Но в конце дня всё меняется.

Когда офис начинает пустеть, Марк задерживается, чтобы закончить какие-то документы. Я собираюсь уйти, но он останавливает меня.

— Кейт, подожди, — его голос мягкий, но настойчивый.

Я оборачиваюсь, чувствуя, как сердце пропускает удар.

— Ты можешь остаться на пару минут? Мне нужно поговорить.

Я киваю, понимая, что противиться бессмысленно. Марк подходит ближе, его лицо сосредоточено.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя некомфортно из-за Эмили. И я хочу, чтобы ты знала: я пытаюсь с этим разобраться.

— Пытаешься? — я не сдерживаюсь. — Но это продолжается уже слишком долго.

Его глаза сужаются от вины, но вместо слов он неожиданно делает шаг ко мне и целует. Его руки ложатся на мою талию, и на мгновение всё остальное перестаёт существовать.

— Ты — единственное, что имеет значение, — шепчет он.

Но этот момент разрушает негромкий кашель за нашими спинами. Мы оборачиваемся — у двери стоит Эмили.

На её лице маска ярости и удивления.

— Извините, что помешала, — процеживает она. — Думаю, теперь всё стало на свои места.

Она выходит, хлопнув дверью, а я чувствую, как внутри поднимается волна тревоги.

На следующий день Эмили начинает действовать. На утреннем совещании она представляет Марку документы, в которых, как выяснилось, есть ошибки. Однако она умудряется сделать так, чтобы вина легла на меня.

— Кейт, я думала, ты проверила эти материалы перед тем, как отправить их мне, — её голос звучит невинно, но глаза выдают триумф.

Марк хмурится, бросив на меня быстрый взгляд.

— Ты проверяла? — спрашивает он сухо.

— Эти материалы вообще не проходили через меня, — отвечаю я, стараясь держать голос ровным.

Но он уже отвернулся к Эмили и что-то обсуждает. Моё слово против её? Я понимаю, кто выйдет победителем.

После совещания Марк подходит ко мне.

— Кейт, мне кажется, ты теряешь контроль над ситуацией. Это не первый раз, когда ты не справляешься.

Его слова ранят, как нож.

— Ты правда думаешь, что это моя ошибка? — Спрашиваю я, стараясь не сорваться.

Он смотрит на меня, но его лицо кажется холодным.

— Разберись с этим.

Я молча киваю, но в душе всё обрушивается.

К вечеру чаша терпения переполняется и я решаю, что с меня хватит. Я больше не могу работать в этой обстановке. Открыв телефон, я пишу Дэвиду:

«Я принимаю твоё предложение. Когда могу начать?»

Ответ приходит почти мгновенно:

«Уже завтра, если ты готова. Я рад, что ты приняла решение.»

На следующее утро я приношу заявление об увольнении и оставляю его на столе Марка, не дожидаясь встречи с ним.

Весь день он отсутствует в офисе, но вечером кто-то стучит в мою дверь. Я не ожидаю никого, поэтому, открыв, удивлённо смотрю на Марка.

— Ты серьёзно? — его голос напряжён. — Ты просто уходишь?

Я вздыхаю, чувствуя, как усталость сковывает каждую клетку моего тела.

— А что мне ещё делать, Марк? Сражаться с Эмили, с недоверием, с твоими сомнениями?

— Я был неправ. Я разозлился, потому что Эмили… — он останавливается, пытаясь подобрать слова. — Она играет против нас. Я понял это, но уже слишком поздно.

— Да, слишком поздно, — соглашаюсь я.

Его лицо омрачается, но он не двигается с места.

— Ты правда уйдёшь? — спрашивает он, сделав шаг вперёд.

— Да. Я уже приняла предложение Дэвида. Завтра я начну новую работу.

Эти слова словно ударяют Марка.

— Кейт… — он шепчет, его голос дрожит. — Ты нужна мне.

— Тебе нужно сначала разобраться с собой, Марк. И тогда, возможно, мы сможем поговорить. Но сейчас я не могу остаться.

Я закрываю дверь перед его лицом, чувствуя горькую смесь боли и облегчения.

На новой работе у Дэвида всё оказывается намного проще, чем я привыкла. Никаких интриг, никаких острых замечаний за спиной. Здесь всё предельно ясно: задачи, дедлайны, помощь коллег. Первые дни проходят как в тумане, но приятном. Я сосредотачиваюсь на новых обязанностях, стараясь не оглядываться назад. Однако мысли о Марке преследуют меня. Иногда я думаю, сделал ли он какие-то выводы или просто решил, что я слабая и не смогла справиться.

