Астарта перекрывает воду в квартире, как просил арендодатель, проверяет вещи — ничего не забыто. Поверх надевает тонкую ветровку, чтобы скрыть наряд по дороге, обувает туфли на невысоком каблуке и выходит. Она бросает ключ в почтовый ящик, как договорились. Ячейки здесь с хитрым механизмом: засовываешь что-то внутрь, и створка защёлкивается, не давая вытащить обратно.
Теперь главное — заказ. Время течёт быстрее, чем ей хотелось бы. Неделя дома, два дня в Гране — всё пролетело, как один вдох. Каждая секунда приближает к моменту, которого она одновременно ждёт и боится. Её вновь берёт дрожь, но она списывает это на похолодание погоды. Убийство вампира уже не кажется делом чести, хоть он и убийца. Это просто работа, которую она должна закончить.
Астарта доходит до круглосуточного супермаркета в двух кварталах от квартиры, оставляет рюкзак в ячейке и покупает пару булочек с надписью «здоровое питание». Начинка непонятная — что-то сладкое и липкое, — но желудок должен выдержать. Она оставляет ключи от ячейки у себя и выходит, направляясь к ресторану.
Мероприятие уже идёт — Астарта должна явиться за полчаса до конца. У неё чуть больше часа, и она ускоряет шаг. Нумерация улиц в Гране логичная: девятнадцатая, двадцатая, двадцать первая. Ресторан на двадцать седьмой. Она пару раз сворачивает не туда, попадая в тупики с припаркованными машинами и мусорными баками, но замечает двух женщин в деловых костюмах и следует за ними. Они заходят в большое кирпичное здание с неоновой вывеской «Фатум», мигающей жёлтым светом. Рядом со входом рамки с информацией: часы работы, контакты, правила поведения.
Астарта останавливается у двери, делая вид, что читает информацию. Внутри всё сжимается, как перед первым заказом. Тогда босс подготовил всё: позицию, время, пути отхода. Она волновалась из-за новизны, но знала, что делать. Сейчас — хаос, минимум информации, действия наугад. Даже информации о мероприятии почти нет — день рождения, но чей? Что говорить, если её спросят? Она рассчитывала справиться, исправить провал, но теперь сомневается.
Потянув ручку двери на себя, Астарта заходит в ресторан. Гардероб пуст — ни работников, ни посетителей. Она снимает ветровку, вешает её на крючок среди десятков других пальто и курток — людей внутри много. Кирпичные стены сменяются тёмными обоями с надписью «Фатум», коридор узкий, ведёт к рамкам металлодетектора. Охранник в чёрной форме просит пропуск. Астарта показывает карту с именем «Лемна Цаис». Он сверяется со списком, кивает, и она проходит внутрь, чувствуя, как сердце бьётся чаще с каждым шагом.
Ресторан залит приглушённым золотистым светом, льющимся из подвесных светильников с матовыми плафонами. Их мягкое сияние отражается от тёмных обоев с повторяющимся названием заведения, создавая уютную, но слегка театральную атмосферу. Центр зала освобождён от мебели — вместо столов и стульев там кружатся пары, плавно двигаясь под лёгкую мелодию, что доносится из скрытых колонок. Музыка ненавязчивая, с мягкими переливами скрипок и пианино, задаёт ритм, в котором нет ни спешки, ни резкости. По углам помещения длинные столы, уставленные блюдами: опустевшие подносы с крошками от канапе, миски с остатками салатов, бокалы с недопитым вином. На антресольном этаже, куда ведёт узкая винтовая лестница, тоже стоят столы, и на каждом — полусъеденные торты, украшенные фигурками машин скорой помощи из белого шоколада. Астарта замечает это мельком, поднимая взгляд вверх, и хмурится: странный выбор для дня рождения, но она не знает, чей это праздник и почему здесь столько людей.
Зал полон — десятки гостей, одетых в строгие костюмы и платья, заполняют пространство голосами, смехом, звоном стекла. Все они кажутся частью какого-то спектакля, где Астарта единственный зритель, не знающий сюжета. Она стоит у входа, слегка ссутулившись, и ищет взглядом Эрика Анзоса. Её тёмные очки скрывают направление глаз, позволяя незаметно изучать толпу. Но найти его не так просто: мужчин со светлыми волосами здесь много, а цилиндры на головах некоторых скрывают причёски, усложняя задачу. Он может быть где угодно.
