В коридоре горело красное аварийное освещение. По разным сторонам валялись убитые охранники-гномы, а их руки не выпускали обрезы, которые они не успели пустить в ход прежде, чем пули грабителей настигли их. Однако пройдя чуть дальше я увидел тело еще одного гнома из компании Айли — темноволосой кудрявой сучки. Убит. Я наклонился и заметил, что кто-то выстрелил ему в подбородок. Стоп. Неужели он убил сам себя? Какого черта здесь произошло? В одной руке у гнома был обрез, из которого он застрелился, а в другой огромный ключ.

Я поднял голову и увидел исполинскую бронированную дверь. Кажется ключ, что был у гнома в руках, вполне подходил по размеру и мог открыть ее.

Ключ легко вошел в замочную скважину. Щелкнул четыре раза, пока не уперся. Затем я схватился за круглый замок, такой который принято ставить на входе в бункер и несколько раз прокрутил его.

Едва между стеной и бронированной дверью появилась щель, изнутри тут же вырвалась вонь. Букет самых отвратительных ароматов, которые я только встречал в своей жизни. Я снова достал из-за спины пистолет и заглянул внутрь.

В хранилище было темно. Я замер и прислушался. Тихо. Тогда я подобрал фонарь, который лежал на полу рядом с телом убившего себя гнома и посветил внутрь. Ничего не видно. Рискну и открою дверь шире.

— Вигги? — удивился я, заглянув войдя внутрь и направив свет от фонаря на сидящего на полу гнома.

Грабитель, когда-то заставлявший меня насиловать свою сообщницу, еле приоткрыл глаза и произнес сухим умирающим голосом:

— Во…ды…

Меня посетили смешанные чувства. С одной стороны этот гном когда-то заставил меня очень сильно нервничать, а с другой, невозможно было смотреть на его исхудавшее от голода и жажды тело.

— По…мо…гите, — женский голос из-за спины выдохнул и заставил обратить на себя внимание. Это была Айли.

Гном и темнокожая лежали по разным сторонам стола, заглянув за который я увидел обглоданное тело еще одного гнома. Видимо Вигги и Айли в этот раз решили сыграть в другую игру. Кто больше откусит от своего мертвого товарища. От последней мысли меня чуть не вырвало, а едкий запах забил нос так, что даже попытавшись дышать ртом, я не мог избавиться от постоянно подступающей к горлу тошноты.

На столе стояло две сумки, набитые деньгами.

— Карма все же существует, да, Айли? — спросил я, вытряхивая все деньги из спортивной сумки.

Кудрявая подняла взгляд и уставилась на меня, пытаясь узнать того, кто назвал ее по имени.

— Это я, Квист Мерлоу, дорогая. Не узнала отца своего будущего ребенка?

В глазах Айли промелькнуло сознание, но она словно бы не узнавала меня. Неужели была в бреду?

— Ну а ты, Вигги? Ты узнаешь меня? — я посветил гному в лицо. Тот прищурился и отвернулся.

— Вот черт! Сколько вы тут проторчали? Подождите. Не уходите никуда. Насколько я помню в камерах хранения должны быть кулеры или графины с водой.

Я был очень воодушевлен неожиданной встречей и своей властью, что не заметил, как дошел до соседнего помещения, набрал два пластиковых стакана воды и вернулся к невезучим грабителям.

— Вот. Попейте, — я дал каждому по стакану и уселся на стол. — Ну, что? Так лучше? Не торопитесь, говорят если долго изнемогать от жажды, то пить потом нужно маленькими глотками. Вот так.

Я взял вторую сумку с деньгами и вывалил из нее купюры. Было бы хорошо переместиться в Аталию прямо с этими деньгами, но, как и все между нашими мирами, темные купюры отличались даже шрифтом цифр на них, не говоря уже о рисунке.

— Спасибо… — проговорила кудрявая. Ей стало заметно легче.

— Не стоит! — махнул я рукой. — Я так понял, что вы что-то не поделили с тем гномом в коридоре и вместо того, чтобы убраться отсюда с наживой, он запер вас в хранилище? Только не могу понять, зачем он сам застрелился?

Пока я ждал ответа почти от сгнивших заживо, то вдруг догадался сам.

