— Кого? — помнится, до этого ее муж говорил то же самое мне.

— Иру, — черт, опять то же самое имя. Кто это вообще такая?

Увидев замешательство на моем лице, она поспешила все объяснить, благо времени еще было достаточно до приема.

— У нас открытые отношения с Владом, это значит…

— Нет-нет, это объяснять не нужно, я знаю значение, — полиаморные отношения, что б их.

— Кхм, так вот. Главное правило в том, чтобы не распространять это на публику. Если об этом узнаю не те люди, то… скажу так, всем придется очень не сладко. Посвящены только Петр Тимофеевич и Светлана Владимировна. Они с нами с детства, так что в курсе всего и понимают нас, — старое поколение принимает такой формат отношений, серьезно? — также об этом знает пара наших приближенных друзей. Ну и ты теперь.

Я, получается, особенная? Ахах, вот действительно.

— Учти, если разболтаешь кому-нибудь, то можешь забыть о счастливой и беззаботной жизни, — ой, а вот и угрозы пошли. Да я даже не собиралась никому говорить! На моем лице проскочила обида, заметив это, девушка чуть расслабилась, продолжив. — Наши с Владом семьи дружили, в детстве мы были неразлучны с ним, не разлей вода. Залезть на дерево, а потом упасть с него? Конечно вместе! Подразнить бездомную собаку, а потом убегать от нее с разодранными на пятой точке штанами? Естественно вместе! Весь день прятаться от нянечек, пока родители на работах, доводя их чуть ли не до инфаркта? Само собой в одном шкафу. Мы с ним и через все прошли, и никогда между нами не возникало романтических чувств, только дружба, которая от этого укреплялась лишь сильнее. Родители нарадоваться не могли, смотря на нас. Все пророчили нам свадьбу и крепкое, успешное будущее. Мы в шутку соглашались с ними, но оба знали, что такого не случится.

— Оу… — как раз таки именно это и произошло. Что же такого могло случиться, что им все же пришлось пожениться? Да и дружбы, о которой она говорит, я не замечала между ними. Скорее, чисто деловые отношения.

Девушка горько усмехнулась на мой вздох и продолжила повествовать.

— Недолго длилась наша беззаботная жизнь. Все случилось, когда нам было по семнадцать лет…

Мы оба, почти что в одно время, нашли себе по второй половинке. Я безумно влюбилась в своего одногруппника. Только поступила на первый курс довольно престижного университета. Все шло просто прекрасно, а тут еще и первая любовь. О, еще и взаимная! Представь семнадцатилетнюю зеленую девчушку, которой на признание в любви парень отвечает взаимностью. Мы сразу же начали встречаться, проводить много времени вместе. Хотя и о Владе я тоже не забывала, мы все также продолжали общаться и куролесить вместе. Он тоже в это время нашел себе девушку, ее звали Ирой, — вот о ком они оба говорили… — мы сразу же познакомились с партнерами друг друга. Мы всегда придирчиво относились к отношениям друг друга, ведь желали только лучшего. Ирка мне понравилась, хотя я долго ее изводила. Проверяла таким образом. И она отлично себя показала, хотя позже и призналась, что чуть не убила меня. Но ее можно понять, я была стервой похлеще, чем сейчас, — Ника усмехнулась, предаваясь воспоминаниям, — А Игорь мой Владу тоже по душе пришелся, хотя они чуть не подрались в первую встречу. Владик меня тоже в обиду не даст. Вскоре мы начали общаться вчетвером, ходили на двойные свидания, вместе на поездки всякие выбирались. Не было времени лучше, чем то. Мы стали практически единой командой, горой друг за друга. Маленькая такая семья. Но не долго наше счастье длилось…

Я не перебивала, а девушка остановилась, сделала пару глотков воды, чтобы смочить пересохшее горло.

— Мы наконец-таки решили познакомить наши пары с родителями. Заранее предупредили их, а то ведь с этими бизнесами их было практически не уловить. И вот настал час икс. Они много общались с Игорем и Ирой, вели себя очень мило, и мы с Владом не могли не радоваться, видя, как обстоят дела. Казалось бы, все прошло отлично. Родители тепло попрощались с ними, а затем нас ждал ужасный разговор.

— Милые мои, зачем вы притащили сюда этот сброд? — Алена Альбертовна, мама Влада, сразу же сняла с себя маску приветливости и добродушности, напомнив всем, что она акула в своем бизнесе и имеет репутацию стальной леди.

