Эрна сжала губы. Теперь она знала, что станет делать.

Юржин добежал до Ржавого и обернулся. Позади не было ничего. Обычная улица. Ни тошнотворного шевеления, ни неестественной жуткой темени. Только ряд аккуратных изукрашенных храмов, красивых даже в полумраке. Почти у каждого входа — шарики-фонари, роняюшие свет на крыльцо и ступени. Отблески прихотливых витражей, густые тени в нишах. Закрытые ставни на окнах жилых комнат. Вьюнки, оплетающие стены по натянутым за крючки нитям. В своем родном городе он видал улицы поуже, поизвилистей и потемнее. Страх истаял, будто его и не было. Сейчас Юржин даже себе не смог бы объяснить, что его так напугало.

— Что ты там увидел? — вопрос Ржавого прозвучал отражением Юржиновых мыслей.

— Не знаю, — он пожал плечами, — мне показалось. Но там ничего нет.

— Там ничего нет, — эхом отозвался воздушный жрец.

Он задумчиво смотрел в просвет улицы поверх Юржиновой головы. Юржин тоже пригляделся. Вдалеке позади виднелось зарево огненного храма.

Ржавый кивнул своим мыслям. Тонкие косички подпрыгнули в воздух и снова легли на плечи.

— Идем. А то мы совсем отстали, — проговорил он.

Они быстро догнали огненных и пошли в их тени. Шары пламени по-прежнему летели чуть сверху и впереди, озаряя путь тревожным багрянцем. Юржин поминутно оглядывался. Он опасался, и в то же время ждал, что снова увидит нечто пугающее, клубящееся, то, чего не должно существовать. Улицы позади оставались обыкновенными, мирными, но Юржин никак не мог заставить себя глядеть только вперед. Должно быть, именно потому он заметил это первым.

Оно появилось в глубине боковой улицы. Колеблющееся пятно светляка, а за ним бледная шевелящаяся масса, движущаяся навстречу. Юржин онемел. В первый миг он сумел только дернуть Ржавого за рукав и ткнуть пальцем в сторону.

— Там, — выдавил он.

— А, — отозвался тот, — я уж думал, не успеют, придется дожидаться.

Его спокойствие передалось Юржину. Вместе с Ржавым он стоял и смотрел, как слитное бледное пятно приближается и становится четче. Скоро оно разделилось и обратилось в пятерых людей в светлых длинных одеждах, развевающихся на легком ветерке, хотя Юржин не чувствовал ни единого дуновения. Жрецы ветра.

— Лучше держаться вместе, — коротко пояснил Ржавый Юржину и остановившимся огневикам.

Жрецы пламени расступились, меж ними прошел предводитель. Он сердито покосился на Ржавого, но ничего не сказал, а просто встал рядом с ним и чуть впереди. Над его головой пульсировал, выпуская короткие малиновые языки, огненный шар.

Когда жрецы ветра приблизились, он молча обменялся с ними кивками. Короткие и быстрые, они могли быть и вовсе незаметными, если бы Юржин не вглядывался в лица так внимательно. Он узнал людей, с которыми совсем недавно сидел вместе в храме ветра. Кто с забинтованной ладонью, кто с длинным порезом на щеке. Но если тогда они выглядели испуганными, больными и усталыми, то теперь губы были сжаты, а глаза смотрели твердо. Растерянность проросла решимостью.

Между тем, — вдруг вспомнилось Юржину, — кто-то из них тоже уходил за помощью в другие храмы. Неужели все вернулись ни с чем? Видимо, недоумение отразилось на его лице, потому что Ржавый поджал губы и покачал головой.

— Никого, — глухо, как бы вполголоса рассуждая сам с собой, проговорил он, — Скалы предпочли запереться у себя. Стужа ответила, что это не их дело. Искры разгневаны и взбудоражены, им не до чужих проблем. Многие другие не способны защитить даже самих себя.

Похоже, бессмертные боги и их умудренные жрецы не слишком-то отличались от простых людей. Юржин потупился.

Путь продолжался. Юржина больше не тянуло оглянуться. Позади было безопасно, ведь за спиной шли свои. По крайней мере, те, кого он за эти несколько часов привык считать своими. Его попеременно обдавало то горячим сухим воздухом спереди, то зябким ночным ветром сзади.

Твари напали внезапно.

