Рахут потянулся так, что скрипнула портупея, и, пройдясь по красивой сводчатой комнате, сел у стола, заваленного картами и донесениями, которые совсем не проливали свет на сложившееся положение вещей. Он хотел бы почувствовать себя уверенным, опытным полководцем, который может победить в любой войне, но вместо этого ещё раз осознал, что ему не хватает ни уверенности, ни опыта. И он оказался не подготовлен к тому, что ждало его здесь.

Там, на Киоте всё выглядело просто. Маленькая, дремучая планета, отрезанная от остального мира своей дикостью, уставшая от тысячелетней войны с какими-то рептилиями, у которых случайно нашлись звездолёты. А у него один из лучших ормийских крейсеров и десять тысяч наёмников, тщательно отобранных в разных мирах его резидентами. Его советниками были проанализированы все данные и составлен детальный план стремительной операции, который был исполнен быстро и точно. Дело было сделано, планета захвачена, один конкурент на власть устранен, второй пленён и сам предложил сотрудничество. Местное население не оказывало никакого сопротивления. Он поверил в удачу и хотел закрепить своё право вполне цивилизованным способом. И что же? Эти люди, которых он пригласил на пир, пытались убить его, вероломный союзник, которому он подарил жизнь, бежал и, в конце концов, выяснилось, что покорность аборигенов была опасной иллюзией, и он оказался на чужой планете, в окружении коварных дикарей. Он потерял верного советника и друга, и в полной мере осознал, что практически не контролирует ситуацию на планете. Он разозлился и растерялся. Ему хотелось перебить здесь всех дикарей и заново заселить этот мир, но у него было недостаточно возможностей для этого. Он уже потерял почти треть армии, потерял так загадочно и безвозвратно, что до сих пор не мог поверить в то, что это произошло. Пустынные болота за Последним хребтом поглотили три тысячи его солдат со всей техникой. И это было всего лишь началом.

В сущности, это решение, подсказанное матерью, собрать все войска в одном месте и дать врагу решительный бой, на самом деле чем-то напоминало позорное отступление. Он сдавал врагу обширные территории и стремился лишь к тому, чтоб сосредоточить свои силы для защиты столицы. Они будут нападать на него, а его задача — сокрушить их и уничтожить. Может, в этом и был смысл, но ему это отступление было не по душе. И что случится, если они не нападут, а так и будут сидеть в своих лесах? От этих терпеливых негодяев можно ждать и не такой подлости.

Тревожный зуммер прервал его невеселые размышления. Он нажал кнопку на панели видеокоммуникатора и мрачно взглянул на экран. На него обеспокоенно смотрел старый полковник Рурт. Пожалуй, даже больше, чем обеспокоенно.

— Что? — вздрогнул Рахут, впившись взглядом в экран.

— Пока нет причины для серьезных опасений, ваше величество, — спокойно произнёс полковник, и его тон явно противоречил встревоженному выражению лица. — Мы получили несколько сообщений о том, что местные нападают на наши отряды, продвигающиеся к столице.

— Местные нападают? — переспросил Рахут, с трудом подавив нервный смешок. Местные никогда ещё ни на кого не нападали. Они убегали или безучастно взирали на чужаков, высадившихся на их планету. Да и с чем они могут нападать? С луками, стрелами, мечами да дубинами? На парней с лучемётами? — И как у них успехи? — с сарказмом уточнил он.

— Я не стал бы раньше времени… — заюлил Рурт, но другойголос где-то дальше спокойно произнёс: «Совсем неплохо для начала».