— С чего вы решили, что можете быть с этими… людьми? У одной родители обычные учителя, а у второго какие-то заводские крестьяне, — мой отец поддержал тетю Алену, больно жаля в сердце.

Мы переглянулись с Владом, не понимая, что на них такого нашло? Они же им понравились? Неужели они специально притворялись?

— Мимолетные увлечения, конечно, иногда идут только на пользу, но вы же не думаете всерьез, что построите с ними жизнь? — голос Андрея Александровича был мягким, но невозможно было не почувствовать скользившее в нем лицемерие.

— Мы с Андреем и Аленой давно все придумали, — моя мама продолжала, все сильнее вколачивая гвозди в гроб с моими надеждами и мечтами, отец поддакивал ей, кивая, — вы поженитесь друг на друге, чтобы сохранить и преумножить наши бизнесы.

— Что? Вы несете какую-то чушь и бред! — Влад, не отличавшийся тогда спокойствием, не сдержался, повысив голос на старших.

— Сынок, не стоит так разговаривать, — дядя Андрей одним лишь взглядом заставил того замолчать. У него была хорошая репутация, но семья знала, какими жесткими способами он может решать проблемы… — мы уже все давно распланировали. Думали, вы сами придете к этому, влюбитесь друг в друга и все такое. Но даже это не обязательно.

— Отец говорит верно, — мама невзначай разглаживала складки на дорогущем платье, будто этот разговор и вовсе для нее ничего не значит, — мы хотели поженить вас через несколько лет, чтобы не все так сумбурно, но раз все так сложилось… придется организовать свадьбу как можно скорее, — к этому моменту нам было около девятнадцати.

— Вы не посмеете… — в этот момент я наконец осознала весь ужас происходящего, но до сих пор в голове теплилась надежда, что сейчас они все дружно скажут «Шутка!» и мы пойдем пить чай и обсуждать повышение налогов как в старые добрые.

— Какой бы бред вы там себе не нафантазировали, этого не будет! Я не брошу Иру, — Влад вернул себе самообладание и вновь принял стойку.

— А я не брошу Игоря! — я поддержала друга и тоже начала бороться за свою любовь.

— Ох, детки….

Вероника, казалось, полностью погрузилась в воспоминания, рассказывая больше самой себе, чем мне. Ее глаза были полны грусти, а пальцы рук сцепились в замок.

— Родители отказались слушать нас дальше. Но мы, два подростка, еще не знающих, насколько жестокими могут быть люди, решили, что они ничего не смогу сделать против нашей любви. Они угрожали разрушить жизнь Иры и Игоря, если мы с ними не расстанемся, но мы не верили. Не могут же родители так жестоко поступить с собственными детьми? Как оказалось, могут…

Первое предупреждение мы пропустили мимо ушей, продолжив встречаться, но родители не отступали. Сначала они добились исключения Иры и Игоря из университетов. Мы с Владом приняли этот удар и постарались помочь им. Они устроятся на работу, мы будем помогать им деньгами, затем съедемся и все поженимся. Образование ведь не всегда нужно, чтобы стать успешным, правда? Но родители пошли дальше. Сначала сделали так, чтобы девушку с парнем нигде не принимали. Все работодатели, как один, отказывали им, не называя причины. Все они тогда боялись одного лишь упоминания фамилий Кирсановых и Нестеровых, так что как-то противиться ихпросьбамне брать кого-то на работу они не решались.

Что ж, не обязательно иметь официальное трудоустройство, верно? Ира отлично рисовала и могла бы продавать свои картины, а Игорь увлекался писательством. Такие рассказы писал! До сих пор помню каждый из них… Но даже это родители пресекли. Тогда мы будем обеспечивать их сами, подумали мы. И тогда нас лишили абсолютно всех денег. Мы были в полной ж…е. Если мы с Владом еще как-то могли бороться со своими предками, то у наших половинок не было на это абсолютно никаких средств. Их жизни, казалось, были полностью разрушены. Ира ходила сама не своя, они начали ссориться с Владом, хотя раньше такого никогда не было. Игорь впал в апатию, откуда я его кое-как вытащила. Когда мы нашли работу и начали зарабатывать какие-никакие деньги, а дела начали идти в гору, родители нанесли решающий удар.