— Боюсь, что не вижу в этом смысла,— довольно громко заметил Джереми Смит.— Ведь мисс Эмброуз не была убита на...

— Возможно, смысла и в самом деле нет. С другой стороны, если мы все как следует вспомним вчерашний день, то может всплыть нечто, указывающее на убийцу. Само собой разумеется, что если кто-нибудь из вас во время круиза видел или слышал что-то, по-вашему, могущее иметь отношение к этим преступлениям, то он должен прийти и сообщить мне об этом. Речь идет о непосредственных свидетельствах, а не о слухах. Я буду в каюте первого помощника, на палубе мостика, с десяти часов.

— Можно задавать лектору вопросы? — шепнула миссис Хейл Клер.

— Попробуйте — тогда увидим,— усмехнулась Клер.

. Миссис Хейл поднялась.

— Если мы знаем, что у кого-то имелся мотив для одного из преступлений, должны мы рассказать об этом вам’ или это будет считаться праздными сплетнями?

Публика застыла в напряженном молчании.

— Конечно, должны. И лично.— Найджел сделал паузу, задумчиво глядя на пассажиров.— На борту есть несколько человек, имевших веские мотивы для убийства мисс Эмброуз. Но это не делает их убийцами. Должен также сообщить, что па корабле присутствует человек, подозреваемый в профессиональном шантаже. Советую каждому, кто пострадал от внимания этой персоны, сообщить об этом мне.

Найджел кратко кивнул капитану, который поднял руку, словно собираясь отдать честь, и вышел из салона, сопровождаемый возбужденным гулом голосов.

Клер догнала Найджела и отвела его в уединенное место па шлюпочной палубе.

— Показания этой женщины были любопытными, правда? — спросила она.

— Да.

— Учитывая то, как Ианта огрызнулась на Примроуз вчера утром, когда мы стояли в очереди у трапа...

-Ну?

— Интересно, что девочка сказала ей вчера вечером, что заставило Ианту пойти с ней... туда, куда они пошли.

— В самом деле.

Найджел выглядел в высшей степени рассеянным, но Клер не была уверена, что за его остекленевшим взглядом не скрывается напряженная работа мозга, воспринимающего каждое ее слово. Поэтому она продолжала:

— Только что у меня перед глазами возникло фантастическое видение: Примроуз, сталкивающая Нанту в бассейн.

— Да,— отозвался Найджел, глядя на волны, бьющиеся о белый борт корабля.— Я представил себе то же самое.

— Абсурд, не так ли?

Найджел медленно повернулся и посмотрел па Клер, стоя спиной к перилам.

— По какой причине ты могла бы столкнуть кого-нибудь в бассейн?

— Возможно, если бы этот человек привел меня в бешенство,— ответила Клер.— Вчера утром Примроуз смотрела на Нанту с ненавистью.

— А еще?

— Дай мне подумать... Чтобы проверить, умеет ли этот человек плавать.

Светлые глаза Найджела блеснули.

— Это уже лучше, любовь моя.

— Но ведь мы знаем, что Нанта не умела плавать!

— Мы знаем только то, что она не плавала. Епископ говорил мне, что в детстве у Ианты была спортивная фаза — ей хотелось стать мальчиком, чтобы завоевать любовь отца. Было бы удивительно, если бы она тогда не научилась плавать.

— Ты можешь достаточно легко это выяснить. Спроси у Фейт Трубоди. Но я не понимаю, что...

— Это объяснило бы два всплеска, которые я слышал. Примроуз сталкивает Нанту в бассейн. Нанта быстро подплывает к девочке, хватает ее за лодыжки, втаскивает в воду (всплеск номер два) и душит, держа ее голову под водой.

— Думаю, что Примроуз убежала бы, столкнув Нанту в бассейн.

— Нет, если она хотела узнать, умеет ли Нанта плавать.

— Но нельзя душить ребенка из-за того... Ты имеешь в виду, что Ианта внезапно потеряла голову от гнева?

— Это не самый важный вопрос.

— А что?

— Почему Примроуз хотела знать, умеет ли Ианта плавать?

— Понятно. Но, конечно, все это основано на нашей шаткой идее, что...