Поступь огненных впереди Юржина была спокойной и уверенной. Их крепкие широкоплечие фигуры отбрасывали колеблющиеся тени, а на колонны и барельефы храмов по сторонам улицы падали красные отблески пламени. Волосы, заплетенные в причудливые косицы, как живые, колыхались в потоках горячего воздуха.

— Скоро придем, — сказал Юржину Ржавый, возле которого он по-прежнему держался.

Юржин огляделся. Улицу впереди было не разглядеть из-за висящего над головами огненного шара. Слева теснилась россыпь небольших храмов с остроугольными крышами. Справа и чуть впереди стоял величественный храм с колоннадой, поддерживающей верхний этаж с выступами и балкончиками. Фонари у входов не горели, кровля терялась в темноте. К нему вплотную примыкало еще одно здание, видимо, жилое. Окна в три ряда друг над другом, стены, украшенные выпуклой резьбой. Выступающие края узора подсвечивались пламенем, а четкие глубокие тени проявляли рисунок. Юржин залюбовался. Он никак не мог понять, что именно там изображено. С каждым шагом ему виделось что-то новое: то закрученный змеиный хвост, то усыпанная листьями лиана, то длинная звериная морда с острыми стоячими ушами.

«Не вертись! Ты не дикарь. Веди себя достойно». Строгий голос раздался прямо в голове, так что Юржин вздрогнул, отвел глаза от резьбы и обернулся. Разумеется, дяди Линкея рядом не оказалось. У Юржина тягостно заныло в груди. Все верно. Его, недостойного, искать было не обязательно. Он сам отыщет дядю, когда закончится эта слишком длинная ночь, чего бы ему это ни стоило. А потом безропотно пойдет с ним на поклон к богу торговли Оммале, и станет прилежно учиться, чтобы сделаться достойным наследником семьи. А пока, сегодня и сейчас, никто не запретит ему разглядывать фигуры и завитки. Пусть даже ему никогда не позволят ни нарисовать такие, ни вырезать из дерева.

Юржин задрал голову. Ему казалось, что с каждым шагом рисунок на стене немного меняется. Тени сместились, удлиняясь, и звериная лапа будто бы сдвинулась с места. За ней потянулось гибкое, выглядящее бескостным, тело. Еще через шаг то, что смотрелось длинным заостренным бутоном, оказалось головой. Челюсти приоткрылись, обнажив игольчатые зубы. Восхищение мастерством резчика в сердце Юржина дернулось, перекувырнулось и обратилось ужасом. И тут же со стены посыпались твари.

Они падали так, как летит криво сложенный лист бумаги. Сначала планируя, удерживая краями воздух, а потом резко срываясь вниз. И все — без единого звука.

Юржин окаменел. Ни двинуться с места, ни заорать, ни даже моргнуть. Горло перехватило. Диким усилием он пропихнул через него вопль, но тот вышел жалким пищанием. Шедший сзади наткнулся на него, посмотрел вверх и закричал. Но было уже поздно. Одна из тварей взмахом передней когтистой лапы распорола ему щеку и лоб, гибко вывернулась, оттолкнулась задними от груди человека и скакнула в гущу жрецов. Юржин чудом успел пригнуться, тварь пролетела у него над головой.

— Уы-ы-ы! — завыл раненый, зажимая лицо ладонями. К локтям стекала кровь.

Ржавый вскинул кисть, сжатую в кулак, и резко раскрыл ладонь. Еще одну тварь снесло ударом ветра. Она перевернулась в воздухе, как сухой лист, и впечаталась в стену. По штукатурке разлилось чернильное пятно. Уже через миг оно дрогнуло, вспучилось и ощерило пасть, готовясь к новому прыжку.

Высокая женщина из ветреных сжала губы, сощурилась и взмахнула рукой так, что Юржин почти увидел зажатый в кулаке хлыст. Тварь, попавшую под удар, рассекло надвое. Половинки тут же подались друг к другу и склеились. Разреза как не бывало. Тварь легко оттолкнулась от земли и прыгнула, метя жрице под ноги, а женщина уже повернулась к новому врагу.

Юржин, не успев подумать, что делает, метнулся наперерез. Плечо врезалось в мягкое и упругое. Тварь от удара в бок отлетела в сторону. Юржин не удержался на ногах и больно приложился о землю. Перед глазами поплыло.

Юржин не успел встать. В лицо ему скалилась острозубая морда. В ноздри ударил дымный смрад. Юржин успел разглядеть ряд игольчатых зубов и длинный черный язык. «Это конец, — мелькнуло в голове, — догеройствовался».