Девушка сидела ни живая, ни мертвая. Взгляд смотрел в никуда, а вопрос она будто вовсе не услышала.

Матвей и Вера, стоявшие практически плечом к плечу, молча следили за обвиняемой.

С интересом повернула голову, ища глазами Наталью, которой тоже досталось. Женщина, в отличие от дочери, явно понимала — что именно каждый присутствующий сейчас узнал.

Она сдерживала слёзы, громкое прерывистое дыхание доносилось даже до меня, в другую сторону зала. Лицо побагровело, стресс и напряжение бесследно не прошли.

— Наташа? — развернулся Аркадий к “супруге”, что находилась на грани.

И это стало спусковым крючком. Женщина почти подпрыгнула с места, и ткнула пальцем в направление дочери.

— Это она виновата! — голос стал звонким, похожим на визжание. — Она убила его, убила Костю Гедианова!

— Мама! — взревела Любовь, поднимаясь из-за стола.

Адвокат ладонью обреченно закрыл лицо, а Матвей не скрывал победную улыбку.

“Наталья только что самолично призналась в преступлении — именно этого ждали все” — сразу поняла.

Женщина тем временем оскалилась, наивно продолжая топить и себя, и свою дочь.

— Сделала это одна, я ни о чем не подозревала. — безумным взором, от которого я передёрнулась, глянула на мужчину в коляске, — Аркаша, дорогой, поверь, я…

Наталья упала на колени перед ним, хватая его руки в свои.

— Я бы никогда не позволила ей это сделать. Я знаю, как ты любил сына…

Мужчина сбросил прикосновение женщины.

— Пошла прочь.

— Что? — просипела она.

— Убийцы. Вдвоем.

— Нет-нет-нет… — повторяла Наталья, качая головой, — Это она, всё она!

— Не хочу слушать это жалкую ложь. — грубо произнес Аркадий.

— Пожалуй, пора заканчивать это. — прозвучали слова Матвея. — Охрана, прошу выполнить свой долг.

Кристина Романовна утвердительно кивнула, и тогда двое мужчин в форме, которые до этого момента останавливали Наталью Цветкову в проявлении агрессии во время прошлых слушаний, повязали её.

— Что вы делаете?! Отпустите! Это незаконно! Я ни в чем не виновата! — пыталась вырваться женщина, но всё было тщетно.

— Вы обвиняетесь в пособничестве по делу об убийстве физического лицо, и арестованы до вынесения приговора. — сообщили ей, выводя из зала.

Следом пришли за Любой, которая довольно спокойно дала надеть наручники себе на запястья, а после удалилась за мамой.

— Что ж, Матвей Вячеславович, — обратилась судья, — всё так, как вы и говорили.

Женщина собрала бумаги на столе.

— Суд по делу об отравлении переквалифицирован в дело об убийстве. — она ударила молоточком.

Саша наклонился ко мне.

— Они всё это время знали, куда придёт расследование? Зачем мы вначале тогда занимались…ерундой.

— Знали, видимо, только Карпинские и Алёна с Верой. Матвей меня не посвящал в остальное.

Адвокат семьи Гедиановых с видимым недовольством собрал стопку документов, и с громким стуком закрывающейся двери — оставил нас.

Аркадий, самостоятельно, через проход доехал до Матвея.

— Несмотря на то, что ты Карпинский, хочу поблагодарить за работу.

Пожилой мужчина протянул руку парню.

— Мой сын действительно был для меня многим, его потеря — огромный удар. Теперь я знаю, у причины смерти есть два имени.

Кажется, я даже замерла. Поистине историческая сцена. Они обменялись рукопожатиями.

Вскоре к ним присоединились и Вячеслав с Софьей.

— Аркадий. — обратился к нему мой уже бывший заказчик, — Лично от нашей семьи хочу принести соболезнования, сегодняшняя информация, уверен, вскрыла эту рану с новой силой. Но я рад, что правда восторжествовала.

Гедианов с отцом Матвея был более осторожен. Прежде чем отреагировать на его слова, несколько секунд рассматривал мужчину.

Позже кивнул, всё-таки негласно принимая.

Аркадий подозвал к себе Надю с дочерью. Мы втроем — с Сашей и Ариной, тоже подошли к образовавшейся кучке.

