— Мы пришли.

Из раздумий Виктора вывел голос Степана, только более холодный, напряженный.

Виктор даже не сразу понял, что пришёл к могиле мамы. На надгробии было еë лицо: такое же нежное и аккуратное, как на фотографии дома. Само же место вокруг могилы было хорошо ухожено. Скошенная трава, чистая тропка и два ряда красных тюльпанов с обеих сторон, что образовывали коридор. Только любящий человек так заботился бы об этом месте. Виктор посмотрел на отца — тот стоял спиной и не смотрел ни на сына, ни на могилу жены. У Виктора даже внутри всё сжалось от такого.

— Проходи, сын. Уверен… мама будет рада услышать… чего ты достиг, — сдержанно сказал Степан.

— А… ты?.. — неуверенно спросил Виктор.

— Я… Я лучше тут постою.

Виктор аккуратно открыл калитку, чтобы не наделать шуму, и осторожно прошёл к могиле.

«Тихонова Асия Владимировна», — гласила надпись на надгробии. Виктор встал напротив него, не подходя слишком близко, и присел на корточки.

— Мам… это Витя… твой сын… Я пришёл… — говорил он аккуратно, негромко, каждое слово ему давалось с трудом, — пришёл порадовать… тебя… Представляешь… я стал… Хранителем, мам… Теперь… у меня есть… свой духовный зверь… и… — Виктор глубоко вдохнул и медленно выдохнул, — это медведь, мам… И ещё… папа тоже тут… Он… видел, как я проходил ритуал… он видел… его… Мы скучаем, мам… Дома всë хорошо… Но как будто… пустовато… Скоро я уже… стану ещё лучше… Ты будешь мной гордиться, мам… обещаю…

Дальше слова комом в горле застряли у Виктора. Он обхватил колени руками и опустил голову. И только он хотел дать волю эмоциям, как твëрдый отцовский голос вновь встряхнул его:

— Она гордится тобой, Вить. Не было для неё большего счастья… чем мы с тобой… А теперь… поехали домой.

Виктор повернул голову в сторону отца, тот всë ещё стоял спиной к могиле. Он никогда не рассказывал, что случилось с мамой, но часто винил себя в этом. А стоило Виктору спросить ещё, как Степан либо замолкал, либо злился. Сын медленно встал и отошёл к выходу.

— Я ещё вернусь, мам… — сказал он на прощание.

Как только Виктор вышел за калитку, Степан не глядя поднял согнутую в локте руку. Припавшие к земле тюльпаны тут же выпрямились и словно заново расцвели. Увидев это, Виктор улыбнулся, но у него снова начало неприятно щемить в груди.

— Она их очень любила… Мне её очень не хватает… — максимально сухо сказал Степан, выдерживая длинную паузу между фразами.

Виктор лишь понимающе кивнул. И так только Тихоновы молча вышли с кладбища, добрались до машины и поехали домой.

Тем же вечером Виктор со Степаном вышли прогуляться в центр города. Если на окраине ещё было относительно тихо, то чем ближе к центру, тем шумнее было вокруг. Оры пьяной молодёжи, громкий рёв несущихся автомобилей, музыка из клубов, разрывающая не только колонки, но и уши всех неравнодушных — такой была бурная жизнь обычных жителей Уранска в ночное время выходных. Степан давно не скрывал презрения к таким людям. Виктор же будто и не замечал их. Или старался не замечать. Шли Тихоновы в один бар, который отец часто нахваливал. Степана было сложно подобным впечатлить, поэтому Виктора самого заинтересовало это место.

Пройдя ещё по главной улице в центре, Степан и Виктор подошли к нужному зданию. Вход его украшала деревянная вывеска в форме морды совы, явно сделанная мастером.

— Значит, это тот самый бар, в котором делают лучший квас? — спросил Виктор, как только они с отцом зашли внутрь.

В тамбуре у входа, где люди оставляли в небольшом деревянном шкафу верхнюю одежду, Степан посмотрел в висящее на ширме зеркало и поправил причёску. Из верхней одежды у него была лишь простая водолазка, так что шкаф они с Виктором даже не открыли.

