собственной роскошной чёрно-зелёной "Астирусы-15" нам навстречу выскочил суетливый полноватый мужчина пятидесяти лет — Нунцио Сциллис, начальник Вирейского отдела. Его напуганная физиономия и бегающие глаза мне решительно не понравились.

— Приветствую вас, sanctum… — он замялся, пытаясь правильно подобрать обращение. По должности я был ниже его, но сейчас волею Главы возглавлял столичную вексилляцию, что наделяло меня экстраординарными полномочиями.

— Давайте проще, без формализма, коллега Сциллис, — ровным тоном, невольно перенятым, наверное, у Арка Таль Рениуса, ответил я. — Важно, не теряя ни минуты, приступить к решению ситуации, возникшей…

И замолчал, безжалостно давая его воображению достроить фразу — "по вашей личной вине". Дело было не в том, что хотел поиздеваться над старшим по возрасту и положению, а в том, что он должен был сразу усвоить — теперь здесь командую я, разгребая за ним дерьмо.

— Конечно, коллега Диль Варрус, — ответил он упавшим голосом.