Я качаю сильнее, и ее кожа краснеет. Она стонет громче и делает поверхностные вдохи.

— Ответь мне, Bonita.

— Попробуй меня.

Хорошая девочка. Она ломается, распускается от моего прикосновения и отдается мне.

— Где мне попробовать тебя, Люсия? — Я вбиваюсь в ее киску еще резче.

— О Боже… — Она выгибается на пианино, ее тело склоняется под наслаждением, которое я ей навязываю.

— Скажи мне. Где я должен попробовать тебя?

Из ее груди вырывается стон. — Моя… киска.

Конечно. Как будто я не знал.

— С удовольствием.

Я ласкаю ее изгибы, стягивая с нее трусики и раздвигая ее длинные ноги шире, чтобы иметь возможность любоваться ее красивой киской, розовой и капающей, умоляющей меня владеть ею.

Я утыкаюсь лицом между ее бедер и просовываю язык в ее проход, работая над ее пульсирующим бугорком.

Ее руки находят мою голову и гладят мои волосы, пока я исследую ее и слизываю ее соки.

Черт, я мог бы делать это вечно. Ее вкус заставляет меня перегружаться, и вся кровь в моем теле устремляется к моему члену. Я борюсь с желанием трахнуть ее до бесчувствия только потому, что хочу, чтобы она сначала кончила мне в рот, прежде чем я снова заявлю на нее права.

Я чувствую, что она близка к освобождению. Внутренние стенки ее сладкой пизды расширяются и нагреваются вокруг моего языка. Одно прикосновение к ее клитору заставляет ее потерять контроль и кончить в моих объятиях.

Она запрокидывает голову и кричит, прижимая меня к себе.

Ее возбуждение переполняет мой рот, и я пью, не останавливаясь, пока не выпью все и не почувствую, что она снова возбуждена для меня.

Когда я выпрямляюсь и смотрю на нее, она тяжело дышит, но желание в ее глазах отражает мое собственное.

— Что теперь, Bonita? Что мне теперь с тобой делать?

— Трахни меня.

Мне нравится, что ей даже не пришлось думать.

Я отвечаю тем, что снимаю ее с пианино и ставлю рядом с ним.

— Сними с меня одежду. — Я улыбаюсь, и она тоже. Это самая сексуальная вещь на свете.

Но ее нервы все еще там. Ее руки дрожат, когда она расстегивает пуговицы на моей рубашке и спускает ее мне на плечи.

Она добирается до моих брюк, расстегивает ремень и спускает их вниз.

Я помогаю ей выбраться, сбрасывая обувь и снимая штаны.

Я оставляю свои боксеры и снова беру ее рот. Прежде чем я потеряю рассудок, пробуя ее губы, я переворачиваю ее лицом к пианино.

Когда она кладет пальцы на блестящую черную поверхность, я откидываю ее назад, выгибая волосы так, что они падают на лицо.

Я вглядываюсь в ее круглую задницу, идеальную и пышную. Такую, которую хочется отшлепать или вбить, чтобы увидеть, как она двигается. Я сделаю это в другой раз. Ей нужно привыкнуть ко мне, прежде чем мы перейдем на темную сторону.

Я беру свой член и скольжу своей эрекцией по гладкой, голой коже ее киски, потирая губы и раздвигая ее складки.

Когда я вхожу в нее, ее колени дрожат, поэтому я хватаю ее бедра и проникаю глубже в ее киску, наслаждаясь ощущением ее влажности и тепла, одновременно покрывающих мой член.

Она стонет, и этот звук словно умоляет меня трахнуть ее так же, как я делал это прошлой ночью — жестко и быстро, — но я намеренно замедляюсь, потому что хочу, чтобы она умоляла меня.

Она хватает свою правую грудь и сжимает. Я замечаю, что это еще одна из ее чертовски сексуальных привычек, которую я начинаю жаждать.

Она сжимает сильнее и стонет, когда я начинаю медленно, но ровно в нее входить. Я хватаю ее волосы и продеваю в них пальцы, чтобы сжать их в кулаке. Это заставляет ее остановиться, и страх заливает ее лицо, словно она только что вспомнила, кто я.

— Плохая девчонка, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя быстрее, да?

У нее перехватывает дыхание, но она успевает заговорить. — Да, быстрее. Пожалуйста.

