Понимая, что подозрение в первую очередь падет на нее, Федина решила навести работников милиции на ложный след. Она открыла окно, разорвала занавеску и вышла во двор. Обойдя дом с другой стороны, Федина бросила в раскрытое окно ключ, который упал в цветочный горшок.

Фединой казалось, что теперь она полностью обезопасила себя. «Ключ — в комнате, — рассуждала она, — окно раскрыто, занавеска на нем порвана. Теперь будут искать того, кто мог проникнуть в комнату только через окно».

Перебрав все возможные варианты кражи, мы остановились на этом. Когда мы сказали Щеглаковой о том, что кражу совершила ее подруга, она отказалась верить в это и даже пыталась разубедить нас. Но ведь факты — упрямая вещь.

Узнав расписание движения судов, мы не теряя времени, отправились на вокзал. Пароход на Тетюхе еще не ушел, и Федина была задержана при посадке. Украденные часы и деньги оказались при ней. На допросе Фединой картина кражи, нарисованная нами, полностью подтвердилась.

Вот так просто раскрываются порой «загадочные» преступления. Для этого требуется лишь быть внимательным и никогда не доверять первому впечатлению, помнить, что маловажных деталей в нашей работе нет.

Кряжев хотел еще о чем-то рассказать, но в это время раздался телефонный звонок. Капитан поднял трубку:

— Кряжев у телефона. Слушаю вас, товарищ полковник. На Голубинке? Ясно. Сейчас выхожу.

Он поднялся. С лица его сошло выражение задумчивости. Оно было строгим, решительным, спокойным и сосредоточенным.

— Грабеж, — коротко сказал он. — Нужно ехать. Чувствую, предстоит «веселая» ночка.

Через две-три минуты от подъезда управления в темноту ночи рванулась дежурная машина, увозя бойцов незримого фронта навстречу новым схваткам с какими-то еще неизвестными врагами.

В ленинской комнате любого из отделов милиции края можно увидеть небольшой плакат. На нем портрет черноволосого паренька со значком отличника на милицейском мундире. Внизу под текстом крупными буквами: «Товарищ оперативный работник! Неси службу так, как лейтенант милиции В. Г. Рудь!» Чем заслужил этот молодой лейтенант такую высокую честь?

В городе Спасске, что находится в плодородной Приханкайской долине, прошли юношеские годы Виктора Рудя. Среди своих сверстников Виктор ничем особенным не выделялся. Учился в школе, ходил на рыбалку, увлекался футболом, коньками, шахматами. Был членом школьного комсомольского бюро. В дни летних каникул работал на молокозаводе, ездил косить сено, объезжал колхозных лошадей. Незаметно подкралось время, когда перед ним, как и перед каждым школьником, встал вопрос: кем быть?

Юность — пора надежд и мечтаний. Когда в руках у тебя только что полученный аттестат зрелости, а в груди, под комсомольским значком, бьется горячее сердце, кажется, нет недоступных высот, непроходимых троп. Хочется все видеть, знать, уметь, встречаться с трудностями и побеждать их. Перед тобой открыты сотни дорог. Одна ведет в гулкие цеха завода, другая — в синие океанские дели, третья — в шумные аудитории института. Главное не ошибиться, найти себя, выбрать профессию, в которой ты сможешь раскрыть все свои лучшие качества, которая станет для тебя делом жизни.

Собственно вопрос о своем будущем Виктор считал решенным. Он готовился к экзаменам в юридический институт. Но тут все повернулось по-иному.

Однажды Виктора вызвали в райком комсомола.

— Слушай, Рудь, — сказал ему секретарь, — мы направляем на учебу в школу милиции двух комсомольцев. Требуются крепкие, энергичные, надежные ребята. Думаем послать тебя. Тем более, что ты хочешь стать юристом. Представляешь, какое важное и ответственное дело — борьба с преступниками. Решай. Ответ можешь дать завтра.

Предложение было неожиданным. О многих профессиях думал Виктор, но работа в милиции ему и в голову не приходила. Долго бродил он по улицам, а вечером состоялся семейный совет.

— Ну, что ж, — сказал отец, — тебе жить, за тобой и последнее слово. Работа нужная, почетная. Только была бы по душе.

