На этот вопрос я даже задумался. Как там её зовут? Она взяла себе ещё какое-то странное имя! Ай, не важно! Всё равно называю её только двумя прозвищами.

— Отнеси... Как там тебя? — Да что же я, имена смертных-то не могу запомнить?! — Короче, отнеси Хвостатой.

— Будет исполнено, господин. — С этими словами здоровенный зверолюд с силой выхватил бумаги и, сверкнув на прощание золотыми глазами, стремительно вышел из моего кабинета.

Ну что я могу сказать? Хорошие и верные рабы... Ой! «Работники» получились из этих морально и физически сломленных существ. Злоба и желание убивать никуда не исчезли, но хотя бы контролировать себя научились. В первое время я намучился с ними! Поначалу они просыпались и бросались на всех, включая меня, как безумные. Хотя они и вправду были безумны! Но потом они запомнили мой запах и, учуяв его, забивались в дальний угол.

В общем, надо было что-то с этим делать! И я решил восстановить им зрение. Целитель, само собой, из меня такой себе, создать глаза из ничего точно не в моих силах, и далеко не каждые ещё подойдут. Не покупать же других зверолюдов, чтобы изъять у них глаза и вставить этим! Я слишком гуманен для такого. Поэтому мне пришлось использовать свои божественные силы и пораба... Точней, делать своими последователями.

Делал я это по большему счёту для исследований и планировал в случае неудачи прервать муки этих бедных созданий от постоянной агонии. Однако эти существа меня очень сильно удивили! Как только у них появилось зрение, они сразу же успокоились и начали осматривать каждый уголок, сверяясь со своим обонянием. Они вглядывались в меня своими новыми золотыми глазами и пытались свыкнуться с новой интересной возможностью.

Как же это подло — лишать зверолюдей глаз! По сути, эта практика оставляет их в темноте наедине с собственными чувствами и инстинктами. Чем они занимались всю свою жизнь? Слушали барабанную дробь вперемешку с проповедями, ощущали постоянную боль от забитых в тело гвоздей и сидели на тяжёлых препаратах. Только потом я понял, как люди контролировали этих созданий. Когда они были не нужны, им вкалывали всякое разное и оставляли спать. Иногда будили под барабанную дробь, чтобы кормить, тренировать или отправить убивать.

Поэтому они любят спать и не любят бодрствовать, а я дал зверолюдам новое незнакомое чувство, которое перевернуло им жизнь с ног на голову. Теперь мои мальчики послушные и порядочные, правда, только до тех пор, пока не закроют глаза. Некоторые даже спят с открытыми!

Пришлось искать для них какое-нибудь занятие. Например, учёба! На удивление, они очень хорошо запоминали всё увиденное! Особенно записи в книгах, вплоть до точного цитирования любой главы и строки. Скорей всего, в этом замешана моя божественная сила, но не отнимать же глазки у хороших мальчиков из-за такой мелочи. Пусть пользуются, мне не жалко!

Конечно, я предупредил их, что в случае моей смерти они лишатся своих возможностей. Но мне кажется, такое предупреждение через год нашего тесного общения больше напугало мальчиков, чем предупредило. Пришлось успокаивать тем, что я живу уже много веков и скорее они умрут от старости, чем я — от насильственной смерти.

Алиса также активно участвовала в моих исследованиях. Поначалу она не желала учиться вместе с «плешивыми собаками», но ремень и успехи мальчиков в учёбе кардинально изменили её мнение. Особенно когда я публично нахваливал самых умных и успешных! От такого у моей малышки снесло все тормоза, и она кинулась изучать не только магию, но и углубляться в точные науки. Я считаю это большим успехом, учитывая её нелюбовь к цифрам.

Жили мы, как ни странно, на восточных границах в «захваченном» поселении. В мире начало происходить чёрт знает что, и именно ничейная или спорная земля оказалась самой безопасной. Особенно местным стало хорошо жить под дланью строгой, но справедливой ведьмы и доброго, хорошего убийцы бога.

Вот так всегда! Джон построил множество мостов, но стоило ему один раз кое-что сделать, так теперь каждая собака об этом знает!

