Пламя стихло, оставшись, окружая только клинок. Тело преследователя превратилось в уголь и пепел, отчего клинок потерял устойчивость, упав на брусчатку.
Иваныч резко выкинул руку, протянув ее в сторону клинка. Тот покорно оторвался от земли и, словно как к магниту, влетело в руку Иваныча. Подмигнув мне, он повернулся ко второму преследователю и, агрессивно смотря на него, произнес:
— Передай своему начальнику, что если он еще кого-либо пришлет за ключом Петра Семеновича, то пожалеет об этом лично!
Скрипнув зубами, второй преследователь с неохотой сделал шаг назад и, кивнув головой Иванычу, кинул на меня озлобленный взгляд, после чего поспешил скрыться.
Иваныч подошел ко мне и, покачивая головой, протянул руку, одновременно произнеся:
— Тебе лучше не бродить по пустым паркам в одиночку.
Схватив Иваныча за руку, я подтянулся к нему, поднявшись с брусчатки.
— Ты знаешь, кто это был? — с удивлением и страхом спросил я.
— Конечно.
— И кто это был? И почему они за мной следили? И самое главное, что это за на хрен клинок? — спросил я, указывая на правую руку Иваныча.
Переведя взгляд на его руку, вновь был удивлен. В его руке уже не было того клинка. На мгновение мне показалось, что я схожу с ума, и он мне привиделся, но переведя взгляд на обугленный труп нападавшего, я снова посмотрел на Иваныча, продолжив его расспрашивать:
— Где клинок, я же его видел! Он же был, верно?
— Был. Давай уходить отсюда, я не готов полицейским рассказывать, откуда взялся этот обугленный труп, — ответил Иваныч и быстрым шагом направился по брусчатке на выход из парка.
Поспешив за ним, я вновь попытался выбить из него ответы:
— Так что все это было?
— Давай дойдем до квартиры твоего деда, и там я тебе все расскажу.
— Хорошо, только на этот раз расскажешь все! Мне не нужны больше такие сюрпризы! — нервно и пытаясь быть грозным, произнес я, откинув руку позади себя, где все на большем отдалении лежал обугленный труп.
— Как скажешь, а сейчас давай никаких вопросов, а просто шевели ногами! — ответил Иваныч, и на удивление он ускорил шаг так быстро, что никак не сочеталось с его образом старика, который едва перебирал ногами.
Ведя окольными путями, которые лишь одному Иванычу известны, через минут сорок мы оказались в квартире деда. Я сам даже не понял, как это произошло, я лишь успевал поспевать за ним.
Оказавшись в квартире, я наконец-то смог перевести дыхание. Вытерев пот со лба, я снял свою куртку и повесил на один из крючков, которые были справа от входа, на которые дед вешал свою верхнюю одежду. Иваныч повторил тоже самое.
Когда он снял свой пиджак, я не заметил ни капли пота ни на лбу, ни на шее, ни вообще ни на одном открытом участке тела, и даже мокрых пятен на рубашке не было, словно мы практически бегом не добирались до квартиры больше получаса подряд.
Кинув рюкзак в прихожей, я прошел в комнату и заметил, что куча книг, лежавшая в центре комнаты, немного уменьшилась, и часть книг вновь стояла на многочисленных полках шкафов.
Зайдя вслед за мной, Иваныч непринужденно произнес, кинув взгляд на полки:
— Если ты не против, я немного навел порядок и разложил книги, после того как ты удрал от меня в прошлый раз.
— Спасибо, — выдавил я из себя из приличия, поглядывая на аккуратно выставленные книги, читая их названия на корках.
Присев на диван, Иваныч произнес:
— С чего начать?
Повернувшись к старику, я заметил усталый взгляд, которым меня осматривал Иваныч и то и дело медленно моргал глазами.
— Начнем с чего попроще. Кто были эти люди? — спросил я, вновь уставившись на книги, словно что-то хотел там найти, сам не понимая, что именно.
Осматривая полки, я вслушивался в тишину, стоявшую в комнате, в ожидании ответа от Иваныча. Через несколько мгновений тишину прервал храп. Я резко обернулся и увидел уснувшего с открытым ртом Иваныча, сидящего на диване, откинув голову на подголовник дивана.
