Король Дикта стоял, скрестив руки на груди, и напряжённо смотрел на чёрный круг входа наверху эстакады.

— Куда они могли подеваться? — тихо произнёс он. — Сперва не явился Кирс, теперь опаздывают эти двое.

— Ослушаться своего короля, — сокрушённо вздохнул Юнис. — Ты распустил свою свиту, мой милый. И продолжаешь распускать дальше. Года три назад ты бы рвал и метал, поднял бы на ноги и перевернул вверх дном весь дворец. А теперь стоишь и ждёшь, как будто это ты слуга, а они — короли. И заставляешь ждать меня.

— Разве я тебя держу? — Кибелл с изумлением взглянул на Юниса и, наконец, заметил его одеяние. — Опять тащишь на себе целый арсенал?

Улыбка онца стала смущённой.

— Я начал полнеть и немного стесняюсь этого.

— Тебе бы радоваться, — пробормотал Кибелл, снова поднимая взгляд вверх. — Упитанный кот выглядит куда симпатичнее драного кота.

— Кстати, о коте! — вздрогнул Юнис. — Твоё белое чудовище в клочки разодрало мой парадный плащ. Ты должен его наказать!

— Кошек нельзя наказывать, — усмехнулся Энгас довольный возможностью мелко отомстить Юнису за то, что тот неодобрительно отозвался о его запаздывающих друзьях. — Они начинают пакостить.

— Феликс действительно разорвал его пурпурный плащ? — заинтересовался Кибелл.

— Его величество король Оны повесил свой пурпур на столб, обмотанный канатом, о который его сиятельство ангорский кот Феликс соизволят точить когти, — учтиво мурлыкнул Энгас.

— Нечего разбрасывать свои вещи, где попало, — отрезал Кибелл, бросив взгляд на Юниса. — В отличие от тебя, мой кот знает, что такое порядок.

— И в отличие от твоих слуг! — фыркнул тот.

— Где они? — король Дикта резко обернулся к Энгасу. Тот невольно вздрогнул. Не то, чтоб он боялся его гнева, просто в тёмных глазах Кибелла неожиданно мелькнуло что-то похожее на те взрывы бешенства, которые так беспокоили придворных раньше. — Я действительно позволяю и спускаю вам всем слишком много?

— Не мало, — как всегда честно признал Энгас. — Но я уверяю, что ни один из нас не воспользуется твоим великодушием во зло тебе, и ты это знаешь. Если Донгора и Реймея что-то задержало, значит, это было действительно важно. Давай, пойдём к Храму. Я уверен, что они догонят нас по дороге, если уже не ждут там.

— Будем надеяться.

Кибелл развернул свой тяжёлый струящийся плащ и двинулся через площадь.

— Тебе нужно быть пожёстче со слугами, — посоветовал Юнис, догоняя его. — Они распустились. Не косись на меня. Это правда. Ты вообще слишком мягок со своими придворными, а это чревато. Весьма. Вспомни Юдела.

— Не напоминай, — передёрнул плечами Кибелл.

— Вот-вот, — кивнул онец. — Ты никого не наказываешь. Группировать силы при дворе доверяешь Энгасу. Я ничего против него не имею, он славный парень, предан тебе, но согласись, власть портит.

— Не всех, — воскликнул Энгас. — И не все онцы одинаковы. Я ещё не забыл, кто убил мою семью, но ты безбоязненно принимаешь из моих рук чашу, верно? Значит, и сам признаешь, что я не чета тебе!

— Тихо… Тихо… — умиротворяюще произнёс Кибелл, поднимая руку. — Никто не сомневается в твоём благородстве и в том, что оно — результат воспитания, полученного в Дикте. Юнис тоже не сомневается, верно? — Кибелл тонко улыбнулся, взглянув на того.

Белокурый король пожал плечами.

— Не я убил твоих родителей, братьев и сестёр. Не от меня тебя спасали, увозя из Оны в Дикт. Между прочим, мне даже нравился твой отец, а твоя старшая сестра была просто душкой. Но мой отец был не так человечен, как я. И если б не заступничество короля Эрда, сделавшего тебя Другом Принца, мой старик добрался бы до тебя и здесь. А я не стал этого делать, поскольку ты мне симпатичен.

— И к тому же в отличие от своего отца, ты, друг мой Энгас, не стремишься захватить престол Оны, — пробормотал Кибелл и обернулся к Юнису. — У вас вообще, такая путаница в законе о престолонаследовании! Ты б подумал об этом. Крови было б меньше.

— Тогда они там со скуки подохнут, — фыркнул Энгас.

— Т-ш-ш! Успокойся. — Кибелл обнял его за плечи. — Что теперь мутить воду! Твоих родных не вернёшь. Юнис их не убивал. Ты жив. Ты здесь. И я надеюсь, ты не очень скучаешь в моём обществе.

