— Ты не любишь его как мужчину? — слишком прямо спросила и этим же отвлекла от неудачных попыток подобрать слова.

— Люблю! — мгновенное ответила.

Пересохшие губы смочила языком.

Любопытство в глазах Арины сменилось грустью. Она печально усмехнулась.

— И ты не можешь себе признаться в том, что всё-таки не любишь.

Её вердикт звучал как гром в ясный день, как буря в спокойном море, как лавина в молчаливых горах.

“Не могу себе признаться?”

Подруга дотронулась плеча.

— Чего ты боишься?

Я вспомнила кошмар, который тревожил меня не так давно:

“Дочка, он настоящее золото, будь его женой!”

“Марина, от такого не отказываются!”

“Будешь такой же счастливой, как я”

— Он хороший человек, ухаживает за мной, заботится, любит…

— Чьи это слова? — с пущей серьезностью сказала Арина.

Смотрела сквозь подругу. Сердце дрожало.

— Но это всё равно правда. — перескочила с ответа.

— А тебе нужно это? Его ухаживания, забота, любовь?

Глаза наполнились влагой, я забросила голову назад.

Девушка обняла.

— О, Марина… Если тебе не откликаются все его действия, это нормально. Мы вправе делать выбор, когда нам что-то не нравится. — голос за спиной успокаивал, но слёзы все равно текли по щекам, — Но не нормально пытаться навязать себе то, чего нет.

Тело содрогнулось.

— Расскажи, как давно у тебя это?

Поначалу хотела выговорить: когда приехала сюда.

“Однако это не так” — осознала.

Поездка помогла мне вспомнить то, с чего начинались наши отношения с Сашей.

— Он помог мне выбраться из пучины потрясений, которые случились тогда с Катей, и вообще всего дела Артёма.

— Выбраться из пучины?

Я рассказала Арине, как на самом деле пережила тот период, что, казалось бы, напрямую не тронул. Стресс практически утопил меня, и именно Саша стал тем, кто помог вернуться в привычную жизнь.

— А после у вас начались отношения?

— Он делал буквально всё, чего ждут от мужчины. — что-то оборвалось внутри, поток мыслей накрыл волной, и я больше не видела преград, — И постоянные слова восхищения вокруг.

Арина сощурилась, задумчиво проводя пальцами по своей шее.

— Чёрт, Марина…

— Что не так?

— Скажи, что ты ощущала тогда?

— Благодарность. — сразу выпалила.

— Что ещё?

Зашла в тупик.

Тишина о многом сказала.

— Марина, чувство благодарности и влюбленности это совсем разные вещи. — медленно произнесла девушка.

Я же оцепенела.

— Неужели… — мне словно открыли глаза, подсветили тот участок, который постоянно скрывался в тени, — Неужели, всё это время…

— Ты жила жизнью, что навязали тебе другие.

Появившееся прозрение словно изменило мир. Истина оказалась до ужаса проста.

— И, блин, мне так жаль, что я тоже постоянно хвалила вас! — видела искреннее раскаяние в чертах подруги. — Если бы я только знала…

— Если бы я сама только знала…

Ноги поджала к груди и обхватила.

— Ты переживала тогда сильные эмоции, они просто напутали тебя.

— А после я решила ничего не менять.

Правда всё время лежала на поверхности, но я старательно не хотела её признавать. Вот и всё.

— Марина?

— А?

— Почему тебя вообще начало это тревожить? Или это возникло стихийно?

“Появился кто-то другой” — озвучить не успела.

Торопливые шаги раздались с лестницы. Мы обе обернулись.

Матвей развязно спускался. В белой футболке, свободных джинсах по нынешней моде, с кольцами на пальцах — выглядел до ужаса привлекательно.

Волосы были аккуратно причесаны, подбородок неестественно блестел.

“Побрился” — отметила.

Я поднялась с дивана.

Карпинский, как будто не замечая нас, двинулся к выходу. Он набросил куртку, и вышел на улицу.

— Матвей, постой. — всё-таки крикнула ему, нагоняя у двери.

Арина молча наблюдала со стороны.

“Она всё поняла” — подумалось, и я выскочила следом за парнем.

Я вылетела на улицу без куртки, кожа сразу покрылась мурашками от холода.