В самом баре уже сидели за столиками люди. Девушка, что явно отвечала за рассадку гостей, проводила Виктора и Степана к свободному столику у стенки и напротив барной стойки. Кругом на стенах висели головы и картины самых разных зверей. Обстановка располагала к тому, будто ты приходил не в бар, а в охотничий домик, усеянный трофеями. Помимо зверей на стенах и полках стояло очень много разных растений: от фикусов, до мини-пальм. За барной стойкой тоже сидело несколько людей, но бо́льшая часть стульев пустовала. И там же как раз работал висящий на стене телевизор, по которому крутили футбольный матч. Виктора такое не интересовало, поэтому он особо и не смотрел в ту сторону. Атмосферы бару добавляла ещё лёгкая джазовая музыка, которая в окружении кучи животных и растений звучала странно, но, с другой стороны, была настолько ненавязчивой, что хорошо дополняла обстановку вокруг.

Виктор обратил внимание на свой и соседние столы. На каждом из них в центре стояли небольшие статуэтки зверей. У Тихоновых на столике стоял медведь, на соседнем можно было увидеть волка, а позади красовался крокодил.

Официантка тут же принесла меню, но Степан даже открывать его не стал.

— Две кружки чëрного кваса, пожалуйста, — сразу сказал он, после обратился к сыну. — Ты ничего не будешь?

— Нет, спасибо.

— Тогда можете сразу унести?

Степан аккуратно протянул меню официантке, после чего та удалилась. Виктор осмотрел бар внимательнее.

— Интересно? — спросил Степан, видя, как сын рассматривал картину на стене позади него.

— Необычно… — задумчиво ответил Виктор. Его внимание привлекли растения. — А они тут искусственные?

— Да, — уверенно ответил Степан. — Здорово, конечно, было бы вдохнуть аромат настоящих цветов, но честно, здесь оно не нужно.

— А ты, пап, давно сюда ходишь?

Степан откинулся на спинку и задумчиво посмотрел в потолок, словно надеялся там найти ответ на столь простой вопрос.

— Ох, с этой работой на себя времени совсем не остаëтся. Лишь пару раз сюда с коллегами ходил, когда звали.

Тем временем пришла официантка и аккуратно положила сначала специальные подстаканники, а уже потом поставила кружки. Виктор заметил, что пока девушка держала обе кружки в одной руке, из них не пролилось ни капли.

Профессионализм, — подумал он.

Как только официантка всë сделала и ушла, оставив Тихоновых одних, Степан взял кружку, сделанную будто из глины, но с текстурой древесной коры, и отпил.

— Да, — твëрдо заверил он, — как был лучшим, так и остался. Попробуй, Вить.

Виктор тоже сделал глоток. Терпкий вкус заставил слегка поëжиться, но в конце раскрылись приятные хлебные нотки.

— Весьма… необычно. Никогда подобного не пробовал раньше, — сказал Виктор.

— А я о чëм. И он самый что ни на есть натуральный. Уж поверь мне. — Степан сделал ещё глоток из кружки, затем опёрся на стол. — В общем, сын, я не просто так повёл тебя сюда. Тебе уже восемнадцать, и пора бы решить по поводу университета. Уверен, ты что-то для себя приметил.

— Да, я думал об этом… — ответил Виктор, глядя на большую кружку. — Только всё определиться никак не могу…

Виктор дëрнулся, как только отец положил ему на плечо тяжёлую руку. Степан легонько похлопал сына.

— Если решишь пойти по моим стопам, то я могу через начальство направить рекомендацию в полицейскую академию. Ну и заодно…

Тут дверь резко распахнулась, и в бар вошёл среднего роста человек в чёрном плаще и кожаной броне. Лицо незнакомца было скрыто капюшоном. Виктор посмотрел в сторону входа, затем на отца, который выглядел рассерженным, но сдерживался.

Незнакомец сразу прошёл к барной стойке, не обращая внимания на сидящих за столиками. Там он пожал руку бармену и снял капюшон. Виктор не успел разглядеть его лицо, но подметил, что у парня, похожего на воина, судя по кожаной броне, проглядывалась чёлка, которую тот постоянно то поправлял рукой, то встряхивал головой в сторону.

Сам доспех у незнакомца хоть и был потëрт, но выглядел крайне аккуратно, особенно в местах, где кожа сплеталась с кольчугой. Кузнец явно постарался на славу.

Виктор вновь посмотрел на отца: Степан не спускал с того незнакомца глаз и крепко сжал ручку кружки. Он явно был не в себе. Словно между ним и тем блондином в какой-то момент кошка пробежала.