Виктор послушно залез на стол и лёг, после чего глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Пусть и надо было расслабиться, как просил наставник, но Виктор в глубине души немного волновался.

Стиллэ согнул в локте свободную руку — Виктора оплело прочными лозами по рукам и ногам. Тот от волнения метался взглядом из стороны в сторону, на что услышал ответ от наставника:

— Не пугайс-с-ся, юный Виктор. Это нуж-ж-жно, ч-ч-чтобы ты не пос-с-страдал. Прос-с-сто рас-с-cлабь тело.

Виктор посмотрел на невозмутимого Друида и понял, что бояться было действительно нечего. Окончательно сомнения развеял подошедший отец, который в привычной приказной манере произнëс:

— Наставник Стиллэ знает, что делает. Не бойся!

— Есть, — спокойно ответил Виктор, после чего ещё раз вздохнул и расслабился, насколько смог.

Стиллэ тем временем поднял из-под земли несколько корней, которые в сплетении своём образовали столик, на котором стояла деревянная чаша со странным фиолетовым отваром внутри. А в тени под навесом он ещё и испускал слабый свет. Друид взял чашу и поднёс к Виктору.

— Выпей, Виктор из рода Тихоновых. Выпей и ос-с-свободи с-с-свой дух для вс-стреч-чи с-с-со з-з-зверем, — проникновенно ответил Стиллэ. Его шипение будто эхом отзывалось в ушах Виктора с разных сторон.

Ему ничего не оставалось, кроме как приподнять голову и аккуратными глотками опустошить чашу. Вкус Виктору показался странным, но очень знакомым. Горечь перебивалась сладким послевкусием.

А дальше всë было как в тумане.

***

Глаза Виктора зажглись зелёным пламенем, он выгибался, пытался вырваться, бился в конвульсиях, кричал и вряд ли вообще осознавал себя. Так он, будто одержимый, извивался недолго: настой подействовал, Виктор издал протяжный хрип и распластался по столу. Его глаза продолжали сиять, только сам Виктор будто не дышал. Степан, глядя на сына, нервно сглотнул.

— Волнуеш-шьс-ся? — спросил его Стиллэ.

— Просто… просто себя в его возрасте вспомнил. Ничего особенного, — с лёгкой запинкой ответил Степан.

— Нет, — тихо проговорил Стиллэ, — это другая тревога… З-з-за с-с-сына? Он вз-зрос-слеет. Как и ты когда-то. Как и ваш-ш-ши предки когда-то.

Степан нахмурился и отвернулся от наставника, не желая говорить об этом.

— Он не ис-сч-щез-зает бес-с-следно, Дикий Вепрь, — продолжил Друид. — Рано или поз-з-здно тебе придётс-с-ся с-с-с ним с-столкнутьс-ся вновь, раз-з-з ты на это пош-ш-шëл.

— Я просто не хочу впутывать Витю. Он не обязан нести моë бремя. Не обязан… — ответил Степан, не смотря на наставника. — Но он всë хочет еë навестить. Повидаться. И каждый раз, видя еë, я вижу и его… словно тень на стене…

— С-с-сделай то, ч-ч-что важ-ж-жно для юного Виктора. Когда-нибудь он з-захоч-чет уз-з-знать правду, — заключил Стиллэ, погладив бородку.

Степан в ответ лишь молча кивнул, после чего продолжил присматривать за сыном и многозначительно произнёс в пустоту:

— Если меня не заберут раньше…

***

Непроглядная тьма. Странное место, где ничего не было. Лишь слышался какой-то неразборчивый гул. Какие-то из голосов звучали вдали, а какие-то будто шептали на ухо. И было не сбежать от них, не скрыться, даже уши заткнуть не помогало — сонм голосов просачивался, как вода сквозь сито.

Виктору было крайне не по себе от такого. Словно попал на тот свет и всë кружил в водовороте неприкаянных. И долго так его душа блуждала бы во тьме, только впереди засиял мелкий проблеск. Обычно к свету шли лишь покойники. Сам же Виктор не понимал, почему это так, ведь свет для него всегда был выходом, а не западнëй. Он начал стремительно приближаться к проблеску, отбросив все сомнения. «Стоит лишь к свету пойти, всякая тьма угасает», — вновь вспомнил Виктор слова отца.