— Матвей! — крикнула на пороге.

Карпинский уже успел дойти до своей машины, и теперь стоял около открытой двери.

— Марина? — удивился, словно не слышал, как я его звала до этого.

Наплевав на домашние тапочки, бросилась к нему.

— С ума сошла в таком виде. — хмуро произнес, одновременно снимая с себя куртку.

— Я… — слова испарились из памяти в секунду, когда он накинул мне на плечи свою одежду, и я вдыхала аромат ежевики, моментально согреваясь от тепла. — Прости, я хотела поблагодарить тебя.

— Сомнительная причина, ты уже благодарила.

— Да, но мы были не одни.

Он непонимающе качнул головой.

Набрала в легкие побольше воздуха.

— Ты не обязан этого делать. Ничего абсолютно. Ты вызвал скорую, и на этом мог остановиться. Но ты помогаешь, и даже сейчас едешь к ней…

Матвей отошёл от машины, шагая ко мне.

— Понимаю, у тебя свои мотивы, ты хочешь разорвать помолвку и прочее. Даже несмотря на это, хочу поблагодарить. — говоря тише. — Спасибо тебе, Матвей.

Мы молчали. Парень смотрел, словно ожидая дальнейшего.

— Тогда, в больнице, я не решилась произнести это при всех, но, чтобы ты знал — мне действительно важно, что ты это делаешь.

“Горжусь собой” — внезапно проснулось новое ощущение.

Я переступила через все свои навязанные убеждения, вечные осторожности, постоянную боязнь за бесконтрольные поступки.

Матвей закрыл глаза, и громко выдохнул, поджимая губы.

— Жизнь меня испытывает. — говорил скорее себе.

Одной рукой припал к двери автомобиля, вены вздулись, выдавая напряжение. Он безмолвно боролся с тем, как ему поступить.

Я следила за ним, и не среагировала, когда парень обнял меня. Дыхание сбилось от понимания, где я сейчас находилась.

Он запустил во мне ещё одну волну теплоты. Я чувствовала его крепкую хватку, как его нос уткнулся в мои волосы. Безвольные мои ладони наконец осмелели, и аккуратно дотронулись сначала его спины, потом медленно проскользили до открытой горячей шеи. Я обняла его плечи, прижимая сильнее, во мне горело желание наконец позволить себе ощутить Матвея, стать ближе, чем было ранее.

В сознании я возвысилась до такой степени, что в какой-то момент потеряла связь с реальностью. Она мне не была нужна. Всё то, чего я искренне хотела — оказалось рядом. В моих руках. И от этого стало спокойно.

“Я его нашла” — глаза распахнулись от громкой мысли.

— Мне пора, Марина. — прошептал сверху, напрочь разбивая все грёзы.

Зажмурилась, в надежде продлить происходящее ещё совсем на чуть-чуть. Опасалась, ощути я свободу, мне вновь придется жить с пеленой на глазах.

Мы расцепились. Матвей не сводил с меня взгляд. Вскоре он сел в машину, и медленно уехал за территорию дома.

Я стояла неподвижно на том же месте, на плечах висела уютная и по-особенному согревающая куртка, а в голове понимание:

“Только я решаю, как надо жить”.

Арина встретила меня с прищуром, который обещал долгий диалог.

— Расскажешь?

— Боюсь, на сегодня с меня хватит эмоциональных качелей.

— Ладно. — подруга развела руки, — Тогда, спокойной ночи?

Почти ответила Арине, как вспомнила, кто меня ждал наверху. И от всех признаний, что я смогла озвучить сама себе за последние пару часов — подниматься не хотелось вдвойне.

Обернулась.

Подруга раскладывала постельное на диване. Нам двоим было б тесно там спать, поэтому идею ночевать с начальницей оставила не осуществленной.

— Спокойной.

— Марина? — почти на втором этаже остановила меня Арина. — Ты уверена, что надо идти туда?

Девушка не глупая. Нетрудно сопоставить все мои слова, чтобы понять, какая дилемма возникла у меня внутри.

— Всё хорошо, я разберусь. — постаралась убедить подругу.

— Не обманывай ни себя, ни его. — напутственно произнесла.

— Спасибо. — не стала спорить, и прошла в комнату.