Стоило мне подумать об этом, и я почувствовала, что парень отстранился. Открыв глаза, я поняла, что так и произошло. Он не отошел насовсем и по — прежнему облокачивался на стену, но теперь я хотя бы могла видеть его лицо целиком. И на нём была написана такая самодовольная мина, что меня это отрезвило. В тот раз он тоже так на меня смотрел — в библиотеке. Словно обыграл меня в моей же игре. Ему что, понравилось лицезреть мой испуг? Да как он…! Ах так!

В один миг, я быстро положила ладони ему на грудь и толкнула изо всех сил.

— А кто говорил о тебе? Я помогаю своим друзьям.

Айван был ошеломлён, но не словами, а моим жестом. Он изумлёно воззрился на собственную грудь, затем на меня. И всё же мне удалось оттолкнуть его достаточно сильно, чтобы он убрал руки.

— Хочешь сказать, что делаешь это ради футбола? Так я и поверил.

— Я хотела, как лучше, — руки скрестились на груди сами собой.

— Ты не имела права решать за меня!

— Дело не в тебе, — почти прокричала я.

Это не было на меня похоже, я редко ругалась. Точнее, я очень-очень редко ругалась с кем-либо! Но этот парень и его тон выводили меня из себя.

— А знаешь, Лина, я думаю, что во мне. Ты решила так отплатить за мою помощь? Ну поздравляю, ты только что лишила себя нескольких дней репетиций! Ведь теперь всё свободное время мне придётся нарезать круги на газоне.

— А знаешь, Айван, — попыталась передразнить собеседника я — мир не вертится вокруг тебя. Как я уже сказала, всё, что я сделала, было ради моих друзей и команды. И пожалуйста, — я поддалась вперёд, прямо как он минуту назад — не разговаривай со мной в таком тоне.

Не дав парню возможности ответить, я развернулась на каблуках и поспешила в коридор. Он больше не пытался меня остановить и ничего не сказал, даже дал мне небольшую фору, чтобы я смогла сбежать. Но я знала точно — он мне не поверил. И, наверное, правильно сделал, ведь его обвинения были правдивы. Мне и в самом деле хотелось помочь ему. Там, в аудитории, у меня создалось впечатление, будто он отказался играть не из-за футбола, а из-за ребят, словно боялся, что они сами не захотят звать его в свою команду. Но, как оказалось, половине парней было абсолютно всё равно.

Возможно, я бы и призналась в своих мотивах, если бы интонация, с которой меня спросили, была иной. Но раз Айван решил загнать меня в угол — пусть знает, что я так просто ему этого не позволю. Слишком много слёз было пролито в последние недели, но я приехала в РАИ, чтобы побеждать, а не плакать. И хорошо, что у меня есть друзья, которые вовремя мне об этом напомнили. Так что отныне я не дамся так просто: ни Айвану, ни миссис Дамески, ни кому-либо другому. Они еще увидят, на что я способна.

***

Соня, как и обещала, приехала вечером. Стоило мне увидеть подругу, и я поняла, как же мне её не хватало.

— Жаль, Инги здесь нет, — решила поделиться мыслями я.

Мы с девчонками, как и день назад, прятались в комнате Киры.

— Я тоже скучаю по былым временам, — призналась Соня, раскрывая свой волшебный чемоданчик. — Вот уж не думала, что мне будет не хватать написания статей до поздней ночи и сумасшедших поездок по городу в поисках исчезающих книг.

Мы весело рассмеялись.

— Мила, помнишь, как мы обошли больше десяти магазинов и всё впустую? — спросила я.

— Еще бы! Ведь потом Инга отчитала нас, как маленьких и сказала, что придётся делать всё самой.

— О, это она может, — протянула Кира.

— Но это всё равно стоило наших посиделок после школы.

— Лучшее, что только могло быть, — согласно кивнула я. — Кстати, куда вы дели ключи от чёрного хода?

Дело в том, что кабинет, в котором находился штаб Книжного клуба, был расположен в самом дальнем конце учебного корпуса. К нему вело несколько дорог, самая короткая — через маленький школьный двор. Дверь, ведущая в здание, отпиралась специальным ключом, который лишь у школьной охраны, педагога — куратора клуба и его главы Инги Лейман. Точнее, так думали первые двое. Инга же почти сразу поручила нам сделать дубликаты. Таким образом, мы могли задерживаться в школе допоздна или же наоборот, приходить до начала уроков. Не знаю, пользовались ли привилегиями Кира и Соня, но мы с Милой часто этим промышляли. Подруга пробиралась в школу на рассвете, чтобы позаниматься музыкой без лишних ушей. А я же наоборот, покидала школу последней из — за постоянных танцевальных репетиций.

