– Нет, я не обиделась.

– Вы обиделись.

Она закусила губу и встретилась с его взглядом.

– Да, обиделась. Но потом я размышляла об этом и поняла, что вы хотели лишь помочь мне. Но я вас совсем не знаю и потому не могу вам довериться.

Джон кивнул:

– Нужно время, чтобы заслужить доверие.

– Почему вам так важно мое доверие? – с подозрением спросила Элизабет.

– Я беспокоюсь за вас и вашу госпожу.

Она отвела взгляд.

– Пойдемте, я провожу вас в большой зал на ужин.

Элизабет медленно шла рядом с Джоном по длинному коридору, испытывая облегчение оттого, что он двигался все более уверенно. Она попыталась представить себе, что сможет довериться сэру Джону, но тут же отбросила эту мысль. Чем мог простой бейлиф, к тому же раненый, помочь ей? Он и его помощник и сами были беззащитны в этом мире.

Столы в большом зале были заняты слугами, работавшими в замке, а также теми, кто работал во внутреннем дворе. Элизабет обеспокоилась, когда при ее появлении прокатился легкий шумок, но затем кто-то громко засмеялся, после чего возобновились обычные разговоры. Она заставила себя расслабиться, продолжая находиться рядом с сэром Джоном и наблюдая скорее за тем, как он все более уверенно передвигается, чем за своими людьми. Сидевший за свободным столиком Филипп помахал им руками, и они присоединились к нему.

Едва Элизабет собралась покинуть сэра Джона и отнести поднос с едой Анне, как услышала, что ее окликает Милберн. Он сидел во главе стола на возвышении, словно уже стал герцогом Олдерли.

Элизабет подошла к нему.

– Да, мастер Милберн.

– Даже не думай уходить из большого зала, – сурово сказал он.

– Я собиралась пойти к своей госпоже и поужинать с ней.

Милберн стиснул челюсти.

– Я наблюдаю за быстротой обслуживания во время еды и пришел к выводу, что необходима дополнительная помощь. Так что ступай на кухню и помоги там.

Элизабет кивнула и повернулась, чтобы идти, однако успела заметить, с какой тревогой смотрят на нее ее люди. Она улыбнулась им как можно беззаботнее, давая понять, что все идет по плану и что они должны сохранять спокойствие. Но когда она получила от Адалии поднос и стала предлагать куски жареной баранины людям, сидящим за ближайшим столом, гул усилился. Смех смолк. Она хотела было тихонько успокоить конюхов и молочниц, но заметила свирепый взгляд управляющего.

Чтобы избежать разоблачения, Элизабет с улыбкой приглашала людей отведать еду с ее подноса. Она заметила, как нахмурился сэр Джон. Он окинул взглядом людей, затем снова посмотрел на нее. Для Милберна, похоже, тоже не осталась незамеченной реакция людей.

Когда Элизабет приблизилась к столу, за которым сидели солдаты Баннастера, один из них вдруг схватил ее зa руку. У него была густая борода и густые длинные волосы, падавшие ему на плечи.

– Ты прошла мимо, – сердито сказал он.

Элизабет попыталась освободиться от его руки, но солдат крепко держал ее.

– Я возвращаюсь на кухню, чтобы принести еще баранины. Разве ты не хочешь свежего горячего мяса?

– Да, очень хочу, – сказал солдат, вызвав бурный смех своих сотрапезников.

Он притянул Элизабет почти вплотную к себе. Неужели этот болван не замечает зловещего молчания, которое воцарилось в ответ на его действия? Или же ему на это наплевать?

– Ты не какая-нибудь старая карга, чтобы носить такую штуку, – сказал солдат, показывая на ее чепец. – Сними его, я хочу увидеть цвет твоих волос.

Несколько конюхов поднялись на ноги, го же самое сделал кузнец, шевеля огромными руками и готовясь к схватке. За спиной Элизабет встал один из солдат, на лице которого появилось выражение гнева.

И в этот момент кто-то дотронулся до ее плеча сзади, заставив Элизабет вскрикнуть. Неужели на нее наступают со всех сторон?

Джон почувствовал, как напряглось тело Анны, когда он дотронулся до нее. Но она продолжала бороться с мужчиной, который не отпускал ее рук, но все же сумела взглянуть через плечо. Увидев Джона, она явно испытала облегчение.

