— А у нас есть вариант без массовых убийств? — после продолжительного молчания спросила она.

— Пока нет, — признался Блайз. — Чем этот плох? Смотри: поднимаемся на три яруса вверх, там стоит одна из контрольных панелей. Я подключусь и уже оттуда смогу отдавать команды ряду систем. К резервуарам с водой, правда, придётся идти и взрывать. Но я выставлю время так, чтобы все сбои начались одновременно. В больницах отключу энергию и подачу воздуха. Оптимальнее всего — роддом и детская больница. Это вызовет наибольший шок и максимальное отвлечение сил, как учили инструкторы. Садж бы так и сделал. Только, скорее всего, он бы ещё что-нибудь придумал. Пожары вызвал или столкновения поездов в тоннелях. Точно! Надо в систему транспорта влезть!

Блайз обрадованно потёр ладони, довольный идеей. И натолкнулся на полный ужаса взгляд Свитари.

— Ты правда меня любишь? — она непривычно-серьёзно посмотрела в глаза репликанту.

— Да, — кивнул тот, недовольный, что его чувства могли вызвать какие-то сомнения.

— Тогда пообещай хотя бы не трогать детей. Об остальных мы можем спорить, но наносить вред детям ты не будешь. Никогда.

Блайз обдумал её слова и кивнул. Медленно, словно его шея превратилась в конструкцию из заржавевших шарниров.

— Обещаю, — выговорил он.

Вздохнул и с отчаянием выпалил:

— Не понимаю. Почему этого делать нельзя? Нас учили наносить максимальный вред врагу всегда и везде. Но я вижу, что мои действия вызывают у тебя страх. Значит, я делаю что-то не так. Что-то, связанное с моралью, или социальным устройством, или ещё чем-то неизвестным мне. Но что — понять не могу.

Он ткнул пальцем в плечо девушки:

— И вообще, советоваться с тобой — нелогично. Ты некомпетентна в боевых действиях. Садж просто делал бы, что должно. Он не советуется, а приказывает. А я почему-то не могу тебя игнорировать. Не хочу пугать. Ри, я совсем запутался…

Он откинулся на стену, глядя в потолок. Мысли о закравшемся дефекте вновь начали одолевать репликанта. Сейчас, когда близость девушки уже не туманила разум так, как это было на лайнере, он начал сомневаться в верности собственных решений и выводов. Медблок брони не выявил отклонений — только необычный гормональный всплеск, и уже привёл тело в норму. Но сомнений не убавилось.

Свитари неловко обняла Блайза, непривычно-неуклюжая в своём скафандре, стащила перчатку и коснулась мягкими пальцами его лица.

— Это нормально для людей — сомневаться, не понимать, запутываться, — попыталась утешить она. — Это и есть жизнь. Выбирать, не понимая до конца, правильно ли поступаешь. Или тебе больше нравится, когда всё просто и решено за тебя?

Репликант повернулся к ней.

— Если так надо, чтобы быть с тобой… — сказал он, — …значит, буду учиться выбирать. Хватит, за меня уже достаточно решали.

Алые метки на карте исчезли. Нарисованный город светился успокаивающим бело-голубым светом, словно кто-то погасил пожар. Или стёр нарисованные брызги крови.

— Так надо, чтобы стать человеком, — шепнула Свитари и поцеловала Блайза.

Это ненадолго примирило его с происходящим. В конце концов, ему слишком нравилось быть человеком.

Остаток дня превратился в персональный ад лейтенанта Грэма Нэйва.

Падающие с неба капсулы стали лишь предвестниками грядущего апокалипсиса. Пока лейтенант сыпал указаниями и пытался как-то скоординировать работу поисковых групп, на связь вышли диспетчеры гражданского космопорта и сообщили, что неизвестные захватили управление лайнером «Туманность».

Это известие повергло Нэйва в шок. Мысль о том, что тысячи людей на борту корабля находятся во власти созданной корпоратами безумной машины уничтожения — а в том, что «неизвестным» является репликант, Грэм ни секунды не сомневался, — ужасала. Лейтенант прекрасно помнил кадры хроники и был уверен, что репликант способен устроить массовое уничтожение гражданских. Ему даже не придётся напрягаться физически: достаточно дать команду бортовому компьютеру, и лайнер превратится в огромный морг.

