Девушка последовала рядом со мной вниз к выходу. Пройдя охрану, я настороженно поглядывал по сторонам, пока разговаривал с Алиной в надежде не наткнуться на ее охранников.

Выйдя из здания университета, я глазами быстро нашел место, где находилось кафе, после чего огляделся вокруг в поисках охранников, а точнее Самойлова.

— Ты чего так головой вертишь? Стесняешься со мной идти что ли? — усмехнувшись, спросила Алина.

— Да нет, просто огляделся, пытаясь вспомнить в какой стороне то кафе, про которое говорил, — сказал я, перестав вертеть головой, посмотрев в лицо девушки, затем добавил, — не часто там бываю.

— Ясно, а то я уже себе надумала. Ну что, идем? — сказала девушка, схватив меня за руку.

Я сильно удивился, что она на людях себя так повела, но виду не показал. Держа ее за руку, мы направились в сторону кафе, которое было буквально через дорогу от здания университета.

Через пять минут мы зашли в кафе. Мест было немного. Места возле окон уже были заняты, оставался лишь один столик, словно он только нас и ждал в самом дальнем углу кафе. Я вместе с Алиной направился туда. Усевшись за потрёпанный коричневый диванчик из потрёпанной искусственной кожи, который пережил уже не одного владельца, я снял куртку и положил рядом с собой.

К нам подошел официант и небрежно положил ламинированное меню заведения, которое было все заляпанное пальцами и в пятнах непонятной субстанции. Я думал, что Алину все это взбесит, и она тут же уйдет из кафе, бросив меня одного. Однако она все спокойно восприняла и даже первой взяла меню, принявшись его изучать, при этом взглянув на время в своем телефоне.

Изучив меню, Алина, как мне показалось, выбрала наиболее «безопасную» еду, это легкий овощной салат и чай. Хотя, возможно, это я слишком предвзято к ней отношусь, то, что у ее отца много денег, и она привыкла обедать в дорогих местах, вовсе не значит, что она не может перекусить в местах попроще, может она даже и шаурму съесть может, кто знает?

Подойдя, официант принял заказ у Алины, после чего перевел взгляд на меня.

— Мне тоже самое, — ответил я, но не потому что хотел понравиться ей, а скорее потому что то, что она выбрала, было весьма достаточным для перекуса, чтобы не показаться, что я слишком экономлю, но и не слишком дорого, чего уж скрывать.

Официант кивнул головой и поспешил убраться от нашего столика.

— Как там твоя мама? — спросила Алина, мило смотря на меня, облокотив голову на руки, упершиеся в край стола, и перед эти поправила свои волосы.

Я завороженно посмотрел, как она ловко перебирала волосы рукой, после чего, с трудом оторвав глаза, переведя взгляд немного в сторону, ответил:

— Да ничего, деньги нашел, ее готовят к операции, все нормально.

Немного разволновавшись от проявленного ей внимания, я посмотрел на ее левую руку, которая была скрыта под кожаной курткой, в которую она сегодня была одета:

— А как твоя рука?

Дернув левой рукой и резко выпрямившись, убрав голову с правой руки, она немного перепуганно, негромко ответила:

— Да ничего, повязку сняли, все оказалось лучше, чем мне сказали изначально врачи. Это оказался ушиб, тот, кто меня осматривал в больнице, неправильно посмотрел на снимок. Идиот! Вот как такие становятся врачами?

Я подумал про себя, что, вероятно, также, как и половина нашего курса станут экономистами, хотя для большей части сложение двузначных чисел без калькулятора в телефоне — уже большая проблема. Однако, не подав вида, я ответил:

— Бывает, может, переволновался.

— Возможно, ты прав… он был молодой врач, еще не набрался опыта и немного ошибся. Просто для меня это была большая проблема, вот я так и отреагировала эмоционально. Мы ведь тоже можем ошибаться, верно? — с интересом спросила она.

— Все люди могут ошибаться.

— Ты правда хороший парень, или играешь хорошо его роль, — еще раз посмотрев на часы, произнесла она, изменив свой голос на куда более серьезный.

Люди в кафе начали спешно покидать его, а официанты опускать жалюзи, полностью заглушая вид на улицу.