— Я понял! Тот гном самый чувствительный в вашей банде, так? Он был против того, чтобы вы расстреливали невинных и таким образом свершил свое правосудие! — я ухмылялся своей смекалке и довольно мотал своей головой.

Горе-грабители молчали и только изредка я слышал негромкие глотки.

— А помните, как нам было весело на ферме в Глубоких Топях? — продолжил я, светя поочередно то на Айли, то на Вигги. — Я так хохотал, когда тот лопух, что лежит сейчас наверху, целился в меня из обреза, а я не должен был кончать.

Я специально посмеялся, словно тогда это действительно забавляло и теперь воспоминания делали меня счастливым.

— А как было весело, когда целая орда мертвецов двигалась в сторону фермы, я попросил вас взять меня с собой и вы в очередной раз наставили на меня пушку, дали по газам и свалили оттуда!

Некоторое время смеясь, а потом вдруг сделавшись серьезным я наставил пистолет на Айли.

— И смотрите как нам весло сейчас. Вы подыхали от обезвоживания в бронированном хранилище и когда уже должны были отбросить коньки, я нашел вас и дав по стакану воды продлил жизнь еще на несколько минут.

— Минут? — спросила Айли.

— Да.

В этот самый момент я навел пушку на Вигги и глядя в глаза, полные ужаса — выстрелил. Гримаса страха и удивления застыла на его лице, а голова упала на грудь. Сладкое чувство мести захватывало меня.

Я взял в одну руку обе сумки и подошел к Айли, которая от страха выпустила из рук пластиковый стаканчик и разлила больше половины воды.

— Если ты веришь в реинкарнацию и через какое-то время переродишься в другом теле, никогда не забывай, что когда-то тот, кого ты бросила на растерзание мог спасти тебя, но из мести отправил на тот свет.

Я приставил пистолет к ее голове. Раздался выстрел.

— Какого… — заорал я, и почувствовал, как из живота вытекает кровь.

Гребанная сука держала обрез в руке, а дуло выпускало дым. Я почувствовал, как отнимаются ноги, а в глазах темнеет.

Я завалился назад и от падения на спину меня остановила только ножка стола на которую я теперь наваливался. Фонарь, выпавший из руки, светил в мою сторону, и я видел, как сквозь пальцы, которыми я пытался зажать рану просачивалась кровь. Она капала на пол и впитывалась в темные купюры, чуть раньше высыпанные мной из сумок.

— Блять! Чертова тварь! Ты подстрелила меня?! — превозмогая боль скрежетал я зубами.

Скрывающийся во мраке, после того как свет направился на меня, силуэт Айли медленно задвигался.

— Думал…грохнешь…меня здесь и…все? — ей до сих пор было тяжело говорить.

— Вот черт! Черт! Черт! — я пытался зажимать рану, но чувствуя, что это не помогает и смерть с каждой каплей крови приближается еще на шаг, впадал в панику.

— Если хочешь…прожить дольше, лучше перестань…паниковать… — донесся голос кудрявой, и я увидел, как ее тень поползла в сторону выхода.

— Не слишком поздно для полезных советов?! — взвыл я и попытался выровнять дыхание.

Айли, опираясь на стеллаж с деньгами смогла подняться на ноги. Она подобрала одну из пустых сумок, приготовленных мной, положила на стол и принялась складывать в нее деньги.

— Надо признаться…я благодарна тебе, Квист, — сказала она. — Ты слышишь меня?

— Да пошла ты… — выдавил я. С каждой секундой говорить становилось все сложнее, а вот к темнокожей наоборот, кажется, силы возвращались.

— Я даже не знаю, сколько провела времени в этом сраном гробу, — начала она. — Но могу сказать точно, что сдохнуть так, как подыхаешь ты, гораздо лучше, чем глодать пятки своего подельника и знать, что все равно скоро умрешь.

Я уже не мог говорить. Вернее, знал, что каждое слово вместе с кровью, вытекающей из моего живота, мотивирует смерть нестись в мою сторону гораздо быстрее. Кудрявая продолжала набирать деньги в сумку.

— Кстати. Если тебе станет легче… Не так давно у меня начались месячные. Знаешь, что это значит? Нам не суждено стать родителями. Может это и к лучшему. Перед тем как выстрелить в тебя, я еще какое-то время думала сделать это или нет, а когда вспомнила, что нас с тобой ничего не связывает быстро приняла решение.