— Придётся использовать женское обаяние, — усмехнулась Вива. — Вон, бородатый же клюнул, например.

Видя взгляд моих прищуренных глаз, поспешила уточнить:

— Без каких-либо близких контактов, естественно. Ты же знаешь, я морально устойчива. Разве что вот с тобой не особо устойчива… — девушка вздохнула.

— Со мной же можно. И нужно, — по привычке отреагировал я.

И тут же мы замерли, пристально глядя друг другу в глаза. Вспомнилась основная тема — наша, возможно, общая кровь.

— Как твоя белка? — спросил я про питомца Вивы, чтобы ненадолго оттянуть нелёгкую часть разговора.

— Очень привязалась к ней, — улыбнулась девушка. — Иногда буянит, но в рамках приличий.

— Познакомь как-нибудь, найду, чем её успокоить, — я подмигнул.

Псиэм Вивы выдал забавные образы, альсеида загадочно улыбнулась.

Мои же мысли уже застряли на самом беспокоящем вопросе. Я смотрел на девушку в лёгком красном платье, которое взгляд помимо воли откровенно снимал с неё, и понимал, что мои чувства и желания максимально далеки от братских. Да и её ответный взгляд был более чем красноречив.

— А зачем ты приезжала в Фармину? — спросил я неожиданно. — Можно же было через псиэм сообщить мне о всех тех подозрениях.

— Очень хотела тебя… увидеть, — Вива опустила глаза. — А ты не был рад?

— Был, ты же знаешь. Дело не в этом. Ведь получается, что даже несмотря на это подозрение, ты всё равно хотела…

Вива промолчала, но кивнула, прикрыв глаза и закусив нижнюю губу. Её пальцы снова погладили мои.

Нужно что-то решать! Как проверить без ДНК-теста, к которому по ряду причин мы пока оба не готовы? В голову пришла неожиданная идея.

Тайно, чтобы Вива ничего не почувствовала, я подал псиэм-сигнал Араху. Новый уровень родства с пауком-симбионтом открыл мне возможности, о которых раньше и не думал. Например, мы с ним могли скрытно проверить другого человека на потенциальную способность вступить в симбиоз с пауком. В отношении женщины это фактически означало тест на наличие крови ликтора, ибо только дочери моих коллег могли принимать Доминантное причастие. Понимал, что моя просьба неприятна: Араху больно это проверять, поскольку требует пусть краткого, но слияния не со "своим" человеком. Я проявил деликатность, дав понять, что для меня это важно по личным мотивам. Псиэм Араха выдал тревожные смыслы, но ради дела паук согласился.

Продолжая смотреть Виве в глаза, я взял её за пальцы, а некоторые линии чёрно-зелёной татуировки медленно перетекли с моей руки на её кожу.

— Ого! Это что-то необычное, — девушка переводила обалдевший взгляд с меня на свою руку.

— Ты ему нравишься, — улыбнулся я, с удивлением почувствовав, что боль Араха не так уж и сильна в этом случае.

— Чувствую его эмоции! — воскликнула Вива. — Никогда прежде… Как интересно! А ты так всё время чувствуешь, да?

— Я — гораздо сильнее. Он же моя неотъемлемая часть. И ты уже тоже.

Вива вздохнула и, наклонившись, прижалась губами к моей руке, по которой линии татуировки снова уползли вверх, под рукав.

Арах быстро всё проверил. Дал чёткий ответ: моя аномальная альсеида способна к симбиозу с пауком. Я максимально плотно запахнул защиту псиэма, чтобы ничем не выдать эмоций. Передо мной сидела дочь ликтора!

— Вива, скажи, пожалуйста, твоя мама была альсеидой? Или, вдруг, наоборот, ликтором Конгрегации?

— Нет, — девушка вновь подняла на меня глаза, в которых отразилась боль. — Обычной женщиной. Доброй, заботливой, самой лучшей. Вот!

Псиэм-выплеск показал мне образ: высокая, такая же стройная как Вива брюнетка с зелёными глазами, стоящая в обнимку с красивой девушкой-подростком. На юной Виве было сиреневое платье с весьма целомудренным вырезом, на шее на изящной цепочке висел кулон в виде буквы "W".

— Какие вы обе замечательные, — улыбнулся я. И тут же вновь стал серьёзен. — Прости, что спросил. Но я снова думаю о тайне твоего рождения. Значит, твоим отцом действительно был ликтор.

