Минут через десять, когда император прочитал всё от начала и до конца, он бросил потяжелевший взгляд на дочь. И Эдрис с каким-то странным удовлетворением наблюдал за тем, что девушка в кои-то веки не стала прятать глаза. Вместо этого она выпрямилась и, расправив плечи, смотрела на Прайвена в упор.

— Провалишься — сама будешь разгребать последствия. Глашатаи объявят, что это только твоя задумка и императорская семья к ней отношения не имеет. — Благодарю, Ваше Величество. — Рей склонилась в реверансе. — Я оправдаю ваше доверие. — Поднимись и забери свои бумажки. И иди отсюда, раздражаешь.

Эдрис наблюдал за суетой на пустыре с легкой усмешкой. Принцесса не стала медлить — уже через три дня после получения разрешения от императора на месте будущей столовой закипела работа. Маги-строители, нанятые за немалые деньги из личной казны Рей, методично укладывали темно-серые камни, скрепляя их заклинаниями.

— Какая целеустремлённая девочка. — Советник качнул головой, разглядывая хрупкую фигурку принцессы, которая что-то горячо обсуждала с главным строителем. — И до сих пор такая наивная. Вокруг стройки уже собралась небольшая толпа местных жителей. Оборванные, с настороженными взглядами и поджатыми губами, они перешёптывались между собой, бросая боязливые взгляды то на возводимые стены, то на принцессу. Эдрис прислушался к разговорам, и его губы тронула довольная улыбка. — Небось отравить всех хотят… — Да кто ж нам просто так еду давать будет? — Говорят, там будут записывать всех, кто приходит. А потом в тюрьму!

Спустя неделю здание начало обретать очертания. Тёмный камень, добытый в горах империи, придавал строению мрачноватый, но внушительный вид. Никаких излишеств — строгие линии, высокие окна с простыми ставнями, тяжёлые двери из морёного дуба. Массивные стены, казалось, могли выдержать любой шторм. Маги особенно тщательно укрепляли фундамент — земля в этой части города была ненадёжной, пропитанной сточными водами.

По ночам к стройке подбирались тёмные фигуры. Кто-то пытался выковырять камни, кто-то тщетно старался оставить на стенах грубые надписи. Но камень, напитанный магией, не поддавался ни ломам, ни кислоте. Краска так и вовсе не впитывалась в поверхность, а соскальзывала крупными каплями. По трущобам поползли слухи о проклятии, наложенном на строящееся здание.

Внутри здания работа кипела не менее бурно. Огромная кухня заняла почти треть помещения. Вдоль стен установили шесть больших печей, способных прокормить не одну сотню голодных ртов. В центре разместили котлы для похлёбки и каши, настолько большие, что в них мог бы искупаться взрослый человек. Длинные столы для разделки продуктов выстроились вдоль окон, чтобы использовать естественное освещение. Полки для посуды и специй, крючья для половников и черпаков — всё выглядело основательно и продуманно. Обеденный зал занимал оставшееся пространство. Никаких изысков: простые деревянные столы на крепких ножках, вдоль них длинные лавки. У дальней стены поставили широкую стойку с углублениями для котлов и полки для хлеба. Рядом — помещение для мытья посуды, откуда доносился запах щёлока.

Рей приходила на стройку каждый день, часами обсуждала с поварами расстановку столов и утвари, спорила с магами о системе вентиляции. Эдрис, наблюдавший за принцессой через очередной артефакт, только посмеивался. Девчонка вникала в каждую мелочь, словно от этого зависела судьба империи.

Когда строительство подходило к концу, советник решил лично осмотреть здание. Шаги гулко отдавались под высоким потолком. Через большие окна лился серый свет пасмурного дня, выхватывая из полумрака очертания печей и котлов. Пахло свежим деревом, известкой и какими-то травами, которыми маги протирали стены для защиты от плесени.

В углу кухни громоздились мешки с крупой и мукой — первые запасы для будущей столовой, подарок от наргольского принца. Рядом устроили небольшую кладовую с полками до потолка. На них уже стояли глиняные миски, простые, но крепкие. Такие не жалко будет заменить, если разобьются. Снаружи снова раздались крики. Кто-то швырнул камень в окно, но магический барьер отразил удар. Эдрис даже не обернулся, продолжая изучать помещение. Он уже знал, что местные не примут благотворительность просто так. Гордость — всё, что у них осталось, и они будут цепляться за неё до последнего.

