— Учёные здесь не самые лучшие, чтобы научить тебя, — сказала она, почти раздражённо, но её голос слегка смягчился, когда она добавила: — Всё равно, не рассчитывай, что ты станешь моим другом. Но если хочешь, можешь ещё пару раз помочь.

Глитч кивнул, не в силах скрыть облегчение, но в глубине души понимал, что это только начало. Он ещё не был готов к тому, чтобы выиграть её доверие. Но всё же, этот момент — когда она признала его помощь — был важным шагом вперёд. Как бы она ни пыталась казаться холодной и отстранённой, она начала открываться.

— Я Глитч, кстати, — произнёс он, в попытке облегчить атмосферу.

Она с недовольным вздохом посмотрела на него, но не ответила сразу.

— Я... Зоя. Но не думай, что теперь у нас какое-то особое знакомство.

Глитч понял, что это было всё равно признание. Пусть и под сарказм, пусть и с холодной дистанцией, но это было знакомство. И, возможно, именно с таким началом начнётся их какое-то странное, не совсем обычное общение в этом мире.

Тем не менее, Глитч знал, что Зоя — это человек, к которому он ещё не раз вернётся. И, возможно, даже сможет стать кем-то больше, чем просто коллегой по лагере. Но это не будет легко.

Глитч проснулся в своём старом, почти развалившемся контейнере, который теперь служил его временным жильём. Лагерь был погружён в туман, а дождь без усталости барабанил по металлическим крышам. Он знал, что его день будет не таким, как прежде, когда он жил среди цифровых кодов и виртуальных миров. Тут, в лагере, всё было намного сложнее. Реальная жизнь. Реальные люди. И реальная борьба за выживание.

Вскоре он взял несколько запасных батарей и отправился на центральную площадку. Все здесь вели постоянную борьбу — не только с Матрицей, но и с самим собой. Задачи были простые, но важные: укрепить систему защиты, починить старое оборудование, помочь людям. Глитч ощущал эту атмосферу каждое утро — как всё это было давно забытым и одновременно новым для него.

На центральной площади был Вадим, механик лагеря, который всегда был поглощён ремонтом различных устройств. Глитч кивнул ему, и тот, не оборачиваясь, просто сказал:

— Помоги мне с этим генератором, если не занят. Он опять даёт сбои.

Глитч не возражал и направился к нему, наблюдая за тем, как механик с привычкой проверял соединения и экраны.

— Что тут у нас? — спросил Глитч, пристально рассматривая старое оборудование.

— Проводка, — ответил Вадим, не поднимая головы. — Всё сломано. Но ты же вроде не из тех, кто ломает, а из тех, кто чинит.

Глитч кивнул, садясь рядом и внимательно изучая соединения. Ремонт был простым, но долгим, и Глитч чувствовал, как его руки привыкли к старым механическим инструментам. Он работал молча, не торопясь. Вадим, в свою очередь, продолжал свою работу и едва ли обращал внимание на его действия. Всё-таки лагерь был полон таких людей, которые сами по себе были изолированы от других.

Когда генератор заработал, Вадим, наконец, повернулся и посмотрел на Глитча.

— Неплохо. Ты всё-таки что-то умеешь, Глитч. Продолжай так.

Это было его первое, хотя и сдержанное признание. Глитч почувствовал, что его присутствие в лагере, возможно, начинает набирать значение.

Время от времени Глитч ловил взгляд Зои, когда они случайно пересекались. Иногда она окидывала его холодным взглядом, но всё реже. Это было заметно — она не отворачивалась от него, а наоборот, иногда даже ловила его взгляд, но быстро отворачивалась, как будто сама себе не могла простить за то, что стала чуть мягче.

Однажды, работая на очередном задании, Глитч заметил её за столом, где она просматривала старые данные. Он подошёл с лёгким чувством нервозности, ведь каждый их разговор был чем-то новым для него.

— Привет, Зоя, — сказал он немного нерешительно. Она взглянула на него с изумлением, но не ответила сразу.

— Ты опять с этим кодом? — произнесла она с недовольным оттенком. — Я думала, ты будешь вечно сидеть в углу и не трогать это.

Глитч усмехнулся.

— Не могу же я сидеть, сложа руки. Нам всем нужно что-то делать.

Зоя выглянула на него и тихо усмехнулась.

