Кристоф снова взглянул на меня.

— Они нашли меня на Рокнаре в тот день… Они изменились, я сразу понял это. И птица сидела на плече у Рена. Они сказали, что это поселилось в них и требует постоянных жертв. Они были озлоблены и измучены. Они сказали, что ненавидят друг друга, но не могут расстаться, потому что это держит их вместе. Они не могут умереть, потому что самые тяжёлые раны мгновенно затягиваются. И они не могут избавиться от диктата Проклятого Демона, которым оказались одержимы. Они называли его так. Они сказали, что он превратил их в чудовищ, в изгоев среди людей, что они потеряли связь с привычным миром и с собой. Они даже отказались от своих имен, взяв жуткие клички Авсур и Сёрмон. И они хотели избавиться от этого, они сказали, что я обязан помочь им, и я не мог с этим не согласиться. Им удалось выяснить, что существует ещё один свиток с обратным заклинанием, и что он находится на Диктионе. Случайно они узнали, что на эту планету готовится напасть наёмная армия под командованием бастарда ормийского императора, и они вступили с ним в контакт. Они предложили ему сделку. Они помогают ему захватить планету, а он отдаёт им свиток. Мне оставалось только провести обряд… Но что-то не сработало, — неожиданно он ударил кулаком о стену. — Они же клялись мне, что не выпустят здесь это отродье! Им нечего было бояться. Они бессмертны и неуязвимы! Как он мог их заставить? И они всё-таки сделали это.

— И могут сделать ещё раз, не так ли? — поинтересовался Кибелл.

Кристоф кивнул.

— Они говорили, что он сводит их с ума… — пробормотал он.

— Этот демон страшнее всех армий всех миров, — тихо и твёрдо произнёс Кибелл. — Смертный не может совладать с ним. Много сотен лет назад он был заточён на нашей прародине, и наши предки в ужасе бежали от него. Они осели здесь и с невероятными усилиями создали в содружестве с алкорскими поселенцами новый мир, мир свободный от воплощённого зла. И вот вы снова привезли его сюда… Чего ж ты ждёшь от нас теперь? Как нам поступить с вами?

— Отдайте нам свиток, и я верну демона в его могилу, даже если это будет стоить мне жизни.

— Для этого ты прилетел сюда? И они тоже? — Кибелл покачал головой. — Воистину, дорога в ад вымощена благими намерениями. Потому что вы обрушили зло на наш мир и ничего не добились.

Он раздражённо передёрнул плечами и взглянул на побледневшего Хэрлана.

— Этих двоих нужно найти, брат. Когда они будут в наших руках, мы решим, что делать.

— Нам нужен свиток, — отчеканил Кристоф.

— Нет никакого свитка! — обернулся к нему король. — Вы сами уничтожили его. Он был в Храме, внутри центральной статуи святилища. Только я знал об этом, потому что Хранитель Одер меня избрал своим преемником. И я видел горящие обломки бесценного изваяния Аматесу. Они были обуглены, и среди них была только зола. Свиток хоть и был реликвией, но нетленным его назвать сложно.

Я увидела, как Кристоф стиснул зубы, а потом в упор взглянул на короля.

— Моя вина в том, что демон вошёл в них, но не я привёз их сюда. Они всё равно бы явились, чёрт бы их побрал! И всё же… Это моя работа. Я сам найду их, и скажу, как сделать так, чтоб они не могли вызвать его.

— У меня нет причин доверять тебе, — резко бросил Кибелл.

— А мне ты доверяешь? — спросила я, шагнув к нему. — Тебе придётся поверить ему. Он совершил ошибку, и только он может её исправить. Поверь мне, ему хватит силы и ума.

Кибелл какое-то время смотрел на меня, а потом обернулся к Хэрлану.

— Пойдёте с ним. Будьте осторожны и не спускайте с него глаз. Возьмите этих двоих. И соберите Совет Храма. Мне нужен будет полный текст Откровения об исходе Аматесу. А ты… — он снова взглянул на меня, — останешься здесь и ещё раз попробуешь растолковать мне, почему я должен верить тому, кто выпустил в мир воплощение Тьмы, а заодно посоветуешь, как мне избавить от этого чудовища свою планету. Мне кажется, что это уже твоя святая обязанность, бергара!