— Не буду скрывать, — произнес Гедианов, — идея о вероятной свадьбе первоначально не вызывала у меня восторга. Если бы не моя… — запнулся, проводя ладонью по груди, — Если бы не Наталья с её методами убеждения, никто бы не добился моего согласия.

— Значит, это всё-таки правда, Наташа врала в своей искренности помочь мне стать счастливой. — нижняя губа Алёны, как у ребёнка, выпятилась вперед. Для девушки все события стали не меньшим ударом.

Надежда, к моему удивлению, прижала дочь в объятиях.

— Мою маму всегда интересовали только деньги. — безэмоционально ответила Вера, отводя взгляд. — Она не любила никого, кроме себя и Любы, и плевать хотела на чувства других.

“Вероятно, сложно признавать такое, когда речь о родном человеке” — отметила.

— Предлагаю оставить все разногласия позади. — в голосе Аркадия появились властные нотки. — Я добьюсь справедливого наказания для них обеих. Но, Вячеслав?

— Да?

Софья с вопросом тоже посмотрела на мужа.

— Свадьба твоего сына и моей внучки — не такая плохая идея. Как считаешь?

Я оцепенела.

Гедианов предлагал перемирие. С точки зрения дипломатии — брак действительно мог помочь объединить силы. Возможно, такой союз принесет пользу не только семьям, но и всему городу, ведь скрытая власть и у Карпинских, и у Гедиановых — и вправду имелась.

“Не нужно ни на что рассчитывать, Марина” — укорила себя, потому что, как бы я сейчас не старалась оправдать предложение Аркадия, больно от возможного согласия всё равно было.

Арина, стоящая ближе, чем остальные, поняла моё состояние, и аккуратно сжала локоть.

Переглянулась с подругой, в благодарности натягивая улыбку.

— Слепая вера уже преподала мне урок, Аркадий. — чуть обдумав, сказал Вячеслав Карпинский. Он мимолетно посмотрел на старшую дочь.

О Вике за последний час я почти забыла. Она притихла и замкнулась, словно пытаясь слиться с тенью.

— Я уважаю решение своих детей, пусть иногда они и идут вразрез с моим. — он сделал шаг к Матвею, — Если мой сын хочет этого, то я его поддержку.

Все взоры устремились к парню. Кто-то с удивлением от возможности выбора, кто-то с непониманием, как Аркадий, который ждал только единственного ответа, кто-то с надеждой, как Алёна, которая в вопросе увидела вероятность быть вместе с мечтою своего детства.

Я смотрела в пол.

В эту секунду больше всего я хотела уйти, оставив дальнейшие слова Матвея позади.

— Мой отец научил меня всегда слушать себя, когда от тебя чего-то ждут. — серьёзно проговорил парень.

Уверена, на лице его не было даже малейшего намёка на улыбку.

— Алёна, — обратился он к девушке, — я не хочу быть тем, кто разобьет твои грёзы, но и… — остановился, продолжил, — обманывать тебя не хочу. Я не смогу стать твоим мужем.

Молодая внучка Гедианова активно закивала головой. Она пыталась показать — всё нормально, ничего страшного. Но её действия были защитным рефлексом, дабы не выдать истинные эмоции. А меж тем я видела, как покраснели её глаза.

— Не скажу, что вы обрадовали меня, молодой человек. — отчеканил Аркадий Гедианов.

Он остался таким, каким был. Уверена, второй раз за этот вечер он чувствовал себя униженным и оскорбленным. Сперва на это повлияла его уже бывшая “жена”, теперь внучка. По самолюбию главы семьи это не могло не ударить.

— Что ж, нас тут больше ничего не держит. Надя, Алёна, Вера — идём.

Мы расступились, освобождая место для мужчины. Надежда как стояла всё время тихо, так молча и ушла, за ней последовала Алёна, которая не сочла нужным попрощаться, а Вера, преждем чем покинуть нас, остановилась.

— Матвей, спасибо, Люба постоянно манипулировала мной, а я и не догадывалась. — она убрала мешавшую прядь, и с грустью подчеркнула, — Ну, или просто не желала этого делать.

Впервые передо мной предстала не избалованная богатая наследница, а обычная девушка, которая, как и остальные “смертные”, стала жертвой обмана.

— Я не сказала тебе, но один раз я видела Любу и Костю вместе в весьма непотребном виде…