— Что происходит? — напугавшись, но, стараясь держать себя в руках, не давая волю эмоциям, спросил я.

Посетители кафе вышли, а официанты опустили жалюзи и поспешили скрыться на кухне. На пороге кафе появился Самойлов в сопровождении все тех же двух охранников, что я видел утром.

— Ничего, просто мой отец говорит, что ты работаешь на английских хранителей, и именно ты стоишь за убийствами троих наших, — сказал Алина, встав из-за стола, сделав несколько шагов назад ближе к Самойлову. Неожиданно в ее руке появился серебряный клинок, окруженный туманной аурой как тот, что был у Топора.

— Морозный клинок… — вырвалось у меня изо рта, после чего я выпалил, — так ты тоже хранительница?

— Конечно, а ты думал, я не в курсе о делах своего отца?

— Если честно, то надеялся, что нет… погоди, ты сказала, что я кто? Шпион? Я убийца хранителей? — с усмешкой произнес я.

Самойлов стоял спокойно, и слова Алины его не сильно удивляли, хотя он знал, что утром я еще не был хранителем, точнее у меня не было печати. При этом он не торопился вмешиваться в диалог, словно это все было так и запланировано.

— Именно так! — четко ответила девушка, покрутив клинок в руке, приняв боевую стойку, держа клинок в правой руке на уровне своей головы.

— Погоди! Что за бред? Еще пару дней назад я не знал кто такие хранители, и уж тем более не стал бы убивать деда, хотя, признаюсь, теплых чувств к нему не питал.

— Да, а что насчет печати? Тебе ее в детстве сделали вместе с прививкой от кори? — сказала девушка, указывая на мое правое запястье. В тот же миг я пожалел, что снял куртку, когда вошел в кафе.

— Мне ее сделали буквально несколько часов назад! Утром ее еще не было! Вон спроси у своего ротвейлера! — сказал я, показывая на Самойлова.

Алина быстро перевела взгляд на Самойлова, а тот как ни в чем не бывало начал вертеть головой и сделал выражение лица «мол он несет какую-то чушь». Алина, увидев это, мгновенно вернула свой сосредоточенный взгляд на меня.

— Сдавайся по-хорошему, или нам придется применить силу!

— Насколько я знаю, вы не можете меня убить, — произнес я, отпустив свой страх и ярость, дав ей растечься по всему моему телу. Через мгновение в правой руке, которая была под столом, я почувствовал уже знакомый холодный металл в руке и негромкие потрескивания тока, который нитями устремлялся в металлическую ножку стола.

— Нет, нам этого и не нужно, ты сам себе уже подписал приговор, когда убил трех хранителей. Мы просто доставим тебя на совет к нашему ключнику, и тебя прилюдно казнят, а перед этим, вероятно, допросят с пристрастием, — выкрикнул Самойлов.

Алина стояла молча, видимо, она сама бы не смогла произнести таких слов, которые легко лились изо рта Самойлова, однако она была все также агрессивно настроена и смотрела на меня, готовясь в любой момент вступить со мной в бой.

Я был не готов вступать в бой, не только потому что она — это девушка, которая мне продолжала нравиться, но и банально, потому что кроме того, как держать в руках клинок, я больше ничего не знал о боях на клинках. Однако что-то делать было нужно, кроме того, чтобы мысленно проклинать себя за то, что не послушался Иваныча и отправился сюда, ведомый Пашей, кстати, куда он пропал?

— Чего ты там задумался? — с интересом сузив глаза, смотря на меня, спросила Алина.

— Сам не знаю… — ответил я, растерянно посмотрев на девушку, после чего непроизвольно, словно это отдал команду мозг, машинально, не посоветовавшись со мной, заставив ногу пнуть по ножке стола изо всех сил, который полетел ровно в Алину, слегка сбив ее с ног.

Самойлов и охранники в мгновение сорвались с места, понеслись на меня, словно быки, увидевшие красную тряпку.

Я, вспомнив фокус Топора и не на что не рассчитывая, с размахом и всей силой, что у меня была, сначала поднял клинок вверх. затем резко воткнул его в паркетный пол. Клинок прошил паркет и, вероятно, уткнувшись в твердый фундамент, остановился. С лезвия начало вылетать множество нитей электрического тока, разлетаясь во все стороны.