Пары кружатся в танце, их движения плавные, отточенные, как будто они репетировали это годами. У столов стоят одиночки — кто-то лениво жуёт остатки закусок, кто-то наблюдает за танцующими с бокалом в руке. Астарта решает подняться на антресольный этаж для лучшего обзора, но её взгляд цепляется за знакомую фигуру. Русые волосы, чуть растрёпанные, серый фрак, брюки в тон — это Эрик. Она замирает, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Он танцует с блондинкой в голубом платье, чьё лицо светится улыбкой. Женщина что-то увлечённо рассказывает, жестикулируя свободной рукой, а Эрик кивает с лёгкой полуулыбкой, добродушной и спокойной. Астарта стискивает зубы — он выглядит слишком обычным, слишком живым для того, кто должен скоро умереть.
Цель найдена. Теперь пистолет. Астарта вспоминает карту: правая комната от главного входа. Она пробирается вдоль стены, стараясь не привлекать внимания, и вскоре оказывается у двери с табличкой «Женский туалет». Внутри — чисто, но утилитарно: белый кафель, зеркала над раковинами, слабый запах хлорки. Несколько девушек поправляют макияж, переговариваясь о чём-то незначительном.
Астарта ждёт у раковины, пока последняя из них не выходит. Тогда она открывает закрытую дальнюю кабинку и осматривает стену внутри. Шкафчик, встроенный в кафель, почти незаметен — тонкая щель выдаёт его контур да маленькая круглая скважина. Астарта достаёт второй ключ из кармана, вставляет его в замок и поворачивает. Дверца открывается с тихим щелчком.
За красным огнетушителем, прикрученным к стенке, лежит пистолет. Астарта вытаскивает его, внимательно осматривая. Компактный пистолет с интегрированным глушителем, облегчённой конструкцией и повышенной надёжностью. Отсутствие внешнего предохранителя и курка — выстрел происходит только при полном нажатии спускового крючка — защита от случайного срабатывания. Магазин на пятнадцать патронов, полный. Она узнаёт модель — с таким оружием уже работала, и оно ни разу не подвело. Босс выбрал правильно. Астарта прячет пистолет за ремень брюк, в кобуру, которую закрепила ещё в квартире. Свободный пиджак скрывает оружие — оно не выпирает, не выдаёт себя. Она закрывает шкафчик, проверяет себя в зеркале — всё чисто — и выходит из туалета, стараясь двигаться естественно.
Теперь нужно занять выгодную позицию и следить, когда цель покинет ресторан. Антресольный этаж — лучший выбор для обзора. Астарта поднимается по винтовой лестнице, чувствуя, как металл слегка пружинит под ногами. Наверху меньше людей: несколько человек у столов, пара мужчин в углу, что-то обсуждающих за бокалами виски. Она берёт с ближайшего стола пару закусок — странные штуки, похожие на съедобные шприцы без игл, с кремовой начинкой, — и наливает в пластиковый стакан красный пунш из стеклянного кувшина. Затем садится за маленький круглый столик у перил, откуда открывается вид на весь зал. Её поза расслабленная, но внутри всё напряжено.
В ресторане много одиночек, как она: кто-то стоит у стен, кто-то сидит с напитком, глядя в пустоту. Лишь треть гостей общаются между собой, остальные кажутся чужими друг другу. Странное мероприятие — слишком много людей, слишком мало связей. Но для Астарты это плюс: на неё никто не смотрит, никто не задаёт вопросов. Она кладёт закуску в рот — вкус сливочный, с лёгкой кислинкой, — и делает глоток пунша, чувствуя, как сладость обволакивает язык. Её взгляд скользит по залу, но голова чуть повёрнута в сторону, чтобы не выдать интереса к Эрику. Он всё ещё танцует с блондинкой, их движения плавные, уверенные. Астарта попеременно оглядывает зал, создавая видимость общей заинтересованности, но краем глаза следит за целью.
Внезапно Эрик замирает. Он отворачивается от блондинки, словно прислушиваясь к чему-то, и его взгляд поднимается к антресолям — прямо на Астарту. Её сердце пропускает удар. Его лицо меняется: полуулыбка исчезает, черты застывают, превращаясь в каменную маску, лишённую эмоций. Астарта медленно отворачивается, делая вид, что смотрит в другую сторону, и постепенно возвращает голову в исходное положение. Такое бывает — случайный контакт, ничего страшного. Ей случалось пересекаться взглядом с жертвами раньше, и ничего не происходило. Главное — не паниковать.
