***

Нольвена Элавейр была дочерью благородного рода, что по богатству и влиянию почти превосходил императорскую семью. Её отец, Аэрис, был эльмадрином, кинром-мастером, что было наивысшей ступенькой, на которую мог встать священнослужитель. Естественно, роль девочки была предопределена с рождения. Аэрис был дружен с прошлым императором, так что о браке договорились, едва только Нольвена отметила трёхлетие.

Жизнь с Прайвеном была… Терпимой. Вдоволь насмотревшись ещё в детстве на то, как отец колотит мать и приводит любовниц одну за другой в дом, Нольвена выставила условие ещё в самом начале номинальных ухаживаний. Прайвен может творить что угодно, но если хоть раз подымет на неё руку — немедленный развод. Тогда ещё принц, недолго думая, принял её условия. И не прогадал.

Нольвена стала прекрасной императрицей. Лишний раз не вмешивалась в политику, оставляя её на усмотрение мужа. Сквозь пальцы смотрела на вереницу фавориток и постельных игрушек. Огорчало его только, что дело ограничилось тремя детьми, но и это он смог принять со временем.

После того, как она родила Рей, Прайвен и вовсе забыл дорогу в спальню жены, отдавая предпочтение другим женщинам. Утешением императрицы стало воспитание сыновей. И фрейлины, периодически согревающие её постель вместо равнодушного мужа.

Сейчас, по прошествии лет, Нольвена жалела о том, что не оградила Рейлина от влияния отца. Он вырос таким же жестоким, жадным до плотских удовольствий и совершенно не умел принимать поражение. Так что его желание сделать Рей королевой, а по сути — просто игрушкой для удовлетворения собственных желаний — перевернуло сознание женщины. Как бы она не относилась к девочке, не являющейся её дочерью, тоненькая ниточка привязанности всё-таки существовала. Да и с чисто женской точки зрения ей не хотелось, чтобы принцессу постигла такая судьба.

Вздохнув, императрица отставила чашку в сторону и, сцепив пальцы в замок, внимательно посмотрела на Рей. Девушка её отчётливо боялась, что было логично. Слишком мало внимания она уделяла девочке, что родилась только по воле судьбы.

— Рейлин хочет, чтобы ты стала его королевой. Принцесса замерла, словно кролик перед хищником. И невольно схватилась за странное украшение на шее, которое не снимала никогда. Императрица чуть прищурилась, всматриваясь в причудливые плетения. — Вы прикажете мне подчиниться? — Ты оглохла? Я ранее сказала, что мне не нравится услышанное. Какие бы отношения нас с тобой не связывали, мне не хочется смотреть на такую мерзость. Вы всё-таки брат и сестра. — Тогда зачем вы мне это говорите? Что вы от меня хотите? Нольвена поджала губы, заметив, что девушка готова разрыдаться. Что же такого натворил Рейлин, раз она так реагирует? — Он приставал к тебе? Рей на миг перестала дышать. И медленно, словно не веря в происходящее, кивнула. Губы девушки задрожали, по щекам всё-таки побежали слёзы.

А взгляд императрицы остекленел. Как она умудрилась допустить такое? Розейн, её милый мальчик, хоть и не был гением, но вёл себя прилично. А Рейлин… Рейлин вырос монстром. Она собственноручно вырастила ужасного человека.

— Не реви. — Рей всхлипнула, затихая. — Он успел овладеть тобой? — Н-н-нет. — Пальцы девушки прошлись по украшению на шее и она затараторила, словно боясь не успеть рассказать. — Император надел на меня это, когда мне было пять. Он не даёт мне касаться принцев, но и они не могут до меня дотронуться. Мне становится очень больно, словно бросают в огонь. — Ну хоть что-то. Императрица, нахмурившись, задумалась. Она знала, что существует договор между Камаэр и Нарголом, согласно которому Рей должна выйти за принца соседней страны. Но если оставить её здесь ещё хотя бы на год, Рейлин наверняка найдёт способ обойти защиту. Или вовсе наплюёт на неё, фактически убив девушку. — Я поговорю с Прайвеном. Если всё получится, то ты отправишься в Наргол сразу после церемонии. — Почему? — Разве ты не хочешь этого? — Нет… В смысле, да, хочу! Но почему вы мне помогаете? Вы ведь ненавидите меня! Нольвена усмехнулась, качая головой. Ненависть? Нет. Брезгливая жалость в самом начале, сдобренная каплей благодарности. Безразличие во время всей короткой жизни этой девочки. И поглощающее чувство вины сейчас. Если бы не её, Нольвены, ошибки — девочка бы росла как полагается принцессе. А сейчас самым лучшим вариантом будет оставить всё как есть и, не привлекая лишнего внимания, отправить её в Наргол, пока не случилось непоправимого. — Потому что для всех будет лучше, если ты исчезнешь из империи.