Оставалась слабая надежда, что проклятое изделие пойдёт на переговоры. Но связи с лайнером не было.

Грэм нервничал и кусал губы. Стройная операция превратилась в кошмар с заложниками, захваченным кораблём и полной неизвестностью в перспективе.

Путь на орбиту прошёл в напряжённом молчании. И те, кто находился в десантном отсеке, и те, кто управляли шаттлом, осознавали серьёзность ситуации.

Лейтенант подумал, что если переговоры сорвутся и репликант начнёт действовать, единственным для него, Грэма Нэйва, выходом будет застрелиться. Потому что даже если лейтенант чудом избежит ответственности, то всё равно не сможет жить с грузом вины за смерть невинных людей.

Он даже незаметно расстегнул кобуру, словно уже собирался достать пистолет и приложить к виску холодный ствол. Лишь на орбите, увидев отлетающие от туши лайнера огоньки челноков, Грэм почувствовал робкую надежду на лучшее.

Капитан лайнера стоял на мостике. Нэйва до глубины души поразила произошедшая с ним перемена: лихой космический волк в белоснежном мундире, словно сошедший с рекламного плаката, постарел на добрых два десятка лет. На мостике он оставался единственным, кто не надел скафандр.

Глядя на него, Грэм понял, что не ему одному пришла мысль о единственно достойном офицера уходе, случись непоправимое.

Попытки выйти на связь с репликантом не увенчались успехом — он хранил молчание. Нэйв нервничал, грыз ногти, глядя на монитор терминала связи, и мысленно слал на голову искусственного солдата самые страшные из известных проклятий.

— Управление восстановлено! — радостный крик вахтенного офицера заставил Нэйва вздрогнуть.

Мостик оживился. Экипаж проверял работу и сохранность систем, координируя действия с аварийными командами.

— Э… — к Грэму подошёл один из спецназовцев. — Там это… Переговорщик прибыл.

Остаток дня превратился в беготню по отсекам лайнера в поисках укрывшихся репликанта и его пленницы. Ту же работу проделывали солдаты гарнизона Вулкана, но только с приземлившимися капсулами.

Результат был околонулевым. Единственное, что удалось узнать точно — репликант и его пленница проникли в город. Выяснили это обнаружив, что в одной из капсул не хватает скафандра. Версию подкрепил сигнал о срабатывании шлюза № 128, пришедший на пульт дежурного районного отдела коммунальной службы. Дежурный посчитал, что в город проник кто-то из спасшихся с корабля пассажиров и направил к шлюзу бригаду спасателей, но никого не удалось обнаружить.

Легче Грэму не стало. Дамокловым мечом над головой контрразведчика повисла угроза перехвата репликантом управления системами жизнеобеспечения города. Требовалось срочно решить эту проблему, но мэр и его помощники не захотели даже слушать какого-то лейтенанта, предпочтя вместо этого вывалить целую гору претензий командиру расквартированного на Вулкане батальона.

В таком раздёрганном состоянии застал молодого коллегу прибывший с Вулкана Монт.

Выслушав Нэйва, капитан хищно улыбнулся:

— Успокойся. Нам дан карт-бланш. Наверху наконец-то расчухались и наделили нас широкими полномочиями Так что умойся, побрейся, и пойдём наводить порядок. Только к командиру части заглянем на пару минут…

В мэрию Нэйв и Монт вошли в сопровождении взвода пехотинцев в полном боевом снаряжении. Вскочивший с места секретарь мэра получил удар прикладом и улетел в угол — полежать и подумать над своим поведением.

— Жаль, тут двери пинком не распахнёшь, — ухмыльнулся Монт, хлопая по сенсору замка.

При виде вооружённых людей мэр разом потерял всю спесь.

— П-позвольте… — начал было он, но был перебит Монтом.

— Мэр города Вулкан, господин Джакомо Висконти? — спросил капитан.

— Ну, разумеется я, — первоначальный испуг миновал, и к чиновнику возвращался прежний гонор. — А кто вы…