– Я и был: в Кверрин-Хаусе. – Снова возникла та же легкая напряженность. – Но вы же знаете Ярд, Олджи. Меня внезапно вызвали. И у меня есть для вас работа.

– Так я и знал!– простонал Лоуренс, но это было скорее для вида. В голосе моментально появился интерес. – Кто убит?

– Никто... Пока.

– О!– Он замялся. – Слушайте, Стив. Не думаю, что от меня много толку как от телохранителя.

–Нет, но... – Казалось, инспектор с трудом подбирает слова. – Роджер Кверрин – мой друг. Мне не хотелось бы видеть, как его... то есть, все настолько неопределенно...

– Это конечно,– вежливо согласился Олджи. – Слушайте, Стив, вы, может быть, и знаете, о чем говорите, но я нет. Чего вы от меня хотите?

– О!– Касл вздохнул с явным облегчением. – Ладно! Здесь у меня брат Кверрина. Поговорите с ним?

– Если хотите. Дайте ему трубку.

– Нет,– решительно отрезал инспектор. – Я пошлю его к вам.

Олджи вздохнул:

–Хорошо. Но не забывайте вы, старый погонщик мулов, что я – всего лишь неофициальный детектив, и если я не захочу заняться этим чертовым делом...

– ...то не займетесь. Знаю. – Ироничная нотка в голосе Касла позволила предположить, что он и раньше слышал нечто подобное. – Все, чего я прошу, это выслушать молодого Кверрина. – Затем более серьезным тоном: – Он переживает, Олджи. И я тоже.

Трубка щелкнула и замолчала. Лоуренс вернул ее на рычаг, глубокомысленно уставился на нее, а затем откинул одеяло и опустил длинные ноги на пол.

Это был высокий, худощавый, атлетически сложенный молодой человек лет двадцати пяти, светловолосый, с приятным лицом и хорошей осанкой. Он неизменно пребывал в прекрасном настроении и, несмотря на добродушное и простецкое выражение лица, в ленивых голубых глазах его светился живой ум. Но сейчас Лоуренс выглядел просто сонным.

Он сунул ноги в поношенные удобные шлепанцы и накинул на лазурную пижаму старый серый халат. Направился в ванную, открутил краны, готовя утреннюю ванну, и принялся машинально бриться перед большим зеркалом. Усевшись в ванну и рассеянно намыливаясь, он принялся обдумывать просьбу инспектора.

Означала ли она новое дело?

Лоуренс пожал голыми плечами. Не впервые он принимал участие в таких расследованиях. Скотланд-Ярд высоко ценил способности молодого человека как детектива. «Неофициально, конечно»,– как сказал бы Касл, прищуриваясь и потирая подбородок, но высокая оценка оставалась реальностью.

Короткий период работы в разведке на просторах послевоенной Европы обострил аппетит Лоуренса к расследованиям. После увольнения из армии он, как и очень многие другие предприимчивые и молодые идеалисты, стал безнадежным нонконформистом в потрепанном мире. И принялся бесцельно дрейфовать по жизни.

К счастью, его родители, помимо хорошего здоровья, острого ума и романтичного характера, наградили его приличным личным доходом.

И у него имелся хороший друг в лице старшего инспектора Стивена Касла. Великодушный проницательный мужчина, угадав глубокое разочарование молодого человека, направил таланты и интересы Олджи в подходящее русло. Лоуренс быстро доказал свою ценность.

Он был любителем, но кроме того – специалистом. Он никогда не смог бы заниматься рутиной с тем молчаливым совершенством, которое является признаком профессионала, но мог заняться запутанным и фантастическим делом с хваткой настоящего эксперта.

Итак, в течение двух лет он успешно дрейфовал в море преступлений, а если у него и была более глубокая цель, чем оправдать свое существование, помогая полиции...

Как сказал инспектор:

– Результаты его работы весьма удовлетворительны.

Лоуренс оделся и позавтракал прежде, чем резкий звонок объявил о прибытии возможного клиента. Он слегка усмехнулся собственному отражению в зеркале прихожей и серьезно сказал себе:

«Сосет под ложечкой? Покалывает в висках? Я называю это детективной лихорадкой».

И продолжая цитировать сержанта Каффа, он устремился вниз по лестнице к одному из самых странных приключений в своей жизни.

