Убедившись в своем укрытии, принялась прислушиваться. Мужчины говорили обо всем, но только не о делах: какая погода, как они добрались, как обстановка в России, кто что ел на завтрак. Это начинало утомлять, но я помнила, что и мои родители проводили свои переговоры точно также — долго ходили вокруг да около, прежде чем приступить к делу. Лишь один раз я осмелилась выглянуть и посмотреть на мужа, с которым мы, вроде как, еще не разведены официально.

Он похорошел внешне, да и вещи выглядели довольно богатыми. Видимо, деньги семьи Одинцовых явно пошли ему на пользу… Но ничего, я обязательно верну то, что принадлежит мне по праву. Я ведь тоже в свое время пахала, чтобы этого добиться. Этот гад за все заплатит!

— Кажется, когда мы планировали эту встречу, вы обещались приехать с супругой. Что-то случилось? — Владислав решил поинтересоваться у гостя, а я в это время пыталась припомнить, говорил ли мне что-нибудь Антон по этому поводу. Нет, точно ничего не говорил. Может быть, думал сообщить ближе к самой встрече?

Я все еще пряталась за колонной, вот только теперь стараясь получше прислушаться к разговору.

— К сожалению, моя дражайшая Николь пропала, — ой, и голос такой грустный сделал, будто это вовсе не по его вине, — знаете, если честно, думается мне, что она сбежала с любовником, — чего?! Я опешила, сдержав порыв выйти из своего укрытия и опровергнуть все его слова, показав присутствующим его истинное лицо.

— Мне очень жаль, — Кирсанов проявлял сочувствие, но я-то знала, что ему абсолютно плевать, — что вы имеете ввиду?

— Как мне не стыдно признаваться, но я замечал за ней что-то подобное. Конечно, я доверял ей всем сердцем и любил несмотря ни на что, но… — боже, ну и актер, еще чуть-чуть — и слезу пустит, — однажды я чуть не застал ее с любовником. Никаких доказательств у меня не было, я верил, что смогу образумить ее. У нас ведь все было отлично, но ей всегда было мало, — да он же все перелопатил! Выдал свою измену за мою и выставил меня бессердечной, ветреной изменщицей. Этот урод еще и вжился в роль бедного брошенца.

Ярость внутри кипела от осознания того, что он мог рассказать всем нашим знакомым, что они теперь думают обо мне… Мало ему было предательства, он продолжает делать мне гадости.

— Я не теряю надежды вернуть ее в семью, ведь я так люблю ее… — любишь, говоришь? А не хочешь рассказать, как ты пытался убить меня? Или о том, как кувыркался с какой-то шлюхой в доме, который нам подарили мои родители на свадьбу?

Дабы не вытворить чего лишнего от злости, я поспешила ретироваться обратно в комнату. Слушать мне там больше нечего.

Закрывшись, принялась звонить подруге и рассказывать обо всем услышанном. Нужно было выплеснуть негативные эмоции, высказаться, и Лина была единственным вариантом, с которым можно было ничего не утаивать. Девушка терпеливо слушала, пытаясь меня поддержать, но за многие годы дружбы она знала, что никакие слова мне не помогут, мне просто нужно выпустить пар. Когда моя тирада закончилась, подруга сообщила, что у нее есть какие-то зацепки по моему делу, но говорить о чем-то еще слишком рано. Однако эта новость хорошенько меня взбодрила, почти вытеснив из головы вранье бывшего.

Спустя несколько часов после того, как потенциальные партнеры покинули дом, ко мне в комнату постучался кто-то. Неожиданно для меня это оказался хозяин.

— Что-то случилось? — не понимала, по какой причине он решил зайти, ведь обычно он общается со мной посредством мессенджеров.

— Светлана передала тебе прокладки? Я велел купить ей. Переживаю за своих работников, — он продолжал стоять в дверном проеме, не решаясь войти.

— Зачем это еще? — какие, к черту, прокладки? А потом я вспомнила, что наплела ему утром, — нет, не передала, но спасибо вам большое за заботу. Вновь попыталась сделать болезненный вид, чтобы поддержать свою легенду.

Мужчина сощурился, затем, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, сверлил меня долгим, изучающим взглядом. Через несколько минут это уже начало действовать мне на нервы. Чего ему надо? Зачем продолжает стоять тут как неприкаянный?

— Что-то еще? — решила прервать эту раздражающую, напряженную тишину.

— Кто ты, блять, такая?

