Когда матери в слезах прибежали в детскую комнату, Таня и Паша так были увлечены игрой, что даже не обратили на них внимания.

Матери горячо благодарили за заботу о их детях.

А Таня, неохотно прощаясь, сказала:

— Тетя Валя, можно — мы к вам еще придем?

— Приходите, — с улыбкой отвечала Валентина Владимировна, — только вместе с мамами.

Таких заблудившихся ребятишек нередко приводят в детскую комнату Фрунзенского райотдела милиции, где работают инспектор В. В. Гомон и помощник инспектора Анисия Георгиевна Батурина.

Сколько детей — столько и характеров. К каждому ребенку нужно найти подход, уметь говорить с ним так, чтобы он понял тебя, а ты — его. И пока не появятся родители, дети чувствуют здесь то же тепло, ту же материнскую ласку.

Но есть у работников детской комнаты и другие, более сложные, чем розыск родителей заблудившихся детей, дела. Вот привели тринадцатилетнего Витю. Русый, кареглазый, живой и любознательный, он испытывает непреодолимое влечение к путешествиям. Детское живое воображение переносит его из теплой тихой квартиры во льды Антарктики, в тропические дебри, в пески африканских пустынь.

Чтобы повидать свет, Витя даже пытался устроиться юнгой на пароход. Но здесь его из-за малого возраста постигла неудача. Витя же считал, что он достаточно взрослый, чтобы быть путешественником. Неудача на море не обескуражила его, и он решил начать исследование с суши. Трижды возвращали его из Уссурийска. Вместо уссурийской тайги он каждый раз оказывался в детской комнате. Здесь Анисия Георгиевна подолгу беседовала с ним. И, наконец, Витя понял, что для того, чтобы стать путешественником, нужно учиться, быть образованным человеком.

Есть среди ребят-«путешественников» чистые романтики. Но встречаются и такие, которые отправляются в дальние поездки, как только начинается учебный год. Работа с этой категорией любителей путешествий очень трудна. Нужны совместные со школой усилия, чтобы привить ребенку любовь к знаниям, к труду.

Работники детской комнаты не без основания полагают, что легче повлиять на ребенка тогда, когда плохие привычки лишь начинают появляться, когда плохое поведение — лишь результат подражания дурному примеру. Но ведь детей в районе очень много. Попробуй узнать наклонности каждого! Вдвоем с таким делом справиться просто невозможно. Вот почему Гомон и Батурина часто бывают в школах, присутствуют на заседаниях родительских комитетов, обращаются к учителям и родителям с просьбой сообщать о семьях, где плохо воспитывают детей. Со взрослыми из таких семей они беседуют, вызывают на заседания недавно созданного при детской комнате совета общественности и даже на заседания специальной комиссии при райисполкоме.

Саше Р. ничего не стоило сорвать урок, нагрубить учителю, устроить драку в классе. Способный мальчик, он не успевал по всем предметам. Мать не могла справиться с Сашей, а отец махнул на него рукой и даже перестал являться в школу на вызовы классного руководителя и директора. Не пришел он и на заседание профсоюзного комитета, в который обратился педагогический совет школы.

Тогда работники детской комнаты пригласили его вместе с Сашей на комиссию при райисполкоме. Когда отец и сын вошли в комнату, все члены комиссии были в сборе. Тут были представители райисполкома, райкома партии, райкома комсомола, райотдела милиции, районный прокурор, представители общественности.

Сначала поговорили с Сашей. Он обещал исправиться, взяться за учебу и перестать хулиганить.

Потом взялись за отца. С первых же слов он заявил:

— Пусть делает, что хочет. Мне все надоело. Нервы не выдерживают.

И он раздраженно махнул рукой.

— Поэтому единственным средством воспитания вы и решили сделать ремень?

— Что ж мне его конфетами кормить?

— Кормить сына конфетами мы вас не заставляем. А вот поговорить с ним, убедить — это необходимо.

— Говорил, убеждал. Не помогает.

— Значит, мало говорили. Вместо того чтобы бить мальчика, нужно помогать ему в занятиях, чаще бывать в школе.

Серьезный разговор подействовал не только на сына, но и на отца. Он стал больше заниматься Сашей, и теперь учителя говорят, что Саша стал неузнаваем.

Сашу сумели вовремя заметить, помочь ему. Но иногда бывает иначе.

