– Простите меня за мою импульсивную просьбу, – смешавшись, пробормотала Анна. – Мне не угрожает непосредственная опасность, и я могу провести несколько дней одна. Но это… угнетает.

– Я вас понимаю. Вы любите общаться с людьми.

– Вы правы, – пробормотала она, стараясь не смотреть на него, чтобы не выдать взглядом своего состояния.

– Вы скучаете по тем вечерам, которые проводили внизу.

Слезы навернулись ей на глаза и стали душить ее, так что она смогла лишь кивнуть. К счастью, сэр Филипп этого, кажется, не заметил.

– Скоро вашему заточению придет конец, – сказал он, высунувшись из окна и дергая за канат, как бы проверяя его надежность. – Оставайтесь мужественной и впредь, леди Элизабет. Обещаю вам, что Джон сделает все возможное, чтобы изменить ситуацию. Всего хорошего!

– Будьте осторожны! – воскликнула она, когда Филипп встал на подоконник и схватился за канат. Поставив обе ноги на узлы, он подтянулся вверх и исчез из виду.

Джон гневно взирал на Элизабет, когда дверь открылась и в комнату вошел Филипп. Увидев их, он резко остановился и уставился на лежавший на полу чепец.

– Мне уйти? – неуверенно проговорил он.

– Оставайся и закрой за собой дверь.

Джон понимал, что голос его прозвучал слишком резко, тем не менее Филипп беспрекословно подчинился.

– Филипп, познакомься – это леди Элизабет.

Рот у Филиппа открылся, и он так и остался стоять, не пытаясь скрыть свое изумление.

Элизабет сложила на груди руки и молча кивнула.

– Миледи, я… – Странное выражение появилось на лице Филиппа. – Стало быть, вы поменялись ролями. Умно.

Джон бросил на него суровый взгляд.

– И вводит в заблуждение, – с улыбкой добавил Филипп.

Элизабет сделала глубокий вдох.

– Я вынуждена была…

– Не надо возвращаться к этому, – перебил ее Джон. – Достаточно сказать, что она не доверяет мне и хочет, чтобы был жив мой брат, – объяснил он Филиппу.

Элизабет нахмурилась, отвернулась и ничего не сказала.

– Знаете, ваша горничная очень хорошо исполняет свою роль, – сказал Филипп. – Я только что покинул вашу спальню.

Теперь уже Джон и Элизабет уставились на него. Филипп продолжил:

– Я решил проверить, трудно ли спуститься с вершины башни, как это сделал член Лиги.

– И поскольку шея у тебя цела, – саркастически заметил Джон, – я понимаю, что затея твоя удалась.

– Это было изумительно! Бедная девушка так истосковалась по компании! Однако она ничем не выдала, что она не леди Элизабет. – Филипп потер подбородок. – Горничная, говорите? – Похоже, у нас с ней много общего: мы оба многое делаем для наших друзей. Я позволил, чтобы меня жестоко избили, а она согласилась оказаться в заточении.

– И вы оба получите от нас благодарность, когда мы выберемся из этой неприятности, – сказал Джон.

– Эта неприятность – моя жизнь, – гневно отреагировала Элизабет. Она схватила чепец, снова водрузила его на голову, упрятав волосы, и направилась к двери. – А теперь прошу меня извинить, мне нужно найти место для ночлега.

Джон загородил ей дорогу:

– Не забудьте о послании. Оно понадобится мне завтра.

Джон видел, что Элизабет колеблется. Понимая ее беспокойство, он постарался смягчить свой тон, когда сказал:

– Ваше войско готово защищать вас, чтобы выполнить клятву, данную вашему отцу. Не будьте столь неразумны, не отговаривайте их.

Элизабет втянула в себя воздух, закрыла глаза и сказала шепотом:

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

Наконец Элизабет кивнула:

– Вы получите послание, запечатанное моим перстнем. А теперь позвольте мне уйти.

Испытанное Джоном облегчение растопило его гнев.

– А где вы будете спать?

– На кухне.

– Это не самое безопасное место для дочери герцога. Вам следует остаться здесь. Все равно все уже считают, что вы у меня в постели.