— Знаешь, в этом деле что-то не так. Тут все слишком кстати. Психически неуравновешенная женщина, сброшенная в бассейн девочкой, топит ее, затем в приступе раскаяния сама бросается за борт...

— Не вижу, что тут не так.

— Ианта уже некоторое время угрожала самоубийством. Она приходит на лекцию, выглядя, как смерть. Это еще один шанс разоблачить недостатки bête noire^{30} — Джереми Стрита. Вместо этого она тяжело вздыхает и через десять минут ускользает. Это предполагает, что, будучи более не в силах терпеть тяготы жизни, она намерена покончить с ней. Но если Ианта в тот момент решила убить себя, почему же 'она позволила себе отвлечься на слова Примроуз? Это не имеет смысла.

— Пожалуй. Ну, если ее убили, мы знаем, по крайней мере, одного человека, который не мог это сделать.

— Кто же это?

— Bête noire. Он ведь читал лекцию до половины десятого, верно?

— Да, разумеется.

Питер и Фейт сидели на солнечной палубе под мостиком, прислонившись спинами к фальшборту. Подходя к ним, Найджел подумал, что они похожи на двух молодых зверьков, жмущихся друг к другу от холода или страха. Питер вежливо поднялся, но бросил на Найджела вызывающий и одновременно настороженный взгляд.

— Приготовили наручники? — буркнул он.

•— Почему вы об этом спрашиваете?

— Меня подслушивали, когда я угрожал мисс Эмброуз, и она исчезла. Что и требовалось доказать.

— Не будь ослом, Питер,— нервно сказала Фейт.

— Вы убили мисс Эмброуз? — осведомился Найджел.

— Ну знаете!— Питер Трубоди вновь заговорил топом школьного дежурного, шокированного нарушением правил.

— Тогда не путайтесь у меня под ногами. Мисс Трубоди, Ианта когда-нибудь пользовалась в школе плавательным бассейном?

Фейт открыла рот, продемонстрировав острые передние зубы.

— Что за странный... Насколько я знаю, нет. А что?

— Подумайте как следует. У вас никогда не было причины считать, что она умеет плавать?

— Никогда. Она вообще не принимала участия в наших играх — очевидно, презирала их. Она все время протестовала против методов, превращающих нас в подобие мальчиков. Ис знаю, почему это ос так раздражало. Наверное, потому что она сама не годилась для спорта. Только представьте себе Бросс с хоккейной клюшкой!

«Так вот оно что,— подумал Найджел.— Ребенком Ианта не смогла завоевать сердце отца, добившись успехов в спорте, став «подобием мальчика». Поэтому она так возражала против спортивных игр. Тем не менее она могла научиться плавать в детстве. В итоге мы вернулись туда, откуда начали. Только почему она сказала мне: «Я не умею плавать»? Почему не «я не люблю плавать»? Еще один маленький, назойливый, возможно, незначительный вопрос...»

Мысли Найджела прервала Фейт, шепнувшая брату- близнецу:

— Почему бы тебе не рассказать ему?

— Какой смысл? Очевидно, я ошибся. В конце концов, она пошла на лекцию — я видел ее поднимающейся на шлюпочную палубу.

— Но для миссис Блейдон это был очень странный поступок.

— Не будь такой занудой, Фейт. Это только тогда выглядело странным. К тому же не забывай, что я находился на большом расстоянии. И я тогда не знал, что у Эмброуз солнечный удар,— это все объясняет.

— Я думаю...

Брат и сестра продолжали спорить вполголоса, очевидно, позабыв о Найджеле, который чувствовал, что эта дискуссия уже имела место ранее, но до сих пор не привела к согласию.

— У меня сверхъестественно острый слух,— улыбаясь, заметил он.— О чем речь?

— Я говорю Питеру,— начала Фейт,— что во время расследования преступления любой факт может оказаться полезным.

— В высшей степени справедливо.

— И когда что-то выглядит странным...

— Фейт, я категорически запрещаю тебе...

— Да не будь ты таким напыщенным!— беззлобно воскликнула девушка.

— Я скажу тебе кое-что насчет расследования,— продолжал Питер.— Полиция всегда тратит время на полоумных и любопытных, которые вылезают с нелепыми теориями и незначительными фактами.