Наркоз уносил её в обезболивающее затишье.

— Отлипни. Уйди, — ей хотелось сказать что-то ещё, но важные слова терялись в туманном сознании. — Я не буду с тобой. Я не твоя!

— Будешь, Ариа! Будешь!

Она толком не могла отбиться от ненавистного Адама, желая освободиться от его притязаний и риска остаться с ним до конца жизни. Одновременно желала чего-то ещё. Сама не понимая, чего именно. Перед лицом стоял образ Карима. Он толкал её к краю небесной бездны. В бездонную пустоту. И она падала в неё, отвечая на его поцелуи. Страстные, горячие, безумные, вышибали из неё дух, наполняя новой жизнью.

А потом его холодный осуждающий взгляд, за всё то, что она не совершала. Разве можно с нею так? Объять любовью, подарить себя и внимание, а потом забрать всё. Забыть. Сделать вид, что всё, что случилось, ничего не значит. Ничего не имеет значения, кроме денег, власти и ещё раз власти…

— Мы едем домой! — доносились слова проклятого Адама.

— Нас же убьют там, — губы слипались вместе.

— Вышел приказ о помиловании. Мы подпишем документы и свободны. Понимаешь? Мы свободны.

Ариа рухнула в отчаяние.

— Не хочу!

Да что он знает о свободе? О ней, где ты знаешь, что ты всё можешь, но у тебя есть выбор. Выбор хотеть того, чего ты хочешь, а не кто-то иной. Где всё просто и понятно.

— Хочу назад, — протестовала она, слабея. — Верни назад.

— Глупенькая, — ей захотелось врезать за эти слова. — Ты моя дурочка. Там нет для тебя выхода. Твоя дорога только в Эмираты. И всё у нас будет хорошо!

Магриб встречал Арию с туристическим лоском. Военные действия случились за его пределами и город полнился от наплыва туристов. Ариа ощущала, как мучительно снова идти назад. Возвращение не было радостным или победоносным.

В неволю. Скудную, бесценную, полную правил и ограничений судьбу. Было ли хоть что-то в этой жизни, что перекрыло бы минусы?

Они жили в доме Страквира, под присмотром и под надзором. Вечером Адам заходил к ней в спальню, на женскую половину, по взаимной договоренности. Им обоим не хотелось, чтобы кто-то знал об их истинных отношениях.

Адам пользовался этим в полном мере. Он обнимал Арию. Ласкал настолько обожающе, насколько вообще способен мужчина. Качал жену на руках, целовал волосы, скользил бархатно, едва ощутимо по ее шелковой коже. По-мужски с наслаждением, чувственно дышал ее ароматами. Дарил ей улыбки. Не высказанное им страстное желание обладать ею читалась в каждом его нежном движении.

Ариа не сопротивлялась против его голубящих пальцев. То, как он ее с тайным влечением, бережно прижимает к себе было трогательным.

— Как прошел твой день? — дежурный вопрос, за которым у них был час.

Они лежали на кровати в объятиях друг друга, иногда разговаривая, чаще в полном молчании. Он гладил ее растущий живот.

Каждый думал о своем.

— Он мой? — спросил он однажды, когда Ария почти уснула.

— Нет, — отозвалась она.

То, что случилось между ними всего один раз, случилось от безысходности. По ошибке. Он тяжело вздохнул, не скрывая разочарования. Не стал настаивать. Адам и так отберет у нее в случае чего все. Имеет полное право.

— Мне страшно подумать, что я застряла здесь. Навсегда.

— Не переживай, — он чмокнул край ее ушка. — Карим рано или поздно примет меня, и ситуация разрешится. Все лишь вопрос полномочий и наследства. Он всегда был упрямым.

— Мы стали изгоями, — Арии казалось, что у них все плохо. Всё не имеет ни смысла, ни выхода.

Адам на подобные ее фразы, реагировал молчанием. Брат отказывал ему в аудиенции несколько месяцев подряд. Магриб был для него всем: домом, троном, местом силы. Для Арии он не являлся ценностью. Если бы не Карим поставил Магрибские эмираты на колени, а Адам, он бы чувствовал себя иначе. Беда в том, что Адам не смог удержать власть.

— Тебе не обязательно так сопротивляться. Нужно всего лишь подождать, — уговаривал он, будто знал больше, и скрывая что-то. — Здесь жизнь не так уж и плоха, не хуже, чем там.