— Да уж, с тобой не соскучишься, — усмехнулся Энгас.

— Ну, вот и отлично.

Юнис задумчиво наблюдал за ними и, наконец, произнёс:

— Иногда я начинаю завидовать тебе… И если б Энгас захотел вернуться в Ону, он стал бы моим Другом.

— Я не захочу, — покачал головой Энгас.

— Я не в обиде… — вздохнул онец, взглянув на Кибелла. — Я не умею так привлекать людей, как ты. Но с Энгасом тебе повезло особенно. Я горжусь тем, что он — сын Оны.

— А я горжусь им, — улыбнулся Кибелл.

— Как можно так говорить о человеке в его присутствии! — пожал плечами Энгас. — Я же возгоржусь!

— И снова отправишься проверять гарнизоны, — беспечно откликнулся Кибелл.

Они завернули за угол и оказались перед изящной громадой Храма. Плавно изогнутые очертания его крыши напоминали в темноте распростёртые крылья парящего орла. Тихий звон бронзовых бубенчиков, раскачиваемых ветром, разносился по окрестным улицам. Красные и зелёные фонарики, развешанные под кровлей, освещали мощёную мостовую.

У высоких, окованных чеканной медью ворот никого не было.

— Странно, — пробормотал Энгас, осматриваясь по сторонам. — Ни Донгора с Реймеем, ни Хэрлана… Ни монахов.

— Может, что-то случилось? — Юнис невольно поёжился под своим балахоном.

— Что могло случиться? — нахмурился Кибелл, подходя к воротам.

— Хэрлан должен нас встречать, — произнёс Энгас, стискивая эфес меча. — Обязан!

— Стучи в ворота, — приказал Король Дикта.

— Может, вернёмся за подмогой? — предложил Юнис.

— Это цитадель Ордена, — резко возразил Кибелл. — Здесь больше воинов, чем во дворце и казармах, вместе взятых.

— Тогда нам лучше убраться, пока всё не выясниться.

Кибелл взглянул на него исподлобья. Похоже, он разделял его тревогу, но упрямо покачал головой.

— Я не могу. Ты можешь уйти. Стучи, Энгас.

Тот кивнул и, достав меч, ударил в ворота. Юнис оглянулся назад, в сторону дворца, где осталась его свита, но с места не двинулся.

Сперва было тихо, а потом ворота беззвучно распахнулись, и перед ними открылся широкий коридор, освещённый факелами. Кибелл склонился в почтительном поклоне и после этого шагнул внутрь. Впервые в жизни он входил под крышу Храма с тревогой.

Пройдя по коридору и миновав несколько залов, которые становились всё больше и величественней, они так никого и не встретили. Энгас шёл рядом с Кибеллом, стиснув в руке меч. Им всем уже стало ясно, что происходит что-то странное, если не ужасное.

Наконец, они оказались на пороге огромного сводчатого церемониального зала. И то, что им открылось, заставило Кибелла впервые за много лет потерять самообладание. Вскрикнув и прижав руку к сердцу, он бросился вперёд и замер перед осколками огромного изваяния Аматесу. Он опустился перед ними на колени и с болью смотрел на обгоревшие осколки древнего материала, напоминающего янтарь. Они дымились! Эта древесина вековых дубов была специально обработана так, чтоб не бояться огня и времени.

— Отец! — раздался сзади голос Энгаса и, обернувшись, Кибелл увидел своего друга, стоявшего на коленях рядом с телом старого жреца в красной мантии.

Седые волосы старика были залиты кровью.

— Одер? — прошептал Кибелл. Энгас поднял на него полный отчаяния взгляд.

— Нашего учителя больше нет с нами, мой повелитель. Он убит.

— Убит? — Кибелл рывком поднялся на ноги.

— Тут ещё несколько… — послышался из другого конца зала голос Юниса. Его балахон мелькнул в свете факелов, когда он зашёл под арку бокового предела. — Их тут много, Кибелл! Они все мертвы.

— Если не хотите, чтоб вас постигла их участь, опустите оружие и поднимите руки! — грянул под сводами отчетливый приказ.

Повернувшись на его звук, они увидели незнакомого человека в странной одежде. Его чёрные волосы были коротко пострижены. Смуглое лицо хранило суровое выражение, а большие чёрные глаза холодно блестели. На его плече сидел большой чёрный филин с рыжими пятнами. И едва Энгас сделал резкое движение, он сорвался с места и со скоростью снаряда бросился на него. Энгас едва успел прикрыть лицо рукой и рухнул на пол, сбитый с ног. Птица с клёкотом пролетела дальше и, сделав по залу круг, уселась на плечо хозяина.