Рей, склонившаяся над списком необходимой утвари, вздрогнула от шума. Но тут же упрямо поджала губы и вернулась к работе. За последние недели она научилась не обращать внимания на враждебность местных жителей. Эдрис неслышно приблизился к принцессе. Она как раз писала распоряжение о закупке половников и черпаков, самых простых, без узоров и украшений. Советник мысленно отметил, что девчонка быстро учится. Никакой позолоты, никаких вензелей — всё просто и функционально.

Выйдя из здания, Эдрис окинул взглядом хмурое небо. Скоро начнётся сезон дождей, а с ним придёт и голод. Обычное дело для здешних мест. Вот тогда и станет ясно, что перевесит: гордость или желание выжить.

***

Я устало вздохнула, прислонившись к прохладной стене спиной. Магия, несомненно, сильно облегчила мне работу — я почти не жалела о потраченных почти двухсот каэронов, которые запросили маги за работу. Зато теперь это здание хоть тараном бей, ничего ему не станется. Даже если моя идея не принесёт ничего, кроме разочарования, я уже договорилась, что его будут использовать сами жители в том качестве, в котором нужно будет. Хоть приют, хоть притон — всё на совести жителей, здание станет безвозмездным подарком.

Куда сложнее оказалось с наймом работников. Я билась почти две недели, стараясь уговорить людей работать здесь. И если бы не Вик, согласившийся первым, мне пришлось бы вставать к печам самой.

— Устала, принцесса? — Здравствуй, Вик. — Открыла глаза, отлепляясь от стены и улыбнулась грозному на вид мужчине. — Как сволочь устала. Но надо заканчивать. Завтра начинаем работу. — Не дело тебе самой за раздачей стоять, ой не дело. Но ты ж меня слушать не станешь, по своему сделаешь? — Твоя правда. Я для того и начала всё это, чтобы с людьми сблизиться. — Ох, порежут тебя, принцесса! Здесь люд злой, дикий. Жрут руки, что им хлеб протягивают, обижают тех, кто с добром к ним идёт. Поостерегись, послушай совета. Или хоть кольчугу под платье надень, от кривого ножа защитит. Молча кивнула, глядя на мужчину. Почему-то рядом с ним мне было уютно. И что больше притягивало в этом неказистом великане — его обеспокоенное ворчание или та строгость, с которой он подошёл к новому делу? Не знаю. Но Вик стал мне не только помощником, но и другом, если так можно назвать подчинённого.

Потерев руки и выбросив из головы дурные мысли, я взялась за подготовку к завтрашнему дню. Вик охотно помогал, перетаскивая тяжёлые мешки с крупами и мукой, чтобы было удобнее их считать. Через пару часов должны были прийти остальные повара, чтобы начать готовить.

***

— А чего их так много? — Голос от неожиданности дал петуха и мои слова услышал, казалось, каждый в здании. — Вик, у нас еды хватит? — Хватит. Мы ожидали меньше людей, но наготовили достаточно. Я сглотнула, оглядев толпу человек в сто, не меньше. Матери прижимали к себе детей, рвущихся к столам с хлебом. Мужчина смотрели с опаской, хоть и видно было, как им хочется есть.

Вздохнув, я набрала побольше воздуха в грудь и начала выстраивать людей в очередь. Слушались они, что примечательно, беспрекословно. Молча брали тарелки и ложки, вставали друг за другом, даже не пытаясь ругаться или спорить.

Я встала за стол, где разливали похлёбку и взяла черпак в руки. И только поэтому успела заметить, с каким подозрением смотрит один из мужчин в тарелку. Оглядев очередь, поняла, что детей и женщин согнали в конец очереди. — Эй, что за гляделки? — Вик нахмурился, сжав в кулаке поварёшку. — Чего зыркаешь? — Не ругайся, Вик. Это ожидаемо. Чуть неловко улыбнувшись стоящему передо мной мужчине, я тщательно перемешала похлёбку и, попросив тарелку, плеснула порцию себе. После чего не торопясь её съела до конца. Доедая последнюю ложку, я даже не заметила, как вслух произнесла собственные мысли: — Да меня во дворце хуже кормят… Если жители трущоб и удивились, то виду не подали. Но заметно расслабились, перестав коситься на еду. Детей и женщин тут же пропустили вперёд. Я только головой покачала. Ведь могла бы отравить хлеб, например. Или тарелки чем вымазать, оставив себе «безопасную». Но тут же потрясла головой, отбрасывая странные мысли.