Ариа горько улыбнулась. Она же не могла вернуться в Россию. Хотя вся ее жизнь, мама и дом были там. Проклятая беременность всё меняла. Они оба знали… Наследник Карима, козырь в рукаве Адама. Или не козырь? Как посмотреть? Карим мог прийти в ярость, от того, что они скрыли этот факт от него. Но пока мало об этом вообще кто знал.

— Ты не понимаешь. Ты всегда был свободным. Дело не в стране, и не в браке. Я хочу сама принимать решения, иметь выбор, быть свободной. Все это у меня было. И я хочу это вернуть.

Ариа бросила на него спокойный, почти неравнодушный взгляд.

— Мне все равно, где жить. Лишь бы я была свободной.

Красноречиво замолчала, вспоминая.

На днях она была в торговом центре.

В люксовом бутике выбирала приданное для малышей.

Туда же зашли Лиан и Сафири.

Соблюдая дипломатическую или политическую осторожность, продавец умоляла Арию на коленях не покидать небольшой скрытый зальчик.

Не встречаться с ними.

Женщина просила на ломаном английском, полагая, что Ариа не знает языка, апеллируя разорением бизнеса. После столкновения, никто не будет у них покупать!

Ариа согласилась. Села в кресло, все еще держа в руках детскую распашонку, вышитую вручную, искусными мастерицами Бултама.

— Ненавижу беременность, — жаловалась Сафири.

Ее писклявый голос разносился по всему бутику.

— А ты попробуй, как я беременеть и терять малышей, один за другим. Тогда не будешь жаловаться, — с ней была Лиан. — Покажите, что у вас есть?

— Ой, забыла сказать, — в голосе Сафири послышалось воодушевление. — Вчера ко мне приходил Род Страквир. Ты знаешь, у него живет Адам с женой, после войны. Спрашивал, нельзя ли как-то решить вопрос с их проживанием и положением в обществе. Карим не хочет их видеть. Адам нынче в немилости.

— Что? — голос Лиан стал недовольным. — Его жена тоже здесь?

— Да, они вернулись в Магриб. И говорят, что очень счастливы. Адам обожает ее. Вот и пытается устроить их жизнь. Поправить материальное положение.

— Почему он ее не оставил на родине? Она не хотела иметь с нами ничего общего.

Сафири хихикнула.

— К деньгам быстро привыкаешь. Девочка очень расчетливая. Страквир сказал, что они всю войну влачили жалкое существование, но Адам любит дочь от первого брака и девочка привязалась к ней.

— Ну, конечно, они же были сестрами.

— Да. Родными. Представляешь, как она завидовала ей, что залезла в постель буквально после смерти?

— Надеется, что ты поговоришь с Каримом и поможешь им?

— Да, Адам надеяться наладить отношения. Он имеет право на часть имущества. И хотел бы получить достойную должность. Он как никак родня Карима.

— Какой беспринципный, — выдохнула Лиан. — После всех подлостей и предательств. Я молчу о позоре, что он навлек на семью. Наглость второе счастье.

— Да, — Сафири усмехнулось. — Так и есть! Но мне хотелось бы наладить отношения с Родом, он первая рука Карима.

— Думаю, тебе не стоит вмешиваться в это.

— Почему? Ты же не забыла, как она плясала перед нами, а потом провела ночь с Каримом?

— Нет. Но не хочу вспоминать. Карим до сих пор зол на меня, за то, что случилось. И мне не хотелось бы вызывать его гнев повторно.

— Тебе не любопытно снова увидеть ее?

— Зачем?

— Хочу посмотреть, как она мучается в нужде, — Сафири злорадно хихикнула. — Страквир говорит, у них совсем нет денег. Представляешь?

— Пошли им какой-нибудь еды и на этом успокойся. Лучше мелкая месть, чем серьезный скандал.

— Ой, так не интересно!

— Разве? — голос Лиан наполнился озадаченными нотами. — Что ты задумала?

Сафири гадко рассмеялась.

— Пошли в другое место. Здесь все не такое, как я хочу.

Они вышли из магазина.

Ариа получила все выбранные вещи в подарок.

Она еще долго перебирала в голове услышанное. Сафири не знала одного. Не Адам просил за них, а она. Ариа попросила Рода о помощи.