Питер Кверрин медленно шел вдоль тихой улицы в Кенсингтоне, и от угла его рта протянулась резкая морщина, свидетельствующая о сильном волнении. Внезапно он остановился, нашарил в кармане сигарету и зажег ее чуть дрожащими пальцами. Глубоко вдыхая в легкие успокоительный дым, он вновь мрачно зашагал.

На нем сильно сказывалась напряженность последних нескольких недель. Пребывание в Кверрин-Хаусе Касла давало некое чувство защищенности, хотя он прекрасно понимал, что у него не будет никакого настоящего отдыха, пока со всем этим делом не будет покончено раз и навсегда. Но теперь Касл так неожиданно уехал... Он бросил размышлять.

В это холодное серое утро, когда он медленно шел по тротуару, а ветер устилал листьями грязь, ему вдруг пришло в голову, что теперь его последней надеждой остается неизвестный человек по имени Лоуренс.

Это объявил Касл всего лишь час назад. «Питер, я хочу помочь. Но сейчас не могу. Это не полицейский вопрос,– он замялся,– пока... – Это крошечное словечко неприятно повисло в тихой комнате на набережной. – Но Лоуренс – хороший человек и мой друг. Если вам удастся убедить его поехать...»

«Я должен»,– решительно ответил Кверрин. Но теперь, когда он стоял у двери квартиры молодого человека, то больше не был уверен ни в чем. За исключением того, что от ответа Лоуренса зависит жизнь его брата.

Он отбросил наполовину выкуренную сигарету и нажал пальцем на звонок. После звука шагов на лестнице дверь приоткрыл приятный молодой человек с ленивой улыбкой.

– Мистер Лоуренс? Меня зовут Питер Кверрин.

–Входите. Стив... м-м, инспектор Касл... предупредил, что вы придете.

Они направились вверх по лестнице. Олджи проследовал впереди в комнату, переполненную книгами:

– Что-нибудь выпить?

– Да, пожалуйста.

Под прикрытием гостеприимных манипуляций с графином Лоуренс внимательно изучал посетителя. Он увидел хорошо сложенного молодого человека среднего роста, возможно старше себя, но это старшинство никак не проявлялось. Его лицо оказалось приятным, не будучи солидным, взволнованным, но каким-то слабым.

Он взял бокал из рук Олджи и быстро выпил. Алкоголь, попав в горло, заставил гостя закашляться, но благодаря разлившемуся теплу он почувствовал себя лучше.

Лоуренс приподнял бровь.

– Еще?

– Н-нет, спасибо. – Кверрин очень осторожно поставил бокал на подлокотник кресла. Олджи сел напротив, достал серебряный портсигар и гостеприимно раскрыл его. Питер нетерпеливо, хотя и не грубо, отверг предложение и резко сказал:

– Мне н-нужна ваша помощь. – Его голос дрогнул от волнения. Опасение, что он может провалить свою миссию, заставило его немного запинаться. – Инспектор сказал в-вам почему?

– Нет, он говорил довольно неопределенно. Вероятно, боялся, что все им сказанное может быть записано и использовано в качестве доказательств. Начните с самого начала.

– Касл гостил у нас в Кверрин-Хаусе,– нерешительно начал Питер. – Он – друг Роджера.

– Вашего...

– Моего старшего брата. – Кверрин нервно глотнул и выпалил:

– Мистер Лоуренс, вы верите в призраков?

Удивленная усмешка Олджи подчеркнула грубую ошибку. Питер громко стукнул пустым бокалом и устало закрыл глаза:

–Я ужасно неловок. – Он вновь уронил руку и грустно улыбнулся. – Полагаю, я слишком хотел произвести правильное впечатление.

Лоуренсуспокоил его:

– Давайте, вы прекратите переживать по поводу впечатления и просто дадите мне факты.

Кверрин кивнул.

– Да. Хорошо!– Он с усилием взял себя в руки. – Боюсь, мне придется рассказать вам кое-что из нашей семейной истории.

– Давайте.

Питер приступил к нестройному рассказу:

– В течение многих лет Кверрины жили в небольшой деревне под названием Бристли недалеко от Лондона. Мы всегда поддерживали Кверрин-Хаус на высоком уровне, но были большую часть времени слишком бедны, чтобы жить в нем, если говорить начистоту. Так или иначе, Роджер недавно вновь открыл его. Брат – довольно удачливый бизнесмен, и у него есть деньги. Можно сказать, мой брат более или менее восстановил семейное состояние. В прошлом у нас случались непростые времена... но это не имеет отношения к моему рассказу.