Великие силы, там всё было так беззаботно! Я безумно скучала по тем временам.

— Я вернула Инге, — пожала плечами Кира.

— Мой остался у меня, — пояснила Соня.

— Мой тоже, — кивнула я.

— А я, — Мила лукаво улыбнулась — отдала свой Арине. Думаю, он ей пригодится, раз уж она теперь заведует Книжным клубом.

— Хорошая идея, — решила поддержать подругу я. — Возможно, мне тоже стоит отдать свой ей.

Или подарить кому-то из моей танцевальной студии. Наверняка там найдётся студент, готовый вкалывать по ночам.

— Лина, пересядь, пожалуйста, к окну, иначе я ничего не увижу, — ласково попросила Соня, выдёргивая меня из размышлений. Она уже сняла повязку, которую вчера наложила Кира, и, к моему небольшому удивлению, даже не поморщилась.

— Да, доктор, — улыбнулась я и мгновенно выполнила указание подруги.

Соня бросила на меня снисходительный взгляд, но затем тоже улыбнулась.

Я всегда подозревала, что за хрупкой внешностью и нежным голосом скрывается стойкий характер и невероятное терпение.

— У тебя сегодня хорошее настроение, — заметила Мила, обратившись ко мне.

Её слова вновь напомнили мне лицо Айвана в момент, когда я огласила решение Вилена. И я никак не могла отделаться от этих воспоминаний. Слишком много удовольствия они мне доставляли.

— Есть такое, — расплывчато ответила я. — Ай!

Царапина на спине, в которой сейчас копошилась Соня, отдалась болью, словно в неё ткнули чем-то острым.

— Прости, — пропищала девушка — но лучше тебе не болтать сейчас.

— Ладно, — сквозь зубы прошипела я, стараясь не шевелиться — может, тогда вы расскажите, какие у вас новости? Как там Алек?

Стоило упомянуть младшего Антверлена, как Мила расцвела. Даже спустя год отношений, она была влюблена в него так, словно у них по-прежнему длился конфетно-букетный период. Хотя, судя по тому, что рассказывала подруга, так оно и было.

— Всё еще занят проектом с «Милкейн и партнёры», ему нравится работать с Дмитрием.

— Я всё еще не понимаю, — весело заговорила Кира — как твой бывший и твой нынешний сумели подружиться.

Этим вопросом задавались все мы, включая, саму Милу. С пятнадцати лет она встречалась с Дмитрием Милкейном, но в конце десятого класса они расстались. Мила сама его бросила. А потом она встретила Алека — свою нынешнюю и, как говорит девушка: «самую настоящую» любовь. Так вышло, что в прошлом году парни заключили бизнес-сделку, но стали больше чем партнёрами — друзьями.

— Просто они оба любят Милу, — хмыкнула Соня.

— Эй! — смущённо воскликнула Мила. — Если бы ты сейчас не проводила операцию над Линой, я бы в тебя что-нибудь бросила.

Краем глаза я заметила, как Соня показала Миле язык. Из-за чего невольно рассмеялась, и спину вновь больно кольнуло.

— Солмей, если ты будешь так трястись, то я вместо помощи, только больше тебе наврежу.

— Прости.

— Да ничего, — протянула девушка — я всё равно уже закончила, полюбуйся.

Повернувшись, я увидела на ладони Сони несколько длинных деревянных иголочек и еще парочку поменьше. Глаза так и вылезли на лоб.

— Это было во мне?!

— Угу. Но теперь всё чисто.

— Покажите-ка, — позвала Кира, а через миг она уже стояла над нами. — Великие силы! Лина, прости, кажется, я ужасный доктор.

— Ничего, — тихо засмеялась Соня. — Эти ребята так хорошо спрятались, что я сама еле отыскала их. Ты даже молодец, хорошо вчера позаботилась о нашей малышке, боюсь, без тебя у неё началось бы воспаление.

На ум пришло несколько нелицеприятных картинок, я с ужасом постаралась отогнать их от себя.