Я замерла. Знала, всегда знала, что в этой семье для меня нет ничего, кроме ненависти и грязи. Но услышать напрямую оказалось куда больнее, чем я думала. Чуть не начала снова обкусывать заусенцы, но вовремя спохватилась, остановив руку на полпути.

Нольвена смотрела на меня всё с той же брезгливой гримасой, как и обычно. Кофе снова стал горьким, словно я не добавила в него почти треть сахарницы. — Я услышала вас, Ваше Величество. — Уткнувшись взглядом в чашку, старалась сдержать эмоции. — Могу я уйти? — Рей. Ты опять придумала то, чего нет. Вздох императрицы, и усталый, едва заметный смешок с оттенком горечи. Медленно подняла на неё взгляд, пытаясь понять, что она имеет в виду. И вдруг подумалось, что для своих лет Нольвена выглядит прекрасно, если бы не тени, залёгшие под глазами да морщины, обычно тщательно скрытые гримом. Императрица не накрасилась перед завтраком со мной. Почему? Не она ли всегда говорила, что выглядеть нужно безупречно даже посреди ночи? — Я говорю о том, что тебе опасно здесь находиться. И если Рейлин вдруг сделает тебя королевой, подумай, как отреагирует аристократия и народ? Пусть мой сын не особо нормален, как я теперь понимаю, но и смерти я не могу ему желать. Всё-таки я мать. Ты уедешь, он перебесится и найдёт себе императрицу. Такую же, как я. Молчаливую, послушную и умеющую игнорировать недостатки мужа. — А если он решит преследовать меня? — Этот вопрос я решу в ближайшее время. Как бы Рейлин не был упёрт, меня он послушается и отстанет от тебя хотя бы на время. Постарайся не попадаться ему на глаза.

В дверь постучали ровно в ту секунду, как я хотела задать вопрос. Нольвена зыркнула на меня так, что пришлось тут же закрыть рот — даже зубы лязгнули друг о друга. Служанка сообщила, что прибыла портниха.

— Идём, Рей. И запомни накрепко одно — мои слуги носят изумрудные броши. — Чт… — Мадам! Вы сегодня поздно! — Нольвена искоса глянула на меня, заставляя замолчать и с улыбкой направилась к портнихе. — Всё хорошо? — Прошу прощения, моя императрица. Какие-то отщепенцы пробрались сегодня на склад, пришлось разбираться с этими ужасами самой! Вдоволь поохав, Нольвена взмахнула рукой, приказывая вносить наряды. Как и всегда, платье императрицы было на редкость смелым. Тёмно-синяя ткань, расшитая серебром, сапфирами и изумрудами, переливалась в лучах солнца. Два глубоких, до самого верха бедра, разреза спереди, глубокое декольте, открытая спина — больше открытой кожи, благо фигура императрицы позволяла хвастаться ею даже в её почти семьдесят. Этому способствовала и магическая сила, поддерживающая своего обладателя. Сейчас и Прайвен, и Нольвена выглядели максимум на сорок, может сорок пять лет.

Невольно приоткрыла рот, рассматривая императрицу в новом платье. Статная, с покатыми плечами и тонкой талией, Нольвена выглядела ослепительно. Задумчиво присобрав волосы наверх, женщина осмотрела себя со всех сторон.

— Прекрасно, как и всегда. Платье для принцессы готово? — Да, моя императрица. — Портниха повернулась к своим помощницам. — Быстро, не заставляйте ждать! Когда в комнату внесли манекен с платьем, я замерла, неверяще глядя на это великолепие. С трудом сглотнула, кое-как отвела взгляд от наряда и посмотрела на императрицу. — В-в-ваше Величество, это… — Восхитительная работа, мадам! — Нольвена всплеснула руками, не обращая внимания на моё блеяние. — Какой прекрасный оттенок! — Мне подумалось, что серые глаза принцессы хорошо бы подчеркнуть, как и волосы. Жаль, что вы только недавно решили заказать у меня наряд, Ваша Светлость! — Портниха посмотрела на меня с улыбкой. — Такую красоту нельзя прятать за невзрачными тканями, уж поверьте старой Ашейн! Помимо воли нервно облизнула губы, возвращаясь к рассматриванию наряда. Императрица с мадам Ашейн, переглянувшись, улыбнулись.