Когда он гладит мое бедро таким плавным, но властным образом, и я еще больше таю в его объятиях, ответ приходит ко мне.

Это было приятно, потому что он знает, что делает. Он не похож на тех парней, с которыми я была в прошлом, которые просто хотели меня трахнуть и получить свою порцию стояка.

Это настоящий мужчина. Мужчина, который точно знает, что делать с женским телом. Он точно знал, как ко мне прикасаться.

Как будто он знал, что мне нужно, и дал мне это, но также заставил меня потерять контроль, и это было ужасно.

Как только эта мысль приходит мне в голову, он отпускает меня и встает на ноги, принимая прежнее положение и кладя руку мне на голову.

Мы снова смотрим друг другу в глаза, и я едва дышу.

Он выглядит невозмутимым, выражение его лица почти не изменилось, в то время как у меня от него такое чувство, будто моя голова идет кругом, и все внутри меня вот-вот взорвется.

— Твой шестимесячный испытательный срок начинается завтра, — хрипло говорит он.

— Завтра?

— Тебя это устраивает, Bonita?

— Да.

Я получила работу.

Мое сердце снова забилось, и мне потребовалось время, чтобы осознать. Я действительно получил работу.

— Оставь адрес, где ты остановилась, моему секретарю и обязательно подпиши все документы, которые она тебе даст. Понятно?

— Да.

— Хорошо. Завтра в девять я пришлю за тобой машину..

— Спасибо.

— Нет, Люсия. — Он касается моей щеки и задерживается на мгновение. — Тебе спасибо.

Глава 6

Алехандро

Воспоминания о том, как я держал ее в руках и пробовал ее на вкус, до сих пор ярко сохранились в моей памяти.

Я лег спать с мыслью о Люсии Феррейре, и она была моей первой мыслью, когда я проснулся больше часа назад.

Теперь, когда я говорю о ней с Эриком, она застряла у меня в голове еще больше. Гораздо больше, чем мне хотелось бы, потому что вчера я совершил ошибку, которую теперь, когда я ее попробовал, я не могу исправить.

Этот шестимесячный испытательный срок я добавил в качестве подстраховки.

Для меня это своего рода спасение от тюрьмы.

Она не знала, что у нее была эта работа, как только она вошла в дверь, но она зацепила меня в тот момент, когда обнажила свою душу. Это было не тогда, когда она рассказала мне о своем отце или смерти матери, хотя это просветило меня.

Это было ее признание в отношениях с профессором колледжа.

Признание привлекло меня к ней, потому что я узнал боль в ее глазах. Я понял, что она пришла из того места внутри, которое разбивает тебя вдребезги, когда ты понимаешь, что запутался в паутине лжи. Она также исходит из осознания того, что ты поступаешь неправильно, и чувства, что ты должен был знать лучше.

Я понимаю, потому что именно это и произошло со мной.

Я прижимаю телефон к уху, пока Эрик продолжает рассказывать о своих выводах относительно Люсии.

Он только что дал мне сводку о ее предыдущих работодателях, и пока все выглядит законным. Вчера вечером я попросил его провести дополнительные проверки. Часть меня надеялась, что он найдет что-то, что положит конец этой безумной идее, другая половина меня хочет, чтобы она была такой же чистой, какой кажется, потому что я хочу отвлечься. Хотя я знаю, что никогда не следует терять бдительность, после вчерашнего я тайно хочу шанса забыть дерьмо во внешнем мире, которое я не могу контролировать.

— Тоже проверили дела ее родителей, — говорит Эрик со вздохом. — У ее отца большие долги, Алехандро, и есть признаки игровой зависимости. Нет ни одной выписки из банка за последние два года, где бы не было чего-то за казино или что-то в этом роде. Всегда как раз перед больничным счетом или чем-то медицинским, что, как я предполагаю, связано с ее матерью. Медицинские счета были заоблачными, доходя до тысяч почти каждый месяц. Последний счет, к сожалению, был оплачен после ее похорон.

— Чем болела ее мать?

— У нее был стеноз всех клапанов сердца, — сочувственно отвечает он.