Я встал со стульчика и решил сходить размяться, а то засиделся в своей каморке с бумагами. Выйдя за дверь, оказался в центральном коридоре домика Маат. Да, я живу в доме не то сожительницы, не то девушки, а может, вообще уже жены, кто этих ведьм знает, как у них происходит бракосочетание. Все пошлые картины ещё в самом начале попросил убрать с видных мест, а то хорошие мальчики часто зависают, разглядывая их своими золотыми глазами. Алиса тоже любительница поразглядывать! Даже я зависал постоянно. Удивительно, как даже самые простые мазки кисти от ведьмы могут зачаровать любого.

Вон стоит горничная и не отводит своего зачарованного взгляда от моего портрета. Кстати, это та самая выжившая авантюристка. Поле боя сильно изменило её цели в жизни и заставило сменить боевую профессию на более мирную. Нам как раз нужны были слуги в дом, а её мать была старшей горничной в поместье аристократа, и она смогла научить свою дочь как минимум нормальному руководству. Менять наволочки могут и обычные служанки, а вот для контроля за проделанной работой и назначения на следующую уже нужен толковый специалист.

— Господин, чем могу служить? — Девушка заметила меня, повернулась и обратилась ко мне с почтением, склонившись.

— Где Маат? — Спросил и, не в силах отвести взгляд, сам завис, глядя на свой портрет.

Вот нравится ей изображать меня злым и коварным! На этой картине изображён мой образ, сидящий на кресле с бьющемся сердцем бога в руках. Удивительно, но картина действительно создаёт ощущение, будто оно реально бьётся. Каждый раз, глядя моему образу в глаза, создаётся ощущение, словно он ищет, кого бы ещё сожрать. Считаю, было лишним рисовать сердце надкусанным, а мой рот испачканным в крови.

Всё тогда было совершенно по-другому! Понимаю, что это «я художник, я так вижу», но можно же было нарисовать хотя бы более добрые и самоотверженные глаза! Например, как у меня сейчас! Я бросил короткий взгляд в рядом стоящее зеркало. Лучше, конечно, не такой. После работы с документами у меня всегда взгляд убийцы. Но обычно же хороший и добрый!

— Госпожа Маат покинула дом и отправилась в город, подробности мне неизвестны. — В поклоне произнесла горничная, поднимая глаза и встречаясь со мной взглядом. Затем она резко опустила голову и склонилась ещё ниже. — Не гневайтесь, господин! Госпожа не пожелала сообщить мне, куда направляется!

— Понятно, — Произнёс я, стараясь придать своей интонации как можно больше доброжелательности. — Распорядись, чтобы в моём кабинете навели порядок.

— Будет исполнено! Я сама лично займусь этим! — Ответила и начала бочком, бочком медленно меня обходить, не разгибаясь.

Так происходит всегда! Это одна из причин, по которой я не задерживаюсь на одном месте слишком долго. Смертные начинают излишне сильно поклоняться и бояться моего гнева. Сами же придумывают обо мне небылицы, в которые сами же и верят.

Например, много народу смогло разглядеть итоги моей безупречной победы. Как я стоял и поглощал божественную искру на фоне разрухи. Со временем смертные начали интерпретировать происходящее по-своему, и истории стали меняться, обрастая творческими дополнениями. И вот теперь я не просто безобидно проглотил светящуюся непонятную штуковину, а вырвал сердце из груди бога и съел его прямо у него на глазах.

Недавно я услышал историю о том, как я лично топил каждого вражеского солдата в лаве, словно котят. Подумываю, что пора уже менять место жительства. Нет ничего приятного в таком отношении! А если начну запрещать распространять сказки обо мне, то сделаю этим ещё только хуже.

Я тяжело вздохнул и отправился на выход из домика искать Маат. Открыв старую добрую чёрную дверь, вышел на крылечко и посмотрел на вечернее небо. Как обычно, мой взгляд наткнулся на две с половиной луны. В начале их было две, потом три, а теперь ни так и ни эдак. Боги устроили между собой большую заварушку! Видимо, за долгие века порядка и стабильности у них накопилось слишком много обид.