Хозяйки дома не было. Мальчик сидел у стола и читал книгу.
— Здравствуй, Витя! — сказал Парамонов, открывая дверь.
— Здравствуйте, — ответил тот, удивленно глядя на незнакомых дядей. Он поднялся, не выпуская книги из рук.
Парамонов увидел заголовок.
— О, да ты о разведчиках читаешь! Хорошая книжка.
Лицо мальчика оживилось:
— А вы читали ее?.. Того шпиона поймают?
— Обязательно поймают! — улыбнулся Парамонов. — А ты хотел бы их ловить?
— Кого? Шпионов?!
— Ну, не шпионов, а… тоже нехороших людей. — Парамонов подошел к мальчику и положил ему руку на плечо.
— Поймать-то ты, конечно, не поймаешь. А вот помочь можешь. Скажи-ка, ты вчера ничего не находил?
Витя рассказал о том, что произошло с ним накануне.
Он показал Парамонову и Ковбасе найденные в отдушине ботинки. Да, это были ботинки из той самой партии, которая входила в расхищенный груз. Значит, при обыске чего-то не доглядели, где-то допустили ошибку.
Парамонов и Ковбаса вышли на улицу и снова направились к дому, где жил Косухин. Вот та самая отдушина, о которой только что рассказывал Витя. Она должна выходить в погреб. Но ведь они уже побывали там и никакой отдушины не видели. Придется спускаться еще раз.
Оперработники еще и еще раз внимательно осматривают погреб. Вот здесь, на этой стенке должно быть отверстие, но его нет. Косухин, нервно поеживаясь, стоит немного поодаль. Парамонов костяшками пальцев постучал по стенке.
— Пусто, — невозмутимо констатировал он и, обернувшись к Ковбасе, сказал:
— Давай-ка, Владимир Петрович, сорвем доску.
Доска была сорвана.
— Хороший тайник, — сказал Ковбаса, заглядывая в образовавшееся отверстие. — Корову можно спрятать. — Он осветил фонариком стены, пол и добавил: — Только и здесь ничего нет.
— Как ничего нет?! — поразился Косухин. — А… — Он поспешно захлопнул рот, но было уже поздно.
— А где ботинки, вы хотите сказать? — любезно осведомился Парамонов. — О них у нас будет особый разговор.
Видя, что дальнейшее запирательство бесполезно, Косухин заговорил. Он рассказал, как по пути на станцию в машину сели знакомые Котова — Ищенко и Соколовский. Погрузив на товарном дворе станции ящики и отправив вторую машину вперед, Котов, Ищенко, Соколовский, Шупин и Косухин поехали по другой дороге. По указанию Котова машина остановилась у разваленного дома. Здесь сняли несколько ящиков, осторожно вскрыли их и вытащили двадцать одну пару ботинок и четыре шубы. Вместо вынутых товаров положили кирпичи. Потом ящики осторожно и тщательно заделали и вновь погрузили на машину. Похищенное завезли к старикам Коруновым и отправились на склад. Все, казалось, учли преступники. Забыли они только об одном — о том, что их окружают честные и бдительные советские люди. Они не подумали, что заведующий складом заподозрит неладное, что работники товарной конторы станции запомнят, кто получал груз, что двенадцатилетний мальчуган поможет работникам милиции разоблачить Косухина. Каждый раз, идя на новое преступление, они старались сделать все возможное, чтобы замести следы. До поры, до времени это им удавалось. Но, как говорят в народе, сколько веревочке ни виться, а концу быть.
Третье после начала расследования утро было утром обысков. Проводились они у всех членов шайки одновременно и были настолько неожиданными, что никто из преступников не успел припрятать похищенное.
Оперативные работники уже знали, кто такие Ищенко и Соколовский. Оба они раньше были судимы, а сейчас нигде не работали. Отбывал наказание за кражу и Котов. Чтобы пробраться на материально-ответственную должность, он скрыл свою судимость.
