- Теперь всё это уже не имеет значения, - отмахнулся Лафрамбуаз. – Я получил прямые и недвусмысленные инструкции. Ты возвращаешься в Лукку, и будешь ждать – сколько и чего именно, даже я пока не знаю. Гизберт и Скрипач – возвращаются вместе с тобой.

- А Фантеска? – спросил я, очень надеюсь, что не слишком быстро.

- От этой ведьмы одни проблемы. Она, кажется, только и способна лишь на то, чтобы их порождать. Её заперли в монастыре, чтобы контролировать ту тварь, что зовёт себя Мастером Колоды. Нескольким аристократическим семьям Новой Венеции, видите ли, показалась замечательной идея иметь карманного безумца в качестве лидера крупной преступной организации. Вот они и передали после суда ведьму нам. Думаешь, почему за ней я отправил своих доверенных людей, а не тебя – вовсе не только потому, что хотел всё решить как можно скорее.

- Мне бы ведьму не отдали, - кивнул я, - несмотря на все серебряные кольца и какие угодно письма. Нужно было ваше присутствие, чтобы забрать её.

- Верно, - кивнул Лафрамбуаз. – Она вообще не должна была оказаться среди возможных кандидатов в твой отряд. Попала туда лишь потому, что Фюрстенберг слишком сильно ненавидит венецианскую инквизицию, считая её представителей предателями нашего дела. Он по собственной воле добавил эту твою ведьму в общий список.

Что ж, теперь я знал, кого стоит благодарить за знакомство с Фантеской.

- Но откуда у Дракулести появились заступники в самом Авиньоне? – спросил я, лишь бы потянуть время.

- Политика, - выплюнул слово Лафрамбуаз. – Я же говорил тебе в своё время о конвенте всех христианских владык, который готовится в Донауштадте. Город даже для представительности переименовали в Новую Вену. Так вот, Дракулести – идеальная возможность для шантажа целого королевства. Отличный туз в рукаве для теократа.

Меня немного покоробило это сравнение – прелат невольно напомнил мне о том, в чьих руках сейчас Фантеска.

- В прошлую нашу встречу вы были настроены куда решительней, - покачал головой я.

- Мне это тоже не нравится! – потерял самообладание, чего ни разу с ним не случалось за всё время нашего знакомства, Лафрамбуаз. – Да, мне казалось, что тогда, во Флоренции, после неудачного покушения, всё рухнуло. Но тут князь Корвино пригласил меня на допрос пойманной его людьми цыганской ведьмы. Мы быстро нашли с ним общий язык – ведь нам обоим нужно было уничтожить опасного тирана, пускай и по разным причинам. После появляешься ты, и приходится импровизировать, а я этого терпеть не могу. Всё должно идти по плану, - тон его в тот момент, когда он произнёс эти слова, стал почти наставительным, - и никак иначе. Ты сбегаешь со своей ведьмой, оставив меня на вилле не слишком радушно настроенного князя Корвино. Я ведь даже не знал, что ты выяснил на самом деле. Пришлось отправить своих людей за Гизбертом и Скрипачом.

- Ну уж это точно было частью плана, - сказал я. – Надо же было избавить меня и моих людей от опеки князя Корвино.

- Я доверился тебе тогда, - кивнул несколько успокоившийся Лафрамбуаз, - и после, когда мы встретились ночью в кампаниле Джотто. Ты рассказал мне о банде Колода и её безумном лидере, зовущем себя Мастером. Поведал и план, который у тебя появился.

- И вы поверили мне, - решительно шагнул я ближе к инквизитору. – Не можете же отрицать, что план мой сработал! Фантеска узнает всё, что нам надо у этого ублюдка, и преподнесёт нам Дракулести на блюде!

У меня были сомнения в этом, после слов, сказанных ведьмой на прощание, но я, конечно же, не стал ничего говорить Лафрамбуазу.

- А если она окажется не Юдифью, но Саломеей? – подогрел мои собственные подозрения инквизитор.

- Я уверен в ней, - отрезал я.

- Это не имеет значения. – Инквизитор плюхнулся на стул, осев, словно из него выпустили весь воздух. – Завтра все мы покинем Кандию, а твоя ведьма до исхода месяца возвратится в тюрьму. И судьбы наши решать уже не нам.