Я опешила от этого вопроса. Что он имеет ввиду? Он каким-то образом узнал мое настоящее имя? Может быть, Антон показал ему мое фото, и он все понял? Догадки вихрем кружились в голове, заставляя судорожно придумывать какую-нибудь отмазку.

— Не понимаю, о чем вы, Владислав Андреевич, — сыграю дурочку.

Мужчина молча подошел ко мне, вынуждая сделать шаг назад. Ощущение чужой, безмерной власти давило меня, заставляя чувствовать себя беззащитной. Я уже поняла, что он способен на многое и от него можно ждать чего угодно, но сейчас пугало даже не это.

— Брось, — он стоял почти вплотную, возвышаясь надо мной, ясно давая понять, кто тут главный, специально понизив голос, он говорил вкрадчиво, — слишком светские манеры, безупречное знание этикета, хоть ты и пытаешься казаться простушкой; обширные познания в искусстве — я слышал, чтоты говорила Светлане о нашей новой картине, в то время как та стояла и ни черта не понимала. Да и откуда бы обычной экономке знать такие заумные слова? Твои жесты тоже говорят о том, что ты не та, за кого себя выдаешь. Да и кажется мне, что раньше я тебя уже где-то видел, — боже, конечно видел — в газетах. Особенно после той ужасной аварии, ведь все СМИ обсуждали случившееся.

По мере того, как он говорил, страх внутри меня все нарастал, а ему, казалось, это нравилось. Он не глупый и успел уже сделать столько выводов. Его почти ничего не отделяет от того, чтобы узнать мою настоящую личность, если я сейчас срочно не придумаю что-нибудь и не опровергну это. Я пыталась найти способ выкрутиться из этой ситуации, но в голову ничего не приходило. К тому же он давил на меня, видимо, специально, чтобы сильнее дезориентировать. Вот же гад наблюдательный.

— Не понимаю, с чего вы это взяли, но вы явно что-то напутали, я обычная горничная, не более, — он лишь ухмыльнулся, показывая, что не особо верит моим словам, — мне, кажется, стало намного легче, так что я готова вернуться к работе. Как раз успею прибрать пару комнат, извините, — я попыталась выскользнуть, он явно этого не ожидал, думая, что загнал меня в угол, поэтому мне удалось успешно преодолеть расстояние до двери.

Быстро прикрыв ее за собой, услышала грозное «Стой!» и проигнорировала. Мне кажется, за мои выходки меня давно должны были уволить, но, похоже, спасает только то, что хозяин питает ко мне какой-то интерес. Что ж, пока мне это на руку, главное, чтобы черту не переходил.

Действительно занялась уборкой, как и сказала мужчине. Повезло, что он не стал меня преследовать и мы больше не пересекались. Когда мой рабочий день закончился, я решила прогуляться, чтобы в спокойной обстановке проанализировать сегодняшний день. Кирсановы содержали небольшой сад, прилегающий к дому, поэтому я решила направиться туда. Садовник, приходил пару раз в неделю, и сегодня его там точно не должно было быть. Мне как раз нужно место, где никто не будет меня отвлекать.

Вечерний ветерок приятно холодил кожу, позволяя быстрее погрузиться в свои мысли. Я проходила через ряды кустарников разных форм, множества красивых деревьев, как вдруг услышала какие-то звуки. Чье-то шуршание и… стоны? привлекли мое внимание. Осторожно пробираясь через различную листву, стараясь не издавать лишних шорохов, через какое-то время наконец добралась до источника звуков. К этому времени я точно убедилась в том, что это были стоны и ни что другое. Осторожно раздвигая руками ветки так, чтобы не выдавать своего присутствия, увидела интереснейшую картину: Вероника обхватила руками ствол дерева, в то время как садовник, у которого, на секундочку, сегодня выходной, пристроился сзади, ритмично двигаясь.

Мне пришлось прикрыть рот руками, чтобы своим удивлением не выдать свое присутствие. На изнасилование не похоже, да и стоны были явно от удовольствия. Не было абсолютно никакого желания дальше наблюдать за этой картиной, поэтому я быстро ретировалась оттуда, стараясь так же не шуметь. Я все еще пребывала в шоке от увиденного. Кирсанова была в очередной командировке и должна была приехать только ночью… Или так должны были думать. Ну что за семейка извращенцев! И муж жене изменяет, и она ему. Вот что имела в виду экономка, говоря, что у них своеобразные отношения. Видимо, они оба в курсе о похождениях друг друга. Стараясь вытеснить эту сцену из памяти, вернулась в дом.