Герои книги «Люди в синих шинелях» — скромные труженики приморской милиции. Они не вымышлены и в очерках называются настоящими именами. Вымышлены лишь фамилии преступников, потому что некоторые из них исправились и живут трудовой жизнью.

Книга открывается рассказами капитана милиции Кряжева.

В его нелегкой работе заметен один принцип, который неизменно приносил ему успех. Это — вера в человека, или, как говорит сам Кряжев, борьба за человека.

В очерках «Неуловимый Мишаня», «Случай в ресторане», «В поисках… потерпевших» рассказывается о сложной, полной опасностей работе молодого лейтенанта милиции Виктора Рудя.

«Слово о рядовых» посвящено рядовым и сержантам приморской милиции. В небольших очерках рассказывается о том, как сержант Анатолий Бородин спас человека от неминуемой гибели, как сержант Самороков самоотверженно борется с нарушителями движения автотранспорта. Очерк «Энтузиасты» рассказывает об общественных инспекторах. А в очерке «Происшествий не было» как будто ничего и не случилось, но в нем говорится, как всю ночь напролет беспокойный человек в синей шинели мерзнет на улице, охраняя покой советских людей.

В книге 13 очерков. Читатель узнает об инспекторах детских комнат, которые борются за то, чтобы счастливо сложилась судьба каждого маленького гражданина; об общественных комиссиях и штабах по охране порядка, о рядовых советских гражданах, помогающих милиции, и о скромных тружениках милиции, стоящих на охране социалистической собственности.

обращался к работникам милиции Владимир Маяковский в своем стихотворении «Стоящим на посту».

Стоящим самоотверженно на боевом посту и посвящена эта книжка.

Во всех районных отделах милиции Владивостока хорошо знают высокого худощавого, всегда подтянутого и деловитого капитана Кряжева. Ходит он крупными, широкими шагами, лицо строгое, смугловатое. Зачесанные назад черные волосы, чуть подернутые сединой, открывают высокий лоб. Глаза спокойные и чуть насмешливые.

— Вы спрашиваете, что самое главное в нашей работе, — негромко говорит он. — Я и сам не раз думал над этим. Решишь: это самое главное; а потом подумаешь — нет, и то важно. Но если бы меня спросили, без чего нельзя работать в уголовном розыске, в милиции, я бы ответил: без веры в человека. Как воздух нужна оперативному работнику вера в человека, в его светлые стороны и лучшие качества. Помочь оступившемуся, увести его с преступного пути, бороться за него против него самого. Да, это трудно, но возможно.

Как-то привели к нам в отдел уголовного розыска семнадцатилетнего Володю. С первых же слов я понял, что Володя — не закоренелый преступник. В развязности, с которой он держался, чувствовалась фальшь, наигранность.

Я решил отпустить Володю и попытаться вытащить его из болота, в котором он мог увязнуть. Побеседовав с ним, я сказал:

— Иди, думай, а через три дня приходи.

Эти три дня я использовал для того, чтобы узнать о парне побольше. Через соседей удалось выяснить, что в районе у Володи живет мать с четырьмя детьми. Сам Володя приехал, чтобы устроиться на работу. Но тут подвернулись «хорошие друзья», уговорили пойти на кражу. Ну, а дальше все ясно…

С нетерпением ожидал я Володю в назначенный день. Придет или не придет? Если придет — это уже победа. А нет — что ж, будем искать других путей.

Володя пришел. Правда, готовился он к суровому приему. Думал, что я его буду допрашивать, разоблачать, а ему придется отпираться, лгать, изворачиваться. Но получилось иначе: завязалась беседа о семье, о его младшем братишке, которого Володя очень любил. Такой разговор не мог не пробудить все лучшее, что было в душе Володи. И уже через час он с подкупающей искренностью рассказывал о своих «делах» и «делах» друзей, делился самыми сокровенными мыслями.

Оказалось, что парень очень хотел работать, помогать семье. Нужно было поддержать его в этом. Как всегда, на помощь пришли граждане, комсомол. Сосед Володи, столяр Иван Петрович, влюбленный в свою профессию, поговорил с парнишкой, посоветовал ему поступить на завод. С помощью Первореченского райкома комсомола Володя был устроен на работу. Уже через год он работал по четвертому разряду. Часть каждой получки Володя посылает матери.

Или взять шестнадцатилетнего Гену. Испытав в жизни много трудностей, он сошелся с преступниками, бросил работу. Долго я беседовал с ним. Наконец он понял, что дальше так жить нельзя. Я обратился в горком комсомола с просьбой помочь Гене, и через три дня он вместе с комсомольцами уехал в Хорольский район поднимать целинные земли.

На этом наша связь не прекратилась. Я написал письма секретарям партийной и комсомольской организаций колхоза с просьбой помочь Гене начать новую жизнь. Полные благодарности письма от Гены, ставшего полноценным членом нашего общества, были для меня большой наградой за годы работы в уголовном розыске. Много раз я давал их читать тем, кто становился на преступный путь, и почти всегда они оказывали нужное действие.

А ведь если разобраться, то станет понятным, что таких, как Володя или Гена, немало среди тех, кого зачастую считают неисправимыми. Таких людей ни в коем случае нельзя отталкивать неоправданно суровым отношением к ним, нельзя ожидать, пока они погрязнут в трясине преступной жизни. Ведь живут-то эти люди в нашем, советском обществе и не могут не испытывать его благотворного влияния. Мы должны походить из того, что в душе у каждого советского парня или девушки, даже если он и встал на скользкий путь, есть что-то хорошее. А наш долг — открыть это хорошее, использовать его для исправления молодого человека.

Но если так, спросите вы, почему же все-таки появляются закоренелые преступники? А потому, что молодого человека вовремя не схватили за руку, не сказали ему: «Стой! Довольно жить паразитом! Смотри, какая жизнь бурлит вокруг тебя. Почему же ты стоишь в стороне?» Поступай мы так всегда — и не только милиция, а общественность, комсомол, — удалось бы спасти от тюрьмы многих из тех, которые в конце концов попадают туда. Ведь болезнь гораздо легче предупредить, чем потом лечить.

Не всегда мы помним об этом, и в результате приходится работать над раскрытием преступлений, вести борьбу с уже сложившимися преступниками. А такая борьба исключительно трудна. Многие ее эпизоды останутся у меня в памяти на всю жизнь. Один из них можно было бы назвать так:

Из подъезда большого дома вышел молодой человек с чемоданом в руке. Во дворе он поставил чемодан на землю, неторопливо закурил, огляделся. Было около 11 часов утра. Убедившись, что во дворе никого нет, молодой человек снова взял чемодан и, выйдя на улицу, смешался с прохожими. Вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что в чемодане были краденые вещи.

Когда мы прибыли на место происшествия, нам нетрудно было убедиться, что эта кража как две капли воды похожа на любую из тех, которые вот уже полтора месяца совершаются на территории Фрунзенского района Владивостока.

Все здесь говорило о высокой «квалификации» преступника. Действовал он необычайно просто. Убедившись в отсутствии хозяев, он быстро отжимал дверь или взламывал замок и проходил в квартиру. Дальнейшие его действия тоже свидетельствовали о большом опыте и хладнокровии. Он не хватал все, что попадалось под руку, не свертывал похищенные вещи в громоздкие узлы, не скрывался поспешным бегством.