А проблеск тем временем становился всë больше и больше, будто выход из длинного тоннеля. И лишь когда тьма уступила место свету, Виктор услышал шелест листьев, и гул ветра заменил неразборчивый шум. Окружение было настолько ярким, что Виктор сильно прищурился. Лишь через некоторое время вокруг проявлялись черты лесной поляны. Позади густой лес, впереди огромная стена, уходящая куда-то за облака. Не свернуть от неë ни влево, ни вправо — просто непроходимая граница. Только вот что она отделяла? И от кого?

Виктор насторожился — и тут же вытащил меч из ножен. Он держал оружие на изготовке, озираясь по сторонам. Подойдя чуть ближе к огромной стене, Виктор увидел проход, а рядом с ним странную жердь, будто здесь должна была сидеть какая-то птица. Вот только какая? И где она сейчас? Виктор краем глаза заметил движущиеся сбоку лозы.

— Стена живая? — озвучил Виктор свои мысли.

Он подошёл и уже было хотел прикоснуться к этому ожившему переплетению лиан, но осторожность взяла верх над любопытством… Пока. Жердь всë так же пустовала, деревья шелестели, ветер медленно дул то из прохода, то обратно.

— Что это за место? — раздражëнно проговорил Виктор.

В конце концов, Виктору надоело стоять и ничего не делать, и он вытянул руку к изгороди, держа меч наготове. Медленными шажками он подходил к стене.

Оставались буквально считанные сантиметры.

— Лучше не трогать его, смертный, — раздался безэмоциональный мужской голос.

Виктор тут же отошёл на пару шагов и вытянул руку с мечом. Краем глаза он заметил, как на жерди что-то сияло, и наставил оружие к светлому сгустку.

— Убери меч, юный Виктор. Арена по ту сторону изгороди, — голос говорил все так же спокойно, безэмоционально.

— С кем имею честь говорить? — насторожился Виктор, не слушая просьбы голоса.

— Вроде и воспитан, а глух как совух. Опусти меч. — Сияние так же игнорировало вопросы Виктора.

Виктор прокрутил все возможные варианты в голове и решил поступить, как его попросил дух. Медленно, не спуская глаз с собеседника, он спрятал меч в ножны, но руку с эфеса не убирал. Лишь тогда бесформенный свет обернулся чем-то знакомым для Виктора, принял черты птицы: крылья, лапы с острыми когтями, хищный взгляд из-под перьев. Сомнений не оставалось.

— Значит, страж этой стены — сова? — заключил Виктор, увидев призрачную птицу.

— Верно. И я знаю, зачем ты пришёл сюда, Виктор Тихонов, — ответила сова.

Виктор заметил, что клювом дух совсем не шевелил.

— Ты говоришь? Но как?

— Тотемы. Голоса наших мыслей.

Виктор почесал затылок и заметил, что сова стояла не просто на жерди: внизу был деревянный столб с выточенной головой совы.

— То есть… — задумчиво произнёс Виктор. — Все звери привязаны к своим тотемам?

— Нет, — сова помахала головой. — Тотемы просто дают нам возможность общаться с вами.

— А почему ты здесь одна такая? Неужели совы не духовные звери как, например, черепахи? — поинтересовался Виктор, убрав руку с меча.

— Я лишь духовный проводник. Моя задача переправлять вас, людей, на ту сторону, — объяснила сова.

— Так это не стена? — Виктор посмотрел на живую изгородь.

Дух вновь помотал головой.

— Это лабиринт. Чтобы вы в нём не терялись, я веду вас туда, куда нужно для посвящения в Хранители.

— А можно как-то заранее это предугадать?

Казалось, Виктор забыл, зачем пришёл. Ему очень хотелось узнать о мире духов побольше. О мире, в который он уже, возможно, никогда не вернётся.

— Зверь выбирается из характера и места, где был рождён смертный. Там, где один становится тигром, другой может стать ягуаром. Точно предугадать невозможно. Да и мало кто из вас этим занимается. Носителей всё равно выбирают сами звери.

— Тогда… с кем же мне суждено встретиться? Покажи моего духовного зверя, — твёрдо заявил Виктор.

— Это невозможно, — помахал головой проводник.

— Почему же? Ты разве не знаешь моего зверя?

— Ты всë увидишь сам.

— У меня столько вопросов… — произнёс вслух Виктор.

— Время здесь течёт несколько медленнее, чем у вас, так что спрашивай. Что ты хочешь узнать, юный смертный?