— Ты что-то проверил, да? — девушка потёрла тыльную сторону ладони, по которой прошлись лапы Араха. — Всё исследуешь меня без согласия…

— Извини, но нам нужно всё-таки разобраться с этим. Мы ещё в Фармине решили. Да, я проверил. В тебе кровь ликтора. Возможно, родная мне кровь, — я задумчиво потёр виски. — Что же, если наши чувства друг к другу должны пройти ещё и такое испытание, то пройдут.

— То есть, не уверен, что родная? — Вива сцепила пальцы, сильно нервничая.

— Нет, — быстро отозвался я. — Арах установил, что ты — дочь ликтора. Это мог быть мой отец. Или кто-то ещё. Ну, если только в твоём случае мы вновь, как с необычно высоким лир, не имеем дело с уникальной аномалией.

Я глубоко задумался. Публий Диль Варрус, погибший несколько лет назад в ходе невероятно сложного процесса по сильным альсеидам, занимал достойное место в Зале славы Конгрегации. Его уже не спросишь. Чёрные волосы Вивы действительно очень похожи на наши, фамильные. Иные сходства? Когда об этом предметно думаешь, подсознание само начинает выискивать таковые. Ненадёжно! Естественно, говорить со своей матерью о возможных детях отца на стороне я никогда не стану, это морально неприемлемо. Оставался, как ни крути, только ДНК-тест.

Я озвучил этот вывод девушке.

— Придётся мне нарушить запреты и либо сдать образец вне клиники Конгрегации, либо принести твой образец в свою клинику и договориться о молчании, — я развёл руками.

— Подумаем об этом чуть позже, ладно? — просящим взглядом Вива посмотрела мне в глаза. — Давай сначала разберёмся с подпольной точкой Братства.

— Хорошо, — я кивнул. — Попробуй втереться в доверие и найти путь на тот скрытый уровень. И тогда ты дашь мне… хм, возможность проникнуть глубже…

Псиэм Вивы выдал игривые смыслы.

— Только держи меня в курсе постоянно, ладно? — добавил я. — Не пропадай.

— Хочешь получать доклады? — улыбнулась Вива. — Но я же не сотрудница Конгрегации.

— Ты — моя сотрудница.

— Значит, мы два этих самых… как их… работающих без всякой субординации, — девушка засмеялась.

— Совсем неплохой формат, — подмигнул я. — Только наш.

— Может, самый лучший, — ответила моя альсеида.

Я встал и наклонился к девушке, желая поцеловать в щёчку на прощанье. Потом взял и промахнулся. Наши губы встретились, жадно приникли друг к другу на пару секунд, потом отстранились, будто обжегшись.

Взгляд и псиэм Вивы выразили мне столько всего, что хватило бы, пожалуй, на десяток менее эмоциональных людей. Это всё было сродни прекрасному безумию, и оно накрывало нас обоих.

— Жду вестей, — проговорил я и ушёл, не оглядываясь.

Естественно, затылком долго чувствовал взгляд невероятных глаз.

Позже, прогуливаясь вдоль побережья по улице Биоинженерии, я думал о своих ярких чувствах к Виве. Невольно, на контрасте с ними, размышлял и о стабильной взаимной теплоте, которая жила в нас с Кассией, моей красивой и умной коллегой из Фармины. Вопреки моим предположениям, Кас периодически выходила на связь, её псиэм-образы и сообщения были наполнены прекрасными чувствами и смыслами, ярким светом и воспоминаниями о той чудесной близости, которую мы друг другу подарили. Зелёные и рыжие оттенки — её цвета, невероятная теплота псиэм-волн, приятный запах корицы — один из символов её имени. Всё это приходило от девушки и оставалось со мной. Она ждала, что мы ещё встретимся. И я был уверен, что это произойдёт.

Кас, Вива. Они обе стремительно заняли значительное место в моих мыслях и, пожалуй, сердце. И я не хотел ничего менять, наслаждаясь этим необычным периодом своей жизни.

Но при этом не позволял чувствам даже к самым замечательным женщинам отвлекать меня от концентрации на эффективности и важных задачах. Засыпал и просыпался с уверенным предощущением чего-то невероятного. Будто совсем рядом, за незримой ширмой скрывалась тайна, способная сотрясти Конгрегацию, устои общества, безопасность государства, да кто знает, что ещё… Хотелось снести ширму, вцепиться в тайну, вмешаться во что-то, о чём будут помнить поколения.