– Отпусти девушку, – холодно сказал Джон.

Бородатый солдат поднялся на ноги и еще сильнее потянул к себе Анну, Поднос выпал из ее рук, все, что находилось на нем, разлетелось по полу, а Элизабет покачнулась.

Джон не мог допустить, чтобы над ней издевались. Он обнял ее сзади за талию и помог удержать равновесие. Ему так хотелось сейчас пустить в ход оружие или хотя бы костыль, но он не имел права навлекать на себя подозрения.

Девушка отчаянно дрожала; солдат продолжал сжимать ее руку. Балансируя на костыле, Джон стал свободной рукой доставать кинжал.

– Ты хочешь заколоть меня этой крохотной колючкой? – спросил солдат, заходясь от смеха. – Да я растопчу тебя даже раньше, чем доберусь до этой девчонки.

В большом зале воцарилась такая тишина, что эта похвальба долетела до управляющего.

– Довольно! – своим обычным безапелляционным тоном произнес Милберн. – Анна, садись и развлекай гостя. Он не знает здесь никого, кроме тебя и своего помощника.

Бородатый солдат неохотно отпустил руку Элизабет, проведя пальцами по всей ее длине.

– В другой раз, – проворчал он так тихо, чтобы это могли услышать лишь Элизабет и Джон.

Его пальцы слишком долго задержались на ее руке. Джон почувствовал приступ необычайной ярости, которая была способна взять верх над здравым смыслом. Он представил себе, что мог бы сделать с лицом этого солдата одним ударом кинжала.

Но, понимая, что угроза миновала и Анна вне опасности, он нехотя отошел от нее. Высоко держа голову, она повернулась и направилась к его столу. Эта смелая девушка не привыкла к подобному обращению, даром, что ли, она воспитывалась вместе с дочерью герцога.

Джон в упор смотрел в глаза бородатому солдату, медленно убирая кинжал в ножны. Затем с оскорбительным спокойствием повернулся к нему спиной и заковылял прочь. Сзади послышались выкрики и свист, но Джон не обернулся. Он почувствовал бы, если бы солдат набросился на него, и знал, что сегодня нажил себе врага.

Анна села на скамью и улыбнулась Джону. В этой улыбке Джону почудилась печаль.

– Спасибо, сэр Джон. Но вы не должны подвергать себя опасности, вы еще не совсем здоровы.

Он сел напротив нее, недовольный тем, что ему пришлось отступить. Срывающимся голосом он проговорил:

– Вы полагаете, что я могу спокойно наблюдать, как этот…

– Анна, – перебил его Филипп, – положить вам что-нибудь на тарелку?

Джон усмирил свой гнев. Слегка прищурившись, она сначала посмотрела на него, а затем повернулась к Филиппу:

– Сейчас сюда придут слуги.

Через несколько минут ей предложили подносы с мясом, сыром и фруктами. Она вспыхнула от оказанного внимания.

– Вы не должны смущаться, – сказал Джон, успевший к тому времени успокоиться. – Очевидно, все обитатели замка вас любят.

Как ни странно, после этих слов она покраснела еще больше.

– Нет, это они почитают мою госпожу, а не меня. Они беспокоятся о ней. Она никогда раньше не была изолирована от всех нас.

Джона удивило, что Анна снова заговорила на эту тему. Ведь всего несколько часов назад разговор об этом вызвал у нее приступ гнева.

В течение некоторого времени Джон молчал, давая девушке возможность поужинать. Он обратил внимание, как неохотно она ела: казалось, у нее совсем не было аппетита. Джон обнаружил, что мог бы смотреть на нее очень долго. Он всегда считал, что волосы – это самое лучшее украшение женщины, но Анна доказывала, что истинная красота этим не исчерпывается. У нее были изящные руки с длинными пальцами, и кусок хлеба она держала словно волшебную палочку. А губы ее были похожи на изящный бант; казалось, они были созданы для…

Филипп пнул его под столом, но было уже поздно. Анна успела заметить, как он сверлит ее взглядом.

Джон напомнил себе, что она для него всего лишь средство для достижения цели. Он ни в коем случае не хотел ее обидеть, но его главной задачей было спасти госпожу Анны, которая, очевидно, была ее ближайшей подругой.