И Элен приоткрыла дверь. Её взору предстала её маленькая, смеющаяся дочь, которая тянула свои крошечные ручонки к новому яйцу, а на её спине, уцепившись коготками и лапками за платьице, сидел маленький драконёнок, который сразу зашипел на Элейн. Элейн передала ребёнку второе яйцо и сразу закрыла дверь. Она была безумно счастлива. Дракон принял её дочь, она была в этом совершенно уверенна.

Вскоре вернулся Роберт. Элейн подбежала к нему и с волнением, захлёбываясь от нахлынувших чувств, рассказывала мужу о том, что как минимум один дракон уже принял Изабеллу. И они пошли тихонько к её комнате и прислушивались за дверью. Они слышали свит, и хохот девочки, и она что-то там болтала. По всему было понятно, что там всё идёт хорошо. И они пошли к комнате сына. Но услышали свист и плач ребёнка. Что-то было не так. Ред проснулся, и он плакал. Элейн с тревогой посмотрела на мужа:

- Роб, он слишком мал и несмышлён. Там что-то не так.

И она уже хотела отворить дверь, но Роберт остановил её:

- Нет, не нужно, дай им время.

И они не отходили несколько часов от комнаты сына, прислушиваясь и дико переживая. Мальчик то успокаивался, то начинал кричать и гневно плакать. Сердце Элейн разрывалось от волнения и сомнений:

- Роб, нужно посмотреть. Драконы могут