– Но не мои люди, – тихо сказала она. – Они верят в меня.

– Неудивительно, что они едва разговаривали с вами, боясь ненароком выдать вас. Они вам преданы.

– И я не могу обмануть их доверие. Позвольте мне уйти.

Видя, что Джон не спешит отойти в сторону, она подняла на него глаза и умоляющим тоном попросила:

– Пожалуйста.

Он смотрел на нее сверху вниз и видел молодую женщину, которая оказалась в труднейшей для нее ситуации. Она была в ответе за замок, полный людей, в то время как двое мужчин вели борьбу за нее.

Джон впервые испытал сочувствие к ней.

Он сделал шаг в сторону, и Элизабет вышла из комнаты, величественная, как и подобает герцогине.

Филипп закрыл дверь, прислонился к ней спиной и расплылся в улыбке:

– Должен сказать, что ситуация работает на тебя. Теперь тебе не надо беспокоиться о том, что ты желаешь не ту.

– Да, это один из немногих светлых моментов во всей нынешней передряге. Однако и он омрачен. Что хорошего в этом браке, если в течение долгих лет жена будет сожалеть, что она вышла замуж не за того мужчину?

Филипп положил ему на плечо руку:

– Прошло всего несколько дней. Дай ей время. Ты хороший человек, Джон. И очень скоро она это оценит.

Джон кивнул, хотя уверенности в этом у него не было. Он снова чувствовал себя тем маленьким мальчишкой, от которого никто не ожидал слишком многого и меньше всего – он сам. Он вырос и стал уверенным в себе, одаренным талантами мужчиной – так почему Элизабет так легко сумела заставить его испытать те, прежние, чувства?

Он завоюет ее доверие и уважение, заставит понять, что он беспокоится о чести семьи, а не о титуле. Он станет защитником ее народа, а не любителем приключений. Джон говорил себе, что он уже достаточно попутешествовал за свою жизнь.

И все же это все отходило на второй план по сравнению с тем, что он нуждался в деньгах Элизабет. Желание того, чтобы это было не так, не могло избавить Джона от чувства вины.

На следующее утро, когда Сара и Кэтрин усаживались на лошадей, чтобы ехать к своему приемному отцу, Элизабет тайком наблюдала за ними, спрятавшись за кустом в саду. Девушки были такими юными, и впереди у них была целая жизнь. Согретые вниманием другой семьи, они обучались всему, что должна знать леди замка. Ни одна из них не была обручена, но Элизабет знала, что обязанность определить их судьбу ложится на ее мужа.

На Джона. И вероятно, он как глава семейства с гордостью примет на себя эту обязанность. Элизабет хотела бы, чтобы она могла оказать ему помощь в столь важном деле.

Как ни странно, она не заметила, когда ее сестры и сопровождавшие их солдаты выехали из ворот. Ей так хотелось, чтобы девочки подольше оставались столь наивными и верили, что все образуется. Для самой же Элизабет будущее оставалось неясным и туманным.

Элизабет отнесла поднос с завтраком Анне и не прерывала ее, когда та возбужденно и в подробностях рассказывала о мужчине, который посетил ее через окно.

Наконец Анна обратила внимание на то, что Элизабет необычно тиха и молчалива.

– Что случилось? – спросила она. – Вы не остановили меня, когда я так разболталась…

– Ты заслуживаешь того, чтобы дать тебе поболтать. Тебе ведь не с кем здесь поговорить.

– Да, но что я за подруга, если не способ! Я заметить, что вы чем-то встревожены. В чем дело?

Элизабет тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась похожей скорее на гримасу.

– Джону стало известно, кто я на самом деле.

– Каким образом? – ахнула Анна.

– Он подслушал, когда я убеждала своих сестер уехать.

– Так они здесь? – воскликнула Анна.

Элизабет подробно рассказала, что случилось и как Джон вел себя с сестрами. Она вынуждена была признать, что Джон не стал обвинять ее в присутствии сестер.

– Он захотел поговорить с вами наедине?

– Разумеется. Он был очень рассержен.

– Но, должно быть, он испытал облегчение.