Виктор Рудь стал курсантом Хабаровской школы милиции. Позднее он понял, что не ошибся.

Виктор с увлечением овладевал основами криминалистики, изучал уголовное и гражданское право, постигал искусство меткой стрельбы и самозащиты без оружия. Еще будучи курсантом, Рудь заслужил первое поощрение — благодарность начальника Управления внутренних дел Приморского края.

Произошло это так.

Виктор находился на практике в бывшем 2-м отделении милиции Владивостока. Как-то сотрудники отделения и курсанты были поставлены в известность о бежавшем из места заключения опасном преступнике Шаланове. В тот день Виктор со своим напарником курсантом Сергеевым нес службу на Суйфунском рынке. Вдруг они увидели человека, лицо которого показалось им знакомым. Курсанты переглянулись. Отойдя в сторону, они мельком взглянули на фотографию. Ошибки быть не могло. Подозвав находившегося поблизости милиционера, Рудь и Сергеев задержали преступника и доставили его в отделение.

Окончена школа. Виктор получил назначение в то самое отделение милиции, в котором проходил практику.

Штат уголовного розыска в отделений был в то время неполным. К тому же, когда прибыл Виктор, начальник уголовного розыска ушел в отпуск. На плечи молодого оперативника лег тяжелый груз. Работать приходилось «в три смены», без выходных. Когда удавалось вырвать несколько часов для отдыха, ноги гудели от беготни по городу, а мозг продолжал напряженную работу по распутыванию преступления. Пробуждение всегда приходило с мыслью: что нового принесет день?

Это была суровая проверка. Она могла отбросить Виктора в число тех, о ком обычно говорят «ни рыба ни мясо», но могла и закалить, подготовить к будущим схваткам с преступниками всех мастей. И Виктор, по-настоящему загоревшись работой, вышел из этого испытания победителем, обогащенным практическим опытом. Никогда не забудет он свое первое самостоятельное дело.

В садике, где расположен цирк, избили моряка Р. С него сняли часы, макинтош, туфли. Кто избил и ограбил — сам Р. не мог сказать. Свидетелей тоже не было. Перед Виктором стояла сложная задача. Он должен раскрыть уличный грабеж, не отличавшийся чем-либо характерным от «почерка» того или иного ранее уже судившегося грабителя. Да и данных не было абсолютно никаких.

Рудь прибег к единственно правильному в этом случае варианту. Вместе с потерпевшим он вышел в город. Расчет был прост. Если удастся встретить кого-нибудь из грабителей, моряк, возможно, опознает его. Долго ходили они по улицам, заглядывая в пивные, рестораны, магазины. Вдруг моряк, указывая на какого-то человека, воскликнул: «На нем мой макинтош!»

Задержанный Ламин был некогда хорошим баянистом, но спился, связался с преступниками. Вот это-то и заставило Виктора усомниться в правдивости его слов, когда он стал утверждать, что купил макинтош на рынке. На допросе Виктор детально расспрашивал Ламина о каждом его шаге в день грабежа, подмечал каждое несоответствие в его рассказе. Наконец Ламин совершенно запутался.

— Ладно, слушай, — сказал он Виктору, — я знаю, кто моряка ограбил. Скажу, если отпустишь меня.

— Нет уж, — возразил Рудь. — Условий ты мне не ставь. Рассказывай, что знаешь.

Тогда Ламин заявил, что преступление совершили некие Васька Сеткин, Кулибаба и еще один, которого он не знает.

Через день задержали Сеткина.

— Я ограбил?! — возмутился он на допросе. — Ламин говорил? Пусть он мне в глаза скажет!

Привели Ламина.

— Ты что ж? — спросил у него Сеткин. — Чего на меня валишь? Сам грабил, а я за тебя садиться должен! Ламина это работа, — обратился он к Виктору, — Ламина, Будки и Зойки Гончар. Сами мне вчера говорили, когда водку в магазине брали. Пусть они и отвечают, а я здесь ни при чем.

Положение прояснилось. Теперь надо было найти соучастников Ламина. Виктор уже имел сведения, что Будка — Николай Андроненко, матерый и опытный преступник — ворует в поездах. Поэтому оперуполномоченный и решил искать его в районе вокзала.