Стеноз клапана — это тип заболевания клапана сердца. Если у нее были проблемы со всеми клапанами, это объясняет высокую стоимость лечения. Не нужно быть гением, чтобы понять, что отец Люсии сделал все возможное, чтобы оплатить это.

В этой девушке так много всего, что напоминает мне меня самого.

— Ты бы видел счета. Даже я никогда ничего подобного не видел, — добавляет Эрик.

Поскольку я уже ходил по этой дороге, я могу себе представить, как они должна выглядеть.

— Лечение может обойтись в кругленькую сумму в таких случаях. Большинство страховых компаний даже не будут с вами связываться, если узнают, что у вас есть история болезни или у кого-то в вашей семье есть подобное заболевание.

— Ты же знаешь, что в какой-то момент я спрошу тебя о твоем медицинском прошлом, да? — усмехается он.

— Ты был бы не ты, если бы не сделал этого. — Я ловлю себя на том, что улыбаюсь его беззаботности. Иногда мне нужна беззаботность.

— Я не вижу ничего более выдающегося в ее родителях, кроме того, что ее отец был указан как работающий в Министерстве обороны в качестве государственного служащего. Хотя должности нет. Иногда это делается намеренно по очевидным причинам. Это было шесть лет назад. В последующие годы есть некоторые стабильные выплаты, что предполагает некоторую внештатную работу, но я не могу найти никакой недавней истории его работы, что, вероятно, объясняет уровень задолженности. Я подумал, что он также мог заботиться о своей жене.

— Ладно. Похоже, ты копнул достаточно глубоко. Глубже, чем базовая проверка, которую я получил, которой и так было достаточно. Теперь у меня просто есть что-то более заслуживающее доверия.

— Это точно. Алехандро, последнее, у нее был старший брат. Он покончил с собой почти четыре года назад.

Это заставляет меня задуматься, и я связываю то, что Люсия рассказала мне о своем профессоре в колледже. Это произошло три года назад. Ее брат умер первым. Одно событие подстегнуло другое?

Несмотря на это, за такой короткий промежуток времени с человеком произошло слишком много событий. Смерть ее брата и матери, а также профессор колледжа.

— Спасибо, что делаешь это для меня. Я думаю, она чиста.

— Но ты, кажется, не убежден, — предполагает он.

— Я просто не хочу все испортить. — Я опустил самые темные стороны моего тщательно составленного контракта с моей новой няней, но Эрик — такой же человек, как и я. Или был им до того, как женился.

— Я понял, так что я буду следить за ней. Если что-то увижу, дам тебе знать. Пока все хорошо, так что если у тебя нет для меня других дел, я снова переключу свое внимание на El Diablo.

— Я в порядке. Сосредоточься на El Diablo. Вот на что должны быть направлены все наши усилия. За последние несколько дней я поговорил с тетями и кузенами, чтобы проверить, нет ли у меня других родственников, о которых я не знаю. Ответ был — нет, так что теперь я застрял с теорией призрака и его сообщника.

Я явно просто параноидально отношусь к Люсии, и мне это совершенно ни к чему.

— Хорошо, я сообщу, если что-то всплывет, и отправлю тебе файлы на Люсию.

— Спасибо. Поговорим позже.

Мы кладем трубку, и я несколько минут сижу на краю кровати, просто размышляя.

Люсия чиста. Это значит, что мне нужно сообщить новость Эстель. Я сказал ей вчера, что Люсия начнет, и она выглядела грустной, покидая меня, но в то же время довольной. Осмелюсь сказать, что она испытала небольшое облегчение. Я знаю, что это не потому, что она не может дождаться, чтобы уйти от меня. Это потому, что у нее тоже есть жизнь. У нее четверо детей и двадцать внуков, я уверен, она хочет проводить с ними время.

Я хорошо плачу ей за то, чтобы она жила в этой крепости, которую я называю домом, но в жизни человека наступает момент, когда за деньги не все можно купить.

Поднявшись на ноги, я встаю и готовлюсь к работе, затем спускаюсь в комнату с игрушками. Я уже пропустил завтрак, но планирую вернуться домой пораньше к ужину, чтобы провести время с Мией и поприветствовать мою новую сексуальную гостью.