IV

Из сумрака опускающегося на Дикт вечера изгои попали в вечный сумрак таинственного лабиринта, скрытого под крышей Храма Аматесу. Они шли тем же путём, каким попали сюда несколько дней назад во главе небольшой группы захвата, перебившей почти всех монахов, находившихся здесь преддверии своего праздника. Это был тайный ход, ведущий из дворца, которым пользовался король, как рассказывал Предатель. Они были уверены, что никого здесь не встретят. И в прошлый раз, и теперь их надежды оправдались. Из узкого коридора они попали в низкую сводчатую галерею и пошли наугад, лишь по наитию выбирая путь.

— Где мы будем искать свиток? — вполголоса поинтересовался Сёрмон. — Я не видел здесь ничего похожего на библиотеку или хранилище реликвий.

— Мы его просто не нашли… — отозвался Авсур, глядя в темноту галереи.

— И как найдём на этот раз? Ты понимаешь, что здесь полно монахов? Они совсем не такие уж безобидные ребята.

— Не скули, — отрезал ормиец.

Его спутник вздохнул и поправил меч на поясе.

— Мы идём в западню, — глухо проговорил он. — Я это чувствую.

— Я тоже, — после некоторого молчания кивнул Авсур. — Но я слишком устал быть марионеткой в руках монстра. Я или найду этот чёртов свиток, или умру…

— Тебя нельзя убить… — устало напомнил Сёрмон.

Авсур зло усмехнулся.

— Не верю. Кто-то должен найти способ, только нужно их по-хорошему разозлить. Я не уйду отсюда так просто. Это всё, что я знаю.

— Боги, пусть это всё кончится… — пробормотал алкорец.

— Да будет так, — кивнул ормиец и остановился на развилке двух галерей

Одна из них уходила прямо вперёд, а другая сворачивала по окружности и шла вниз, в подвалы. Подумав несколько мгновений, Авсур решительно свернул направо.

— Чем хуже, тем лучше… — проворчал Сёрмон. — Чёрт с тобой. Я тоже устал настолько, что согласен умереть.

Авсур не ответил. Он шёл, прислушиваясь к глухому эху, с которым разносился в тишине звук его шагов. Он вдруг подумал, что обычно ходит беззвучно, а сейчас словно специально пытается привлечь к себе внимание противника. Птица неподвижно сидела у него на плече, и только то, с какой силой она сжимала когтями кожаный наплечник, выдавало её напряжение. Она чувствовала опасность и, кажется, тоже осознавала всю безнадежность их действий.

Галерея спустилась по спирали на целый виток, и изгои оказались в запутанных катакомбах, где стояла мёртвая тишина, и лишь изредка издалека доносились неживые призрачные звуки. Авсур шёл вперёд, пытаясь увидеть хоть что-то, кроме серых стен и едва различимых арок, ведущих в другие переходы. Сёрмон тревожно осматривался по сторонам, сжимая эфес меча немеющими пальцами. Его зрачки отливали в темноте красным светом, а клыки невольно скалились. Он чувствовал страх, дикий животный страх, который выползал из темноты и накидывал на плечи вязкую паутину дрожи.

— Они здесь… — прошептал он. — Они вокруг… Я чувствую их.

— У тебя паранойя, — спокойно ответил Авсур.

— Ерунда… — голос алкорца зазвучал хрипло. — Мы идём в ловушку. И ты знаешь это… Ведь знаешь?

— Замолчи.

— Здесь не может быть свитка, — возразил Сёрмон. — Ты ищешь смерти. А я не хочу умирать. Я слишком долго боролся за жизнь. Я всегда боролся за эту треклятую жизнь, но так и не жил по-людски.

— Что ты называешь «по-людски»? — Авсур обернулся на ходу.

— Не знаю… — прошептал Сёрмон. — Но мне хотелось бы попробовать.

— Тогда уходи. Ещё не поздно.

— Поздно, — с неожиданным равнодушием произнёс Сёрмон и, быстро нагнав Авсура, пошёл рядом. — И ты это знаешь.

Звук их шагов неожиданно изменился, и эхо отдавалось теперь откуда-то издалека и сверху. Они вошли в большой тёмный зал с высоким потолком и остановились, прислушиваясь. По-прежнему из тишины невозможно было выделить ни одного конкретного звука, и всё же вокруг ощущалось странное движение. Враги были везде. Авсур вспомнил чёрные беззвучные тени, которые одна за другой выскальзывали из-за колонны в зале Звезды. Теперь они были здесь. Он понятия не имел, что у них в руках: лучемёты или арбалеты. Это было неважно. Он вдруг подумал, что, может быть, они и смогут его убить.