— Надеюсь, ты готов. Это не будет просто, — сказала она, подавая ему старый, изношенный перчатки. Её голос был твёрдым, но внутри его звучал тонкий намёк на волнения.

Глитч кивнул, стараясь не выдать своих эмоций. Его сердце билось быстрее, чем обычно, и его разум был поглощён тем, что происходило вокруг. Этот конкурс был большим. Всё было на кону. Он никогда не участвовал в чём-то подобном, но теперь ему не оставалось выбора. Он не мог позволить себе упасть перед Зоей, перед лагерем.

Первое испытание было невероятно захватывающим — это был бег с препятствиями через поле, полное искусственных баррикад, старых машин, тупиков и неожиданных ловушек. Это было что-то большее, чем просто физическая гонка. Бежащие должны были не только преодолевать препятствия, но и взламывать системы безопасности, скрытые в самом поле. Глитч сразу понял, что это будет не просто состязание для «крепких парней» — это был тест на умение действовать в условиях стресса, на логическое мышление и способность действовать быстро.

Зоя была рядом, хотя она и не приняла участие в этом этапе. Но её взгляд был прикован к Глитчу. Она следила за его движениями, как будто в его успехе была часть её собственных усилий. И хотя она никогда не проявляла это открыто, Глитч чувствовал её поддержку. Она не говорила ничего, но её присутствие было достаточно сильным. Он ощущал её эмоции, как никогда раньше.

— Давай, Глитч! — крикнула она, когда он перескочил через очередное препятствие, пролетая мимо её поста. Эти слова были такими простыми, но в них было столько силы, что Глитч почувствовал прилив энергии. Он ускорился.

Потом было ещё одно испытание, на котором Глитч показал своё мастерство в взломе. Они должны были остановить поток информации, которая была записана на старых устройствах, которые включали опасные системы безопасности. Глитч взял на себя этот этап, зная, что его опыт хакера может быть полезен.

Зоя, не сдерживая эмоций, наблюдала за ним. Когда Глитч, наконец, взломал систему, отключив её на последних секундах, она выдохнула, а её лицо озарилось довольной улыбкой. Она никогда не показывала такого выражения — что-то, что можно было бы назвать настоящей гордостью за того, кто её когда-то бесил своими странными поступками.

Когда они подошли к следующему этапу — командным усилиям — напряжение нарастало. Все знали, что финал был близким, и если они не будут работать вместе, то могут всё проиграть. Глитч, Зоя и другие участники собрались в одной команде, слаженно действуя на последние испытания. Они были не идеальны, но в этой борьбе с командой они находили нечто большее — они начали доверять друг другу, несмотря на все различия.

Один из этапов требовал, чтобы они вытащили из здания несколько важных объектов, не привлекая внимания охраны. Зоя приняла на себя роль ведущего, отдавая команды, которые Глитч и остальные члены команды должны были исполнить. Несмотря на то, что они были в опасности, каждый из них чувствовал себя немного увернее, чем прежде.

— Поднимись, Глитч! Тебе нужно подключить этот блок в следующий отсек, мы не успеем! — крикнула она.

Её голос был полон тревоги и решимости. Она не казалась уже такой отстранённой. Когда Глитч справился с задачей, он почувствовал, как всё тело наполнилось радостью — не только от победы, но и от того, что он снова мог быть полезен.

Зоя, заметив это, сказала тихо:

— Ты справился, Глитч. Это было круто.

В этот момент её голос прозвучал не как обычно — она была искренней, и это было важно для Глитча. Он не знал, что между ними произошло, но понимал, что что-то меняется.

И когда конкурс подошёл к концу, когда лагерь праздновал победу, когда все разошлись по своим углам, Глитч наконец-то почувствовал, что он стал частью чего-то большего. Силы были на исходе, но он знал, что его присутствие здесь теперь имеет значение.

Вечером, сидя у костра с другими победителями, он почувствовал, как Зоя села рядом. Молча, не обращая внимания на всех остальных, она предложила ему свою чашку с тёплым напитком. Это был момент, когда их взаимодействие, их сплоченность, сдержанная и холодная, но всё же искренне растущая, стала значимой для Глитча.