— Пожалуйста? Ты звучишь так, будто умоляешь меня. — Я ускоряюсь, но не так, как она хочет, или я хочу, чтобы это имело значение. Ее киска все еще тугая, учитывая, сколько раз мы это делали, и мой член жаждет освободиться и лопнуть. — Ты умоляешь меня, милая Люсия?

— Да. Пожалуйста, Алехандро, трахни меня.

Услышав эти слова, даже я не могу держать себя в руках. Мое сердце подпрыгивает, как дикое животное, в горле, и зверь берет верх.

Я вбиваюсь глубже, заставляя ее кричать, а затем я вонзаюсь неустанно и безжалостно, поглощая ее тело.

Похоть держит меня в плену, и ее тоже, заставляя ее принимать то, что я даю ей. Я знаю, что трахаю ее слишком жестко, слишком грубо, но я не могу остановиться. Даже когда мое сознание возвращается и я думаю, что могу услышать кого-то в проходе, я не останавливаюсь, и не прекращаю стонать.

Кто бы это ни был, он узнает, что мы здесь занимаемся сексом, и мне все равно.

Я больше не слышу этого звука. То, что я слышу и о чем забочусь, — это женщина, на которую я претендую своим членом, поэтому я продолжаю входить в нее с животной яростью, позволяя голоду встречать голод. Я даю это ей, давая ее телу то, что оно требует от меня, и я понимаю, что это больше не обо мне.

Речь идет о нас, как мы даем и берем. Я беру и даю, но она делает то же самое со мной, и я не могу это контролировать.

Когда она кончает, ее стенки киски сжимают мою длину. Затем, через несколько мгновений, я тоже кончаю, вбивая в нее свое освобождение.

Горячая сперма вырывается из меня и заливает ее, смешиваясь с ее соками, и почти сразу же мне хочется еще.

Вот что цепляет меня в Люсие Феррейра на ближайшие несколько недель. Эта потребность в большем и фантазия о побеге от реальности внутри нее.

Мои дни проходят в отчаянии, когда я роюсь в вещах Эдуардо, но не нахожу ответа на вопросы, висящие у меня над головой. День за днем я ищу и в итоге чувствую себя еще более разочарованным, чем вчера.

Когда я не просматриваю его вещи, я пытаюсь следить за своими людьми и другими, за кем мы следим.

Единственный вариант, который мне остается, — ждать. Опять чертовски ждать в темноте, пока El Diablo не решит нанести следующий удар.

От беспомощности у меня такое чувство, будто мои руки связаны за спиной. Как будто кто-то поставил меня на колени и связал, не давая мне ничего делать.

Мне помогает не сойти с ума то, что я возвращаюсь домой к Люсии по ночам и так глубоко погружаюсь в нее, что забываю, что превратился в бессильную версию себя.

Я настолько очарован ею, что к утру пятницы, придя в офис и поняв, что у меня так много встреч с зарубежными клиентами, что я вернусь домой слишком поздно, чтобы увидеть ее, я посылаю за ней.

Я делаю это вопреки предупреждению, что мне следует смотреть фильм вместе с этой женщиной.

В тот день, когда она перестанет быть игрушкой, у меня начнутся неприятности, и она меня погубит.

Она уедет, когда долг ее отца будет выплачен. Она молода и исключительно умна. Она красива, и даже если она этого не сказала, я знаю, что она хочет свою семью.

Уход от меня даст ей все это, но мне так надоело отказывать себе в том, чего я хочу, что я решаю быть безрассудным и поступить неправильно, поддавшись искушению.

Глава 23

Люсия

— Он прислал это для тебя. Он хочет, чтобы ты встретилась с ним через час, — сообщает мне Эстель с натянутой улыбкой.

Она протягивает большую сумку от Dior. Мои глаза расширяются, когда я ее беру. У меня никогда раньше не было ничего от Dior.

Я не знаю, что это, и я не знала, что собираюсь куда-то идти сегодня вечером.

— Я ухожу, чтобы встретиться с ним? — проверяю я.

Ее брови сошлись на переносице. — По-видимому.

— Где он хочет, чтобы я с ним встретилась?

— На работе. Марчелло будет готов через полчаса. Предлагаю тебе подготовиться. Движение в это время может быть довольно плохим.

— А как же Мия? Еще не время заканчивать работу. Мы собирались сесть ужинать.

— Я позабочусь о ней. — Она выдвигает вперед подбородок, и ее темные глаза смотрят в меня как в дыру. — Алехандро подумал, что будет приятно, если я проведу с ней следующие две ночи. Я уверена, что это даст ему больше времени с тобой.