— Ты всё равно странный. Но… не такой уж бесполезный, как думала.

Это был маленький, но важный момент для Глитча. Зоя начала воспринимать его не как чужака, а как человека, с которым можно работать. Он почувствовал себя чуть ближе к этому лагерю.

Когда Глитч возвращался в свой контейнер, укладывался на холодный металлический настил, мысли не давали ему покоя. Он думал о своём месте в этом мире, о том, как ему удалось хотя бы немного влиться в лагерь. Но каждый вечер его вопросы были всё глубже.

Как я сюда попал? — думал он. Зачем я это всё делаю?

Свет лампы тускнел, создавая тени в углу. Он вздохнул и откинулся на подушку. Иногда он задумывался, как сильно изменился. Он всё меньше думал о мести, всё больше о том, как жить здесь и сейчас. В лагере Глитч ощущал себя чем-то вроде постороннего, но всё же чувствовал, как он постепенно становится частью этой хрупкой общности.

В это время его мысли часто возвращались к Зое. Он не мог понять, что она на самом деле думает о нём, но был уверен, что её отношение постепенно меняется. Может быть, она не показывала этого, но он чувствовал её внимание, хотя бы в том, как она время от времени смотрела на него.

Почему она так держится? — снова возникал у него этот вопрос. Что в ней такого? Почему всё, что она говорит, всегда обёрнуто в сарказм?

В этот момент Глитч почувствовал, как его вопросы становятся не такими острыми, как раньше. Может быть, ему не нужно было искать на все ответы. Может, нужно просто продолжать жить здесь, рядом с этими людьми, даже если они не всегда понимают, кто он такой.

Он сжался в тёплое одеяло, но не смог уснуть сразу. Он слушал, как дождь барабанит по металлическим стенам, как в лагере слышатся разговоры, как кто-то тихо говорит по радио. Это был странный мир, но он знал, что, возможно, это его место.

На следующий день Глитч проснулся раньше всех, как всегда. Он знал, что сегодня его ждут новые задачи. Он снова прошёл по лагерю, помогал, где мог, настраивал оборудование, искал утерянные детали. Его старания стали заметны, и каждый день он ощущал, что люди начинают воспринимать его как свою часть, пусть и не полностью доверяя. В конце концов, он сам понимал, что они все остаются чужими, пока не станут частью этой команды. И хотя путь был долгим, каждый шаг приближал его к той цели, которую он так отчаянно искал.

Что дальше? — снова возникал вопрос перед сном. Но теперь он не был таким важным. Всё, что ему нужно было, это продолжать идти, просто быть здесь и адаптироваться.

Глитч проснулся среди глухого шума дождя, что барабанил по крыше его контейнера. Холодные металлические стены были его единственными свидетелями ночных размышлений. Он потянулся, привыкая к отсутствию привычного комфорта, привычного мира. Всё было чуждым, но и родным одновременно. Время в лагере текло по своим законам — оно было замкнуто в этом замкнутом мире, где даже воздух будто сжат между ржавыми трубами и железом. Глитч знал, что сегодня ему предстоит помочь с установкой новых фильтров для системы водоснабжения.

Когда он встал и потянулся, на его лице отразилась усталость. В такие моменты ему хотелось вернуться в тот мир, где всё было просто: код, алгоритмы, программы. Но здесь, среди этих людей, с которыми он даже ещё не успел толком поговорить, не было места для одиночества. Каждый день он сталкивался с тем, что должен учиться выживать в новых условиях. Стены лагерь были не только физическими барьерами, но и барьерами для понимания.

Он вышел на центральную площадку, где Вадим уже орудовал с каким-то оборудованием, покопавшись в старых запчастях.

— Эй, Глитч, — крикнул механик, не отрываясь от своей работы. — Пойдём, помоги с фильтрами.

Глитч подошёл к нему, молча взяв нужный инструмент и присев рядом. Это была очередная рутина — работа в тени огромных конструкций, где ничего не было готово на 100%. Везде приходилось что-то чинить, что-то заменять. И каждый новый день напоминал вчерашний, но вот только люди здесь — другие. Они не могут просто выключить систему и перезагрузиться, как в Матрице. Всё, что у них есть — это руки, голова и воля. Глитч пытался понять, что заставляет этих людей продолжать бороться за выживание в таких условиях.