— Ты... не так уж и плох, — сказала она с лёгкой улыбкой, не сводя глаз с огня.

Глитч тоже улыбнулся. И хотя эти слова были невысказанно сдержанными, для него они значили больше, чем все победы на конкурсе.

Этот момент был важен не только для них. Он был важен для их команды, для лагеря, для всего, что они строили вместе.

Победа была не просто результатом соревнования. Победа была в том, что они начали верить друг в друга.

Когда вечер начал поглощать лагерь своим темным покрывалом, огонь у костра тихо потрескивал, кидая тени на лица сидящих вокруг. Атмосфера стала мягче, и в этой тишине, прерываемой лишь звуками ночи, Глитч вдруг почувствовал, что нужно поговорить. Что-то в победе, в радости, в этом моменте, когда они все были здесь, перед костром, наполнило его странной тревогой. Он не мог объяснить, что именно беспокоит его, но внутри было ощущение, что пора найти ответ на вопросы, которые давно терзали его.

Зоя сидела рядом, её внимание было сосредоточено на огне. Она всё ещё держала чашку с горячим напитком, но её взгляд был направлен в никуда, как будто она пыталась понять что-то, что скрывалось в самом этом пламени. Глитч смотрел на неё, не зная, как начать. Словно что-то невидимое связывало их, но он не был уверен, что она готова поделиться чем-то более глубоким.

— Знаешь, — сказал он, немного замедлившись, — я часто думаю... кто мы такие, на самом деле?

Зоя слегка повернула голову, её лицо всё ещё оставалось спокойным, но в глазах мелькнула искорка интереса. Она молчала, позволяя ему продолжить.

— Мы все здесь, в этом лагере, в этом разрушенном мире, — продолжал Глитч, глядя в огонь. — Но кто мы? Мы же не просто... выжившие. Мы не просто люди, которые пытаются удержаться на поверхности. Мы... что-то большее, не так ли?

Он заметил, как её взгляд немного смягчился. Она наклонила голову, прислушиваясь, но не перебивала. Глитч почувствовал, как его слова начинают плавно вытекать, как если бы они были не просто его мыслями, а чем-то, что он уже давно нес внутри себя.

— Я... думаю, что, возможно, мы все — это просто обломки. Обломки того, что было до. Мы как старые машины, которые когда-то работали, но теперь... теперь мы больше похожи на детали. В каком-то смысле, мы сами себе — мусор. Куски чужих жизней, которые пытались найти свой смысл.

Зоя слегка нахмурилась, но не перебивала его. Глитч почувствовал, что нужно объяснить больше, чтобы она поняла. Он ощущал, как каждый взгляд, каждый жест, каждое слово были важны.

— Мы все это ищем. Смыслом. Мы ищем что-то, что даст нам ответ, почему мы продолжаем жить, несмотря на все это. Я думаю, что, может быть, в этом и заключается наша суть. Мы всё ещё пытаемся понять, кто мы на самом деле. Мы не просто фигуры в пустоте. Мы... мы такие, какие мы есть, и это не случайно.

Зоя чуть нахмурилась, но её глаза были внимательны. Глитч, понимая, что, возможно, не совсем правильно выбрал слова, всё же продолжал.

— Когда я был в Матрице, я думал, что всё просто. Я был хакером, и всё было настолько чётко. Но теперь... теперь я понимаю, что реальность — это не только код. Это не просто система, которую можно взломать. Это не просто алгоритм. Мы — это не просто ошибки и исправления. Мы — это что-то большее. Многое из того, что нас делает людьми, вообще невозможно объяснить. И, возможно, это всё и есть наш ответ. Мы не всегда знаем, кто мы, и всё равно продолжаем искать.

Зоя, как и всегда, не выдала своих чувств напрямую, но что-то в её выражении лица изменилось. Она посмотрела на него, и в её взгляде было что-то новое — не столько сдержанная дистанция, сколько понимание, которое было скрыто в её тени. Она не торопилась отвечать, но когда она заговорила, её голос звучал немного мягче, чем обычно.