В обысках квартир преступников участвовали не только сотрудники ОБХСС. К делу подключились все службы милиции. Это была серьезнейшая операция, и результаты ее превзошли ожидания. Дело в том, что недавно в городской отдел поступило сообщение о хищении отправляемых на Север подушек. И вот, кроме похищенных шуб, ботинок и прочего, у каждого из участников шайки оказалось по одной-две перины, а у стариков Коруновых их было даже три. Когда к Коруновым пришли с обыском, по комнате у них летал пух. Видимо, хозяева только что окончили набивку новой перины. Это был дом, где чаще всего вскрывались ящики с товарами, где хранилось похищенное и производился «дележ» добычи. Трудно сказать, зачем понадобились ворованные товары вполне обеспеченным людям. Только невероятная жадность толкнула их на серьезное преступление. О жадности говорит и ящик чая, обнаруженный во время обыска на чердаке. Этот чай Коруновы купили еще во время денежной реформы и за прошедшие десять лет смогли израсходовать только половину.
Итак, список найденных у преступников разворованных вещей пополнился перинами, явно сделанными из расхищенных подушек. Каждая перина стоила в среднем тысячу рублей, а все вместе они давали весьма значительную сумму.
Судя по документам, перевозкой подушек занимался экспедитор Галанов.
— Убежден, — уверенно говорил Галанов на допросе, — в недостаче виновна фабрика. Не хватает-то подушек во всех тюках, а не в нескольких. Котов к получению подушек не имеет никакого отношения, и вообще это абсолютно честный человек.
А в это время «абсолютно честный человек» уже был арестован. Такой же «честностью» отличался и сам Галанов. Он и его сообщники — Елесин и Маньков — упорно отрицали свою вину до тех пор, пока не убедились, что оперативные работники располагают неопровержимыми доказательствами. Видя, что игра проиграна, они сознались в совершенном преступлении. Подушки расхищались таким же образом, как и другие товары. Руководили хищением Котов и Галанов. Организаторы и участники шайки понесли заслуженное наказание.
Это лишь одно из целого ряда дел, удачно проведенных работниками Находкинского ОБХСС. Успех приносила коллективность действий, инициатива каждого в отдельности, помощь честных граждан.
Работников отделения знают сотни жителей города. Это помогает оперативникам видеть и слышать больше, точнее бить в цель.
Жарким летним днем Андрей Алексеевич Глухов шел на обед. Заскрипели тормоза, и около Глухова остановилась автомашина. Из кабины выглянул знакомый шофер:
— Садись, Андрей, подвезу.
По дороге разговорились.
— Присмотрелся бы ты к шоферу Кущенко, — говорил водитель. — Уж больно деньгами сорит. Вчера вчетвером в ресторане оставили семьсот рублей. Расплачивался Кущенко. А когда сказали, что отдадим в получку, он только рукой махнул. Раз я угощаю, говорит, никаких денег не надо.
Разговор запомнился Глухову. Он стал интересоваться Кущенко. Как-то тот был направлен на перевозку цемента со склада на растворный узел. Глухов, уже с утра наблюдавший за ним, увидел, как шофер поехал в противоположную сторону. Учитывая, что машина может вернуться только по этой же дороге, оперуполномоченный пошел навстречу. И действительно, вскоре он увидел возвращавшуюся машину. Цемента на ней уже не было. Ясно, что цемент пошел «налево». Купить его мог только тот, кто в нем нуждается — индивидуальный застройщик. Глухов неторопливо шагал по дороге. Главами он искал строящийся дом. Вот почти законченный дом Сторожева. Толкнув калитку, Глухов вошел во двор. Хозяин был занят работой. Глухов поздоровался, завел разговор о постройке.
— Сам хочу строиться, — объяснил он, — вот и интересуюсь. Это что у вас — место для печки?
— Для печки, — охотно откликнулся Сторожев.
— А почему не кладете?
— Да цемента для фундамента нет, — с сожалением вздохнул хозяин.
Глухов заглянул в подполье и увидел угол прикрытого досками цементного мешка.
— Так вот же у вас цемент, — сказал он, кивая на подполье.
— Сколько того цемента! Пара мешков.
— Ну-ка, вытащите их, — потребовал Глухов, показывая удостоверение.
Сторожев, растерянно моргая глазами, полез в подполье. На свет были извлечены один за другим десять мешков. Только вытащил их Сторожев совсем из другого места.