Похоже, самому прелату недолго оставаться инквизитором Тосканы. Он этого не сказал напрямую, но тон слов и весь вид его говорили о некоем фатализме. Он махнул рукой на собственное будущее, по всей видимости, решив утянуть за собой и нас. Вот только меня это совсем не устраивало.

- Гизберт, как я понимаю, здесь? – спросил я как можно осторожнее.

- Да, - кивнул инквизитор, - если хочешь, можешь встретиться и переговорить с ним. Скажи Гедалии, он проводит тебя к нему.

- Почему, Лафрамбуаз? – спросил я у инквизитора. – Почему вы отпустили меня? Даже позволили забрать Гизберта с собой? Я ведь вышел, внаглую воспользовавшись кольцом официала.

- Я ещё тогда сказал тебе, что не по душе все эти политические игры, Рейнар, - голос прелата был усталым и бесцветным, в нём не слышалось больше интонаций. – Да, я отпустил вас обоих, зная, чем это закончится. Но за мной уже отправили следователя, который должен был разобраться в моих делах. Мне бы припомнили многое, нельзя ведь работать, согласуясь со всеми догматами Авиньонской церкви. Я не мог позволить тебе завершить дело, но ты мог вынудить меня к этому.

- А вы поддались на мою провокацию, - кивнул я.

- К тому же, ведьму надо было доставать из лап того кровожадного ублюдка, покуда он не замучил её до смерти, - добавил Лафрамбуаз. – И господ il rosso и il negri хотелось хорошенько щёлкнуть по носу на прощание. Я ведь тоже недолюбливаю здешнюю инквизицию. Они ведь даже солдат выделили для штурма дома, где жил Мастер Колоды, хотели всё подчистить, чтобы никто не узнал об их шашнях с этим нелюдем. Я не стал противиться, так что быстро оказался у господ из Высшего Трибунала в большой чести.

- А разве это вообще инквизиция? – пожал плечами я. – Они же сугубо политическими преступлениями ведают, а еретиков и ведьм ловят постольку-поскольку.

- Не будем уходить в эти дебри, - отмахнулся Лафрамбуаз. – Спор этот старше самой чумы и продолжается, как видишь, и после того как она изменила мир и всех нас.

- Кого-то больше, - кивнул я, - кого-то совсем. А ведь я мог бы вернуться с победой, а после сдаться вам, даже в таком состоянии как сейчас.

- Но ты предпочёл сговориться с князем Корвино, который весьма удачно оказался в это время в Новой Венеции. И тот выделил тебе своих драгун для атаки на палаццо, где скрывался Дракулести.

- А ведь о том, что тиран здесь, в Новой Венеции, князь мог узнать только от вас, - прищурился я. – Выходит, вы готовились к развитию событий заранее, как будто предвидели тот приказ, что нагнал вас позднее.

- Глупец, - тяжко вздохнул Лафрамбуаз, - я бежал от него, чтобы не получить прежде, чем завершу все приготовления. Говорю же тебе снова, я хотел покончить с проклятым тираном не меньше твоего, и пока не получил прямого приказа не делать этого, продолжал готовиться, как ни в чём не бывало. Хотя давно уже знал о политических играх Авиньона. Думаешь, меня не предупреждали? Я всё же прелат и инквизитор Тосканы, у меня достаточно связей в столице.

- И всё же продолжали, - покачал головой я. – Но зачем? Вы же лишились всего – и лишь ради того, чтобы покончить с одним тираном?

- Вот теперь и ты мыслишь как политик, - на тонких губах прелата заиграла сардоническая улыбка. – Я слишком давно уже хожу по лезвию – охота на Дракулести стала бы моей лебединой песней, после которой или пытки и смерть в подвале, или вот такая чаша с conium maculatum.

- Подвал? – удивился я. – Не костёр?

- Подвал, подвал, - кивнул прелат. – Думаешь, кто-либо позволил бы прилюдно сжечь инквизитора, тем более такого, как я? Нет, всех, кого сочли недостойными сана и чина, тайно удавливают в подвале какого-нибудь тихого монастыря с весьма большим кладбищем.

Я заметил, что через закрытые плотными шторами окна пробивают весёлые лучики света, солнечными зайчиками запрыгавшие по полу. А значит, мне пора уходить. Не потому, что я не выносил теперь дневного света. Просто я слишком много времени провёл в этом доме, и сюда вполне могут отправить более серьёзные силы, нежели те, что встречали меня. А убивать ещё у меня не было никакого желания.