Солнце уже вовсю пробивалось в небольшую комнату яркими лучами сквозь тёмные шторы и освещало всё, до чего могло добраться.

Вот лежащая на столе книга, на которой пыль осесть не успела. Три фотографии в рамках, что стояли там же. На чёрно-белой фотографии женщина с аккуратной нежной улыбкой, маленьким носом и спокойным взглядом. Длинные распущенные тёмные волосы лишь подчёркивали её женственность. Эта фотография была обёрнута в углу чёрной лентой поверх рамки. Слева стояла небольшая вазочка с водой, а в ней — два красных тюльпана. Правда, один из них поник, увял.

Рядом со столом в книжном шкафу на нижней полке аккуратными свёртками сложены самые разнообразные записки, наброски и эскизы. Тут же небольшой стопкой лежали грамоты за победы в различных боевых дисциплинах: в основном по фехтованию. Выше ряд книг, расставленных по алфавиту. Там было всё: от художественной литературы до криминальных сводок. Лишь один том выделялся не только внешним видом, но и размером. Самый старый среди книжных собратьев вобрал в себя обширный бестиарий. Назывался же он просто — «Духовные звери со всего света». Хозяин комнаты в детстве очень много изучал эту книгу, часто подчёркивая для себя что-то новое.

Возле аккуратно заправленной кровати, у её края, на стене висел меч в ножнах, а рядом с ним — кинжал в кожаном чехле. Держалось оружие на лямке, зацепленной за гвоздь. Даже при слабом свете было видно, что в комнате царили чистота и порядок. В шкафу вся одежда аккуратно сложена, а что сложить не получалось — висело рядом на вешалках.

Дверь в комнату распахнулась — идиллия утренней тишины нарушилась. Молодой подкаченный парень Виктор вытащил из шкафа аккуратно сложенную тонкую рубаху, которую тут же надел, и сразу пошёл на кухню, где на столе уже стояли две тарелки с завтраком.

Отец Виктора — Степан Тихонов — давно хлопотал на кухне и как раз наливал чай себе и сыну. Лицом Виктор был молодой копией отца. Степан поправил очки и провёл пальцами по усам. На висках его зачёсанных назад волос уже проглядывалась седина. По тяжёлому усталому взгляду и небольшим мешкам под глазами могло показаться, что Степан крайне суров и живёт только службой. Только так лишь казалось. Не меньше сил, чем должности старшего следователя, Степан отдавал и в меру чуткому воспитанию сына, пускай иногда приходилось срываться на вызов даже среди ночи.

— Умылся? Готов? — спросил Степан и, не дождавшись ответа, продолжил: — Садись, завтрак стынет.

Виктор молча кивнул и послушно сел за стол. Степан, закончив наливать чай, тоже присоединился, и они вместе приступили к завтраку. Ели оба неспешно, но всё же Виктор долго с едой не мешкал, встал из-за стола, как закончил, и почти сразу пошёл мыть посуду за собой. Конечно, он мог просто встать и выйти, но тогда пришлось бы опять препираться с отцом. А это сродни споров со стеной, потому хоть так Виктор решил лишний раз показать отцу, что не зря тот столько лет учил его дисциплине.

— Если помыл, то иди одевайся.

— Да, пап, — максимально спокойно ответил Виктор.

И всё же Виктора раздражал этот приказной тон, но он понимал, что отец иначе не мог: такие уж были у него порядки.

Когда Виктор надел доспехи и ему только оставалось подтянуть ремни наручей, в комнату вошёл Степан в строгом тёмно-синем костюме, на нагрудном кармане которого был зацеплен позолоченный значок в форме щита, где виднелись поблёскивающие скрещённые мечи и слово «Полиция» сверху. Степан держал в руках коробку, обëрнутую подарочной лентой. Сам же подарок выглядел небольшим, но Виктор, зная отца, понимал, там находилось что-то весомое, важное.

— Сынок. Раз уж сегодня день твоего рождения, то… вот. — Он протянул Виктору коробку.

Виктор, видя слегка натянутую улыбку отца, всё же смягчился.

— Мне сейчас его распаковать? — спросил Виктор.

— Да, — твёрдо ответил Степан.