Авсур! Рахута так и подбросило. Он резко встал и, не глядя на растерявшегося полковника, направился к выходу из комнаты. Он прошёл по длинной полукруглой галерее, слыша за спиной мерные шаги своих гвардейцев, и свернул в коридор, пронизывающий дворец от периметра стен к центру, туда, где в округлом зале со сферическим куполом, и окнами, ориентированными по сторонам света, располагался его штаб. Этот повстанец, один из самых наглых и неуловимых врагов империи, нищий горец, который оказался настолько хитрым, что сумел приручить самого жестокого и безумного из Горных лисов, алкорских головорезов с испорченной голубой кровью. Бессребреник, который подавлял Рахута своей смелостью, уверенностью, своим опытом и умением сражаться и выживать в любой ситуации. Авсур, который пугал его своей независимостью, своей загадочной силой и жуткой тайной, скрывающейся за внешностью человека. Рахут не любил Авсура, но не мог не признать, что тот честно выполняет условия контракта и не отлынивает от службы. И вот опять этот экс-повстанец оказался на посту. Как ни трудно было Рахуту смириться с этой мыслью, именно от него он может получить самую точную и нелицеприятную информацию о том, что происходит.

И, наверно, в те минуты, что он шёл по полутёмному безмолвному дворцу, он впервые принял действительно разумное решение. Он, наконец-то, признал, что его старые советники не справляются с ситуацией, и что ему придётся довериться бывшему пастуху, который хоть и любит императорского отпрыска не более чем тот его, всё же выполнит свой долг до конца.

Стоявшие возле двери штаба гвардейцы распахнули её, и он вошёл. Отмахнувшись от бросившегося навстречу полковника Рурта, он направился к макету в центре зала, возле которого стоял Авсур. Тот смотрел на макет и на его голове темнели наушники с небольшим выносным микрофоном.

— Что произошло, капитан Барс? — резко спросил Рахут и услышал издевательский посвист. Возле Авсура в походном кресле примостился его рыжий дружок.

— Авсур, — невозмутимо поправил горец. — Если вы решили присвоить мне звание, то капитан Авсур, — он поднял взгляд на бастарда. — Примерно час назад поступило первое сообщение. На подразделение Лакоурана, двигавшееся с запада, неожиданно было совершено нападение. Местные внезапно начали обстреливать движущуюся колонну из арбалетов и луков. Их было много, и они прятались в кронах деревьев. Около полусотни солдат погибло ещё до того, как отряду удалось занять круговую оборону и начать отстреливаться, после чего противник тут же отступил и скрылся в лесу.

— Их преследовали? — нахмурился Рахут.

— Они разбежались в стороны и исчезли без следа. Отряд продолжил путь, держа оружие наготове, но через некоторое время их снова обстреляли. Так продолжалось несколько часов. Их преследовали на всём протяжении пути до вот этой речушки… — Рахут бросил рассеянный взгляд на макет и снова посмотрел на Авсура, — где их ждала засада. Лакоуран был убит, но успел отдать связисту приказ сообщить о происшедшем в штаб. После этого они на связь не выходили.

— Почему они не запросили помощь? — резко и в обвиняющем тоне спросил Рахут.

Сёрмон рассмеялся:

— Чтоб опытный наёмник, да ещё ригорец звал на помощь, когда на него сыплются какие-то стрелы? Он же решит, что его сочтут за психа и повесят вниз головой приходить в себя!

— Хемазан, чья фаланга двигалась немного южнее, попросил о помощи, — спокойно заметил Авсур. — Он знал, что параллельно им движется фаланга Хузатура, и подал ему сигнал. Хузатур ринулся на помощь и нашёл своих соотечественников порубленными в лапшу, их оружие и техника пропали. Хузатур сообщил нам об этом, и полковник Рурт приказал ему обследовать местность. Больше он на связь не вышел и на вызовы не отвечает.

— После этого мы начали вызывать все наши подразделения, ваше величество, — подошёл полковник. — Семь из них не ответили на вызов. Ещё три сообщили, что ведут бой. Капитан Эхарт доложил, что его явно преследуют местные. Он чувствует их присутствие, но едва пытается приблизиться, они скрываются в лесу. Его люди нервничают. По настоянию господина… капитана Авсура мы выслали туда звено штурмовых капсул.

— Это единственное, что мы могли предпринять, — кивнул Авсур

— Штурмовые капсулы против арбалетов… — пробормотал Рахут.

— Мы слишком долго недооценивали противника, — произнёс горец.

— Кстати, из арбалета вполне можно сбить штурмовую капсулу, — сообщил Сёрмон.

Рахут злобно взглянул на него.