— Да он преувеличивает, — отмахнувшись от Иваныча, произнёс я, глядя на Пашу, добавив, — руку просто повредил и немного больно ей шевелить.

Помолчав несколько секунд, я добавил, посмотрев пронзительно на Иваныча, — но ничего страшного, я справлюсь.

— Я в тебе не сомневаюсь. Но сейчас не подходящее время! — продолжал настаивать Иваныч.

— Ну, если ты переживаешь, кто-нибудь из вас может поехать с нами, — сказал я.

— Иваныч, я не поеду, итак уже посыльным в больницу мотался, да и после обряда устал, — ответил Топор, глядя на Иваныча.

— Какого обряда? — с интересом спросил Паша.

— Выпить пять кружек пива — его обряд, — невозмутимо сказал Иваныч, строго посмотрев на Топора, который скривил виноватую физиономию. — Меня же все равно не пустят в твой институт, верно?

— Точно не пустят, — выпалил Паша.

— Ты не волнуйся. Можешь до метро проводить, там, думаю, все будет нормально, а от станции до МГУ через дорогу перейти. Поэтому слишком много бродить не буду, — ответил я, пытаясь успокоить Иваныча.

— Ладно, до метро провожу и буду ждать через два часа. Успеете? — спросил Иваныч.

Паша промолчал, я же, вызвавшись ответить, сказал:

— Успею, не волнуйся.

— Ну тогда пошли быстрее, — сказал Иваныч, направившись к выходу из бара.

Добравшись до метро, мы оставили Иваныча у входа в станцию, а сами дальше продолжили путь. Всю дорогу я пытался выудить из Паши еще хоть немного информации, но тот упорно утверждал, что сказал все, что знал.

Поднявшись из метро, мы торопливо направились к зданию университета. Я так тщательно устремил взор вперед и уверенно шел, что, когда оказался у входа в здание, пройдя охрану, понял, что потерял Пашу в потоке слонявшихся студентов. Несколько минут побегав в вестибюле, я решил, что потом его найду и поспешил к деканату.

Открыв дверь деканата, я как обычно наткнулся на девчонок секретарей, сидевших прямо при входе. Подойдя к знакомой девушке, которую звали Марина, я посмотрел на нее, с улыбкой произнеся:

— Марин, привет. Мне Паша Оленев сказал, что меня ищут в деканате по поводу моего академического отпуска.

— Чего? — с удивлением спросила девушка.

— По поводу академического отпуска, — повторил я.

— Да я услышала сразу, просто не слышала от него такого, да больше скажу, он даже не был у нас сегодня, — с удивленным взглядом сказала девушка, после чего обеспокоенно добавила, — а ты чего в академ собрался? Что-то случилось?

— Можно и так сказать, семейные проблемы, нужно будет уехать на некоторое время, — ответил я девушке, после этого почесал затылок и продолжил говорить, но уже не ей, а словно в пустоту, — странно, Паша сказал, что меня ищет деканат из-за моего академа, и грозятся чуть ли не отчислить.

— Чего? Из — за академа еще никого не отчислили, — удивленно усмехнулась Марина. — Слушай, зайди к Анне Петровне, пока она тут. Вот, держи бланк, быстро его заполни и сразу к ней, она подпишет, и мы сразу тут все оформим, и можешь больше не заходить, пока не закончится твой академ, — сказала девушка, протянув пустой бланк и сразу же образец.

Я поблагодарил и тут же, схватив привязанную ручку, заполнил бланк. Вернув образец, схватил заявление, подошел к двери, где сидела декан Анна Петровна. Постучав в дверь, я приоткрыл ее.

Женщина лет пятидесяти в темно-синем пиджаке сидела и пристально смотрела в монитор за большим деревянным лакированном столом из натурального дерева, которое мне казалось дубом, сам не знаю почему, и периодически поправляла свои очки.

Она не обращала на меня внимание, и я немного покашлял, чтобы его привлечь. Женщина повернула свой взор на меня. Сняв очки, она произнесла:

— Осипов! Проходи, что случилось?

— Анна Петровна, у меня вот, — сказал я и, подойдя к столу, протянул заявление.

Она молча забрала его, развернув, вновь одела очки и внимательно принялась читать. Через минуту она сняла очки и, поморщив лоб, посмотрела на меня.