Сегодняшний день начинается привычно. Я заканчиваю совещание и, чувствуя облегчение от хорошо выполненной работы, направляюсь к своему столу. По дороге меня останавливает администратор.

— Кейт, для вас посылка.

— Посылка? — я морщу лоб, удивлённая.

На ресепшене меня ждёт аккуратная коробка, перевязанная широкой белой лентой. Моё имя написано на ней красивым ровным почерком. Я открываю коробку прямо там, не дождавшись, пока дойду до своего места.

Внутри — букет из белых лилий, свежих и идеально собранных. А среди цветов лежит записка. Я разворачиваю её и замираю.

«Я был несправедлив. Дай мне шанс всё объяснить. Сегодня в 8 вечера. Адрес ты знаешь.»

Я читаю записку ещё раз, чувствуя, как в груди разгорается странное чувство. Смесь тревоги, надежды и какого-то едва уловимого волнения. Марк. Конечно, это Марк.

Вернувшись к своему столу, я кладу лилии рядом с монитором. Их тонкий аромат заполняет пространство, мешая сосредоточиться.

К восьми вечера я стою перед дверью квартиры Марка. Я долго раздумываю, идти или нет. Но, собравшись с духом, стучу. Дверь открывается почти сразу, как будто он ждал меня за ней.

Марк стоит передо мной, немного напряжённый, но в его глазах светится что-то знакомое.

— Спасибо, что пришла, — его голос звучит мягко, как будто он боится спугнуть меня.

Он отходит в сторону, давая мне пройти. Я захожу внутрь, осматриваясь. Всё кажется таким же, как я помню, но сегодня в комнате что-то изменилось. На столе стоит ужин: два блюда, бутылка вина, свечи горят мягким тёплым светом.

— Ты всегда умел удивлять, — замечаю я.

— Я подумал, что сегодня особенный случай, — отвечает он, жестом предлагая мне сесть.

Я опускаюсь на стул, и Марк садится напротив. Некоторое время мы молчим, и это напряжение кажется почти осязаемым. Наконец Марк берёт себя в руки и начинает говорить.

— Кейт, — его голос твёрдый, но в нём чувствуется раскаяние, — я хочу извиниться.

Я молчу, жду, что он скажет дальше.

— Я был несправедлив к тебе. Я не видел, что Эмили манипулировала ситуацией. Мне было проще думать, что ты просто… не справляешься. Но я ошибался.

Его слова задевают меня за живое, и я поджимаю губы, чтобы не сорваться.

— Я рад, что ты это осознал, но тебе потребовалось слишком много времени, — говорю я холодно.

Марк кивает, принимая мою критику.

— Да, я виноват. Но я исправил ситуацию. Эмили больше не работает в компании. Мы провели внутреннее расследование и обнаружили, что она подделывала документы, чтобы выставить тебя в плохом свете.

— Её уволили? — я удивляюсь, не ожидая такого исхода.

— Да. Она давно перешла границы. Я просто слишком долго этого не замечал.

Его голос звучит искренне, и я вижу в его глазах сожаление. Но мне этого мало.

— Марк, это важно. Но это не возвращает мне те дни, когда я чувствовала себя чужой, когда ты сомневался в моей компетентности.

Он опускает взгляд, на мгновение замолкая.

— Ты права, — признаёт он. — Я был слеп. Но сейчас я здесь, чтобы сказать: ты была права. Ты сильнее, чем я думал.

Я чувствую, как его слова трогают меня, но стараюсь держать себя в руках.

— Это всё? — спрашиваю я, стараясь не поддаваться эмоциям.

Марк смотрит на меня долгим взглядом.

— Нет. Я не прошу тебя вернуться в компанию. Я прошу тебя вернуться ко мне, — говорит он тихо, но с уверенностью.

Эти слова застают меня врасплох.

— Марк, я счастлива на новой работе, — отвечаю я. — У Дэвида всё иначе. Я не хочу это менять.

Он кивает, словно ожидал этого ответа.

— Я понимаю, — говорит он. — И я поддержу тебя в любом случае. Просто знай, что где бы ты ни работала, я хочу быть рядом с тобой.