Сын сходил за ножницами и аккуратно открыл подарок. В коробке лежали новые наручи, которые выглядели толще нынешних. Виктор удивлённо посмотрел на отца.

— Я заказал их, чтобы у тебя была более надёжная защита, — кратко ответил Степан на немой вопрос сына. — Носи с гордостью, сражайся с честью.

— Спасибо, пап.

Виктор не знал, как реагировать на подарок, однако в глубине души ему явно было приятно. Отец это видел, потому подошёл и просто похлопал сына по плечу.

— Примерь, — добавил Степан.

Виктор кивнул и тут же снял свои наручи, после чего надел новые, повертев предплечьями.

— Они тяжелее старых, — подметил он.

Виктор сделал ещё несколько простых ударов, чтобы убедиться в этом.

— Не сказать, что прям тяжелее, но всё же чувствуется, — добавил он.

— Да. Я попросил кузнеца их утолщить. На скорости это не скажется с твоим дальнейшим обучением, — чётко проговорил Степан.

Виктор ещё раз осмотрел подарок. Улыбка не сходила с его лица.

— Спасибо, пап. Подарок замечательный, — радостно повторил он.

Степан заметил, что один из тюльпанов в вазочке поник и тут же посерьёзнел.

— Почему цветок вниз смотрит? Быстро подними его.

— Магией? — спросил Виктор.

— И никак иначе. Выполняй, — приказным тоном произнёс Степан.

Виктор кивнул, после чего повернулся к вазе, согнул руку в локте и сосредоточенно посмотрел на поникший тюльпан — цветок окружила зелёная аура, и он медленно выпрямился, бутон вновь стал ярко-красным.

— Нам пора. Не будем заставлять наставника ждать, — сменил тему Степан, посмотрев на часы.

Виктор тут же собрался, проверил оружие в ножнах и направился к выходу. Пока Степан запирал дверь, сын уже вышел на улицу и ждал около чёрной машины, которая по своему виду напоминала мощный танк на колесах, только без башни.

Степан вышел минут через пять и сразу же открыл машину — Виктор смог сесть внутрь. Как только двигатель, рычащий подобно горному тигру, завёлся, Степан с Виктором сразу же поехали.

— Поедем в одно место. Там давно никто не живёт, да и связь природная куда сильнее, — сказал Степан, когда они выехали на загородную трассу.

— Так далеко? — спросил Виктор, глядя из окна на пролетающие мимо ряды деревьев.

— Быстрее перейдём в Эдем.

— Если так… то ладно.

Ещё какое-то время Виктор со Степаном ехали в тишине, пока сын вновь не нарушил молчание.

— Пап, а бывали случаи, когда Хранитель проваливал финальное испытание? Что тогда с ним было? — заинтересованно спросил он.

— При мне вроде все новички становились молодыми Хранителями. Я лишь знаю, что это не испытание — это ритуал. Испытание, сын, ты уже прошёл, — сухо ответил отец, не спуская глаз с дороги.

— Я просто думаю…

— Ты станешь Хранителем! Allius non datur, Виктор! Незачем думать о плохом! — резко перебил Степан. На его лице промелькнуло раздражение.

Виктор даже вздрогнул от такой резкости. Он всегда побаивался, когда отец начинал повышать голос, пускай и вида не подавал. Всё же слова Степана — это не просто беспорядочный ор. Он всегда настраивал сына быть сильным, не сомневаться и не думать о плохом.

— Пап, — заговорил Виктор после нескольких минут тишины.

— Чего?

— Пока мы далеко ещё не уехали, может, заедем к маме? Повидать бы еë…

Виктор вдруг почувствовал как обстановка в машине резко переменилась. Всегда при упоминании мамы и он, и его отец становились будто сами не свои. Степан сильно напрягся, судя по сжатым рукам на руле. Ответа не последовало.

— Ладно, извини… Сейчас не лучшее время для такого.

Степан лишь коротко кивнул. Виктор вновь вернулся к разглядыванию загородных пейзажей: от бескрайних полей, где иногда можно было заметить пасущихся коров и массивные стоги сена, до густых лесов, что казались уж очень неприветливыми, будто не желали подпускать к себе посторонних.

Тут Степан постепенно начал сбавлять скорость и после свернул в сторону.

— Мы на месте? — спросил Виктор.