— У тебя действительно что-то случилось? Ты же явно в академический отпуск просишься не из-за того, что не успеваешь какой-то предмет сдать, верно?

— Верно, Анна Петровна. Семейные обстоятельства, — сказал я, после чего немного подумал и добавил, немного приврав, — у меня мама в больницы, нужно будет присматривать за ней после выписки, боюсь, что результаты моей учебы сильно упадут.

— Мама, говоришь, — сказала женщина, потерев пальцами правой руки лоб, — помощь какая-то нужна? Может, материально чем-то помочь?

— Спасибо, Анна Петровна. Проблемы с деньгами я уладил.

— Это ты молодец, конечно, как будет время заходи, организуем материальную помощь от вуза. Если принесешь какие-нибудь справки или чеки, будет вообще отлично.

— Хорошо, спасибо.

Анна Петровна вновь одела очки и, склонившись над заявлением, подписала его, затем взяла в руку и протянула его мне обратно.

— Отдай девчонкам в приемной, они оформят все, что нужно.

— Спасибо еще раз, — сказал я, выхватив заявление, и, уже почти выйдя из кабинета, слегка остановился.

— Ты, главное, не бросай учебу, возвращайся через год.

Я посмотрел на Анну Петровну и, улыбнувшись, кивнул ей, выйдя из кабинета, закрыв за собой дверь.

Отдав листок Марине, я радостно вышел из деканата. Закрыв дверь, я направился на лестницу, ведущую вниз к выходу из здания, как на середине пустой лестницы наткнулся на Алину Добровольскую. От ее вида я тут же вспомнил утро, проведенное с ее охранниками, отчего меня захватил страх.

Неожиданно я ощутил в руке уже знакомый холодок от металла. Алина стояла в метре от меня и смотрела мне в глаза с улыбкой. Я вмиг понял, что держу в руке клинок, в ту же секунду завел правую руку себе за спину и прислонился к стене прямо на лестнице. Электрические нити совсем не били меня, но я ощущал, как они сквозь одежду прикасались ко мне, но не причиняли вреда, лишь создавали ощущения легкого прикосновения.

Вспомнив слова Иваныча, я смотрел на Алину, но практически не слышал, что она говорит, лишь наблюдал за движением ее красивых пухлых губ и мысленно пытался воспроизвести то самое воспоминание в своей голове. Глядя на нее, я больше не мог ни на чем сосредоточиться. Внезапно я почувствовал, что клинок исчез из руки, отчего я был весьма удивлен. Видимо, от взгляда на нее, я тоже успокаиваюсь мысленно, хотя в других местах было не так спокойно, но, вероятно, этот клинок реагирует только на мозг.

Слегка улыбнулся я сам себе, заметил, что она перестала говорить и вопросительно смотрела на меня.

— Прости, что ты сказала, — произнес я, почувствовав себя дураком, что не слушал, что она говорит.

Девушка на мгновение нахмурилась, я тут же понял, что она немного расстроилась, что я ее не слушал, но спустя миг, она вновь с улыбкой повторила:

— Говорю, не хочешь прогуляться?

— Конечно! — даже не успев подумать, ответил я. Но, когда вспомнил об ее охране, добавил, — а твоя охрана пойдет с нами?

— Не, я отпустила их на сегодня, — с улыбкой произнесла Алина.

— А я думал, они от тебя ни на шаг, — улыбнувшись, ответил я и тут же подумал про себя: «Вдруг она не знает о тайной жизни своего отца и всех этих хранителях? Она же может быть просто девушкой, которая хочет сходить со мной прогуляться? А с другой стороны с чего вдруг?».

Прервав мои раздумья, Алина спросила:

— Может, поедим где-нибудь? Я проголодалась, а ты?

— Если честно, я тоже… Может, в кафе рядом с универом? — спросил я, вспомнив о единственном месте, где цены больше похожи на человеческие. Затем я быстро сунул руку в карман, проверить при мне ли деньги, которые я взял в квартире деда. Почувствовав купюры, я расслабился и немного обрадовался.

— Давай туда, я голодная, что съем что угодно! — сказала Алина, посмотрев на меня с улыбкой.

— Ну ладно, хочу предупредить, там не очень, как бы это сказать… бюджетное… точно «бюджетное» — вот это слово! — с улыбкой ответил я, начав спускаться по лестнице.