— Я уж думал, что мне пора заняться спортом, глядя на то, как ты даже не запыхался, прибежав сюда. Оказывается, все-таки тоже выдохся, — ухмыльнувшись, произнес я.
Вопросы переполняли мои мысли, и я жаждал ответов, но, сделав несколько шагов к уснувшему Иванычу, я хотел было его растормошить и допытать ответы, но в последний момент остановился, глядя на то, как он мирно спал.
Пнув одну из лежавших на полу книгу, выместив весь свой гнев, я сам на себя выругался за то, что не смог его разбудить.
Походив по комнате, пытаясь успокоиться, мой взор упал на лежавшие на полу книги. Выдохнув и смирившись, что для того чтобы удовлетворить мой интерес, нужно дождаться, когда Иваныч проснется, я присел рядом с грудой книг, начал их отсортировывать и выставлять на полки шкафов в той же последовательности, которую уже задал Иваныч выставленными книгами в шкафу.
Спустя полчаса усилившийся храп Иваныча меня уже изрядно раздражал. Несколько раз меня посещала мысль покинуть квартиру и вернуться вечером, после того как сам отдохну у себя дома. Но желание узнать правду, да и, надо признаться, страх, что за дверью я вновь встречу своих преследователей, только уже их будет не двое, а больше, готовых меня убить, в тот же миг останавливал меня.
Но все же в попытках сбежать от раздражающего храпа я вспомнил про вторую комнату и в тот же миг поднялся с пола и направился в соседнюю комнату, закрыв плотно дверь так, что храпа почти не было слышно, что несомненно меня порадовало, и я даже немного выдохнул.
Осматривая комнату, в которой спал мой дед, меня посетило чувство жалости и даже некой вины. Вид комнаты был удручающий, все было старое, затертое, заношенное, в общем едва дышавшее. Даже запах был какой-то спертый, пахло, как бы это банально не звучало, «стариками».
Подойдя к столу, я провел рукой по пишущей машинке, нажав на несколько кнопок. Механизм машинки сработал четко, и если бы она была заряжена бумагой, машинка бы сделала свое дело и напечатала бы эти несколько букв.
Пройдя мимо удручающего вида кровати, я остановился у комода, который нанес незначительный урон моему колену, о котором я вспомнил и слегка улыбнулся. Выдвигая ящики, я вновь наткнулся на горы ключей, в этот раз я уже немного понимал, для чего они тут лежали и кого хотели обмануть. Закончив осматривать комод, я развернулся, и мой взор привлек лакированный трехстворчатый шкаф.
Открыв крайнюю правую одиночную дверь, я увидел пяток полок, на которых лежала одежда деда. На удивление она лежала по-армейски ровно. Было видно, что те, кто пробрался в квартиру, не стал копаться в нижнем белье деда в прямом смысле. Закрыв дверь, я дернул за ручки оставшихся дверей, однако они были заперты. Я удивленно опустил глаза на ручки и в тот же миг заметил небольшую замочную скважину.
Присев рядом с замком, я внимательно всматривался в замочную скважину. Увидев ее, на меня тут же нахлынули воспоминания, как в детстве бабушка прятала от меня конфеты в похожем шкафу, запирая его на, я готов поклясться, такой же замок. В голове у меня тут же всплыл образ ключа, который я не раз искал в квартире бабушки в надежде открыть шкаф и добраться до заветных конфет.
Как только образ ключа четко всплыл в моем разуме, я вмиг повернулся обратно к комоду и, открыв ящики с ключами, начал судорожно рыться в них. Я был одержим словно пес, которого манили куском мяса.
Спустя несколько минут я держал в руках ключ ровно такой же, как тот, что был у бабушки. Я ни с чем не мог его спутать.
Повернувшись к лакированному коричневому шкафу вновь, я медленно вставил ключ в замочную скважину. Ключ вставился ужасно плавно. Внутри меня что-то защекотало, почти также как в детстве, когда мне удавалось найти ключ, предвкушая что сейчас я объемся конфетами. Повернув ключ на один оборот, замок издал приятный ностальгический щелчок, оглашая то, что замок открыт.
Вытащив ключ, я, взявшись за ручки дверей, медленно начал открывать двери. Двери, конечно, поддались, щелчок замка не обманул. Однако, распахнув двери, увиденное погрузило меня в ступор.