В семье тринадцатилетнего Коли Н. нет отца, а мать и тетка сами не отличаются хорошим поведением. Это не могло не отразиться на впечатлительном мальчике. Он бросил школу, стал хулиганить, воровать. И все это на глазах матери, молчаливое невмешательство которой Коля воспринимал как поощрение. Он стал частым посетителем милиции, куда его приводили за кражи. Старания работников милиции сводились на нет обстановкой в семье. Ребенка необходимо было изолировать, и его направили в детскую воспитательную колонию.

Однако мальчик, привыкший к «вольной» уличной жизни, не захотел смириться с распорядком, выполнение которого в колонии обязательно. Вскоре он сбежал и, появившись дома, с головой окунулся в прежнюю жизнь. Оставить Колю дома — значило окончательно погубить его. Решено было направить его снова в колонию. Работники детской комнаты с особой тщательностью подбирали сопровождающего. Больше всего для этой цели подходила кандидатура старшего сержанта милиции Топольницкого, любившего детей и умевшего быстро завоевывать их уважение.

Ранним утрам около дома, где жил Коля, остановилась машина. В ней сидели Гомон, член бригады содействия милиции при детской комнате Александра Петровна Щеголева и Топольницкий. Когда Колю посадили в машину, первое, что он сказал, было: «Папиросы мои возьмите. Я их дома забыл».

Мальчика привезли в детскую комнату.

— Значит, вместе в Уссурийск поедем, — обратился к нему Топольницкий. — До отхода поезда еще много времени. Будем ждать на вокзале или поедем ко мне пить чай?

Коля недоверчиво глянул на милиционера: уж не подвох ли?

— Ну как же, поедем пить чай?

— Поедем.

— А убегать не станешь?

— Не стану.

Поехали. Пили чай. Топольницкий говорил Коле о том, что в колонии он приобретет специальность, будет токарем или фрезеровщиком. А так что? Что ждет его впереди?

— Ведь ты уже взрослый парень. Сам понимать должен, — серьезно, рассудительно говорил Коле милиционер. — Трудящийся человек у нас в почете, а лодырей, бездельников никто не любит. А чтоб ты не забыл о нашем разговоре, вот возьми на память книжку и фонарик.

В Уссурийском детприемнике книжку и фонарик хотели забрать — таков порядок. Но Коля насупившись сказал:

— Не отдам. Это дяди Васи подарок.

Так с книжкой и фонариком он лег спать. Теперь Коля живет в колонии, учится и приобретает специальность, чтобы стать трудящимся человеком. С подарками Топольницкого он не расстается.

Много детей прошло через заботливые руки работников милиции. Нелегко бывает подчас находить путь к детскому сердцу, подбирать ключик к непосредственной и своеобразной детской душе. Только хорошие, по-настоящему чистые и честные люди могут сделать это. Борьба за маленького человека оборачивается большой победой, когда из него вырастает достойный член советского общества. Для работника милиции — это самая высокая награда в благородном деле, в котором они берут пример с замечательного чекиста Феликса Эдмундовича Дзержинского.

ОБХСС… От этих пяти букв бросает в дрожь и жулика-завмага, и кладовщика, отпускающего товар «налево», и прораба, выписывающего фиктивные наряды, и матерого гастролера-спекулянта. Означают эти буквы — отдел борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляцией. Люди, с которыми приходится иметь дело работникам ОБХСС, не похожи на верзилу-грабителя с ножом в руках, наглого и жадного квартирного или карманного вора с челкой немытых волос, спускающихся на глаза, и коронками во рту. Расхитители социалистической собственности вежливы, обходительны, а зачастую веселы, остроумны и беззаботны. Но они тоже грабят, тоже залезают в карман, только не к одному человеку, а ко всему народу, к государству. Они используют каждую щель, чтобы урвать кусок послаще и пожить на широкую ногу за чужой счет. А мы, презирая их, часто проходим мимо и не закрываем этих щелей. Мы нередко молчим, видя, как продавец обвешивает покупателя на несколько граммов, когда кассир недодает несколько копеек, когда завышают сортность продуктов или промышленных товаров, когда с заднего двора магазина выносят то, что не попадает на прилавок. «Стоит ли связываться», — говорим в таких случаях мы, и — не связываемся. А вмешаться стоит, потому что они, эти ловкачи и прохвосты, пользуются нашим благодушием, наглеют, крадут уже не копейки и граммы, а тысячи и десятки тысяч государственных рублей.