– Меня зовут Лоуренс,– несколько застенчиво начал Олджи. Большая уверенность в своих интеллектуальных способностях все еще не придала ему традиционного нахальства детектива-любителя.

Хардиндж улыбнулся, встал и вышел из-за стола, чтобы обменяться рукопожатием.

– Ну конечно, сэр. Старший инспектор Касл звонил мне и предупредил о вашем приезде.

Успокоившись, что его друг подготовил почву, Олджи с вежливым интересом рассматривал своего нового союзника. Хардиндж был невысоким коренастым человеком приблизительно сорока лет. Седые, коротко подстриженные волосы, щеголеватые усы и прекрасная выправка придавали ему несколько военный вид. У него были острые голубые глаза (более бледные, чем у молодого человека] и голос с приятной хрипотцой: Лоуренс сразу испытал к нему большое уважение.

Они обменялись дружеским и энергичным рукопожатием. Хардиндж провел гостя в жилые помещения. Так как они примыкали к отделению, из квартиры ему нужно было лишь открыть разделительную дверь, чтобы оказаться за рабочим столом или выйти на улицу.

– Удобно,– заметил Олджи,– и компактно.

Возможно почувствовав некий оттенок патронажа в комментарии лондонского гостя, сержант сухо заметил:

– Это не Ярд. Но камеры достаточно надежны. – Затем, смягчившись, предложил: – Хотите чашку чая, сэр?

– Не беспокоитесь, пожалуйста.

– Никаких проблем, сэр,– весело сказал Хардиндж. – Чайник кипит.

Непрерывный свист из крошечной кухни подтвердил его слова, и сержант исчез.

Когда чуть позже он вернулся, то увидел, что Олджи Лоуренс комфортно расположился на удобном стуле. Ставя поднос, Хардиндж спокойно сказал:

– Военный совет, сэр?

Лоуренс не стал запираться:

– Да. Но признаюсь, что нахожусь в невыгодном положении. Вы знаете этих людей, сержант, а я нет. Начнем с Питера Кверрина. Что вы о нем думаете?

Хардиндж пожал плечами:

– Молодой мистер Кверрин? Симпатичный парень. Но впечатлительный и нервный. А когда молодые джентльмены становятся нервными,– объявил он с добродушным презрением,– у них начинаются галлюцинации.

Лоуренс коротко рассмеялся глубоким горловым смехом. Взяв предложенную чашку с чаем, он сказал:

– Значит, вы не верите в призрака Кверринов?

– Скептицизм,– вежливо ответил сержант,– это то, что ценится в полицейском.

Некоторое время они молча пили чай, крепкий почти до черноты. Затем Хардиндж резко сказал:

– Старший инспектор Касл сделал на сегодняшний вечер определенные приготовления, сэр. Вас они удовлетворяют?

– Думаю, да. Стив – хороший организатор. Но я еще не изучил место.

– Конфигурация достаточно проста,– заметил сержант. – Как увидите, к той комнате есть только два подхода. Вы и молодой Кверрин можете занять этот, а я буду охранять другой,– Он поглядел из окна на низкое дождливое небо. – Моя позиция вне дома будет не слишком комфортной, в этом я уверен.

– Я возьму ее, если хотите.

– Нет, спасибо. – Хардиндж покачал головой. Слабая улыбка заиграла под щеголеватыми усами. – Вы лучше следите за молодым мистером Питером. Иначе он будет видеть призраков в каждой тени.

Лоуренс усмехнулся:

– Это дело будет выглядеть чертовски странно, когда войдет в отчет.

– В этом никакой необходимости, сэр. Сегодня вечером я не на дежурстве: свободен. Частное лицо, можно сказать.

– Это очень мило с вашей стороны.

– Нисколько. Рад помочь.

После этого вежливого обмена последовала немного смущенная пауза. Затем Лоуренс задумчиво сказал:

– Вы поняли... то есть, я имею в виду... – он колебался,– призрак не всё, по поводу чего мы беспокоимся.

Он всмотрелся в проницательные голубые глаза сержанта и прекратил суетиться. Хардиндж спокойно сказал:

– Конечно, я понимаю, сэр.

Олджи облегченно рассмеялся:

– Вас не проведешь, не так ли?

– Нас учат пользоваться головой, сэр. – В голосе сержанта проскользнула усмешка. – И глазами. Тот пистолет, например...

–А?

– Тот пистолет, мистер Лоуренс, который оттягивает карман вашего пальто. Надеюсь, у вас есть на него разрешение?

Олджи рассмеялся:

– Ваша взяла, сержант. Да, есть. И извините, что я попытался учить вас вашей работе. – Он выпрямился на стуле. – Хорошо. Вопрос в том, есть ли у Роджера Кверрина какие-нибудь враги среди людей?– Он медленно добавил: – Питер предложил некоего Саймона Тернера.

– Старого Саймона Тернера?– Хардиндж поднял брови.

– Вас это удивляет, сержант?

– Да уж. Они ругались, я знаю. Но Саймон – безвредный старый болтун. Сомневаюсь, хватит ли него храбрости или мозгов сыграть призрака.

Лоуренс глубокомысленно кивнул:

– Ага. Но не мог бы я с ним все-таки поговорить?

– Могли бы,– согласился Хардиндж,– но не поговорите. Старик исчез.

– Что?– поразился Лоуренс.

– Извините. Мне не хотелось казаться мелодраматичным. – Сержант встал и начал собирать поднос. Затем направился в кухню, бросив по пути: – Тернер покинул деревню. Со вчерашнего дня о нем ни слуху ни духу.

Лоуренс задумался, что может означать отсутствие бывшего смотрителя. Он нашел в кармане серебряный портсигар, затем позволил ему вновь выскользнуть из пальцев... Табак помогал ему думать, но он любил, чтобы мысли были конструктивными, а фактов не хватало.

Вернулся Хардиндж. Молодой человек задал вопрос.

Сержант ответил:

– Нет, не думаю, что это что-то значит – что-то зловещее, я имею в виду. Я говорил, что он оставил все свои вещи дома? Ну, говорю сейчас. – Он опустился на стул. – Такое, знаете ли, случалось и прежде. Вероятно, запил и ушел куда-нибудь.

Лоуренсу передалось спокойствие сержанта.

– Это все?

– Все. Нам не о чем волноваться, поверьте,– твердо заявил Хардиндж. – В Бристли ничего не происходит.

Олджи усмехнулся:

– Вы говорите так, словно сожалеете.

–Так и есть,– сказал сержант. На мгновение тень глубокого внутреннего недовольства нарушила спокойствие его глаз. – Поверьте мне, сэр, это не место для честолюбивого человека.

Он замолчал, но Лоуренс знал, что тот имеет в виду. Никакого шанса на громкое дело, которое означает быстрое продвижение... Хардиндж улыбнулся.

– Тем не менее – признал он,– в тихой жизни есть свои преимущества. – Он сменил тему. – Я приду в Кверрин-Хаус этим вечером. Сразу же, как сменюсь и поем.

Олджи с благодарностью кивнул:

– Спасибо. – Он встал. – При небольшой удаче,– добавил он, обращаясь наполовину к себе,– завтра я буду дома. – Он повернулся к двери, а затем внезапное воспоминание заставило его развернуться назад. – Стив будет ждать новостей еще до того, как я вернусь в Лондон. Могу я звонить ему из Кверрин-Хауса?

– О, да. – Хардиндж усмехнулся. – Только если у вас есть секреты, будьте осторожны.

Лоуренс приподнял бровь.

Восприняв это как вопрос, сержант продолжал:

–Хозяйка почтового отделения нашей деревни принимает все звонки. Что ж, мисс Уотсон – приличная старая дева, одна из лучших, но у нее есть некая привычка...

– Забывает повесить трубку?

– Именно.

– Возможно, мне следует говорить иносказаниями.

– Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение,– вежливо сказал сержант. – Держу пари, к вечеру весь Бристли узнает, почему вы здесь.

Олджи широко открыл глаза.

– Почтовое отделение мисс Уотсон,– напомнил ему Хардиндж,– напротив отделения полиции.

– О!– улыбнулся молодой человек. – И я пришел сюда с Питером.

– В самом деле? Тогда никакой тайны больше нет. Она, должно быть, видела вас. И есть только одна причина, почему Кверрины должны сегодня принимать незнакомцев.

– Она знает о намерении Роджера?

– Вся деревня знает.

– Полагаю,– заметил Лоуренс,– эта леди способна сложить два и два?

– И получить сорок четыре!

Олджи Лоуренс медленно направлялся к Кверрин-Хаусу, расстегнув серый плащ и удобно, если не изящно, засунув руки в карманы брюк. Мягкая зеленая шляпа, как обычно сдвинутая на белокурый затылок, придавала ему несколько залихватский вид. Даже его автоматический пистолет, настойчиво напоминающий о себе постукиванием по бедру во время ходьбы, почти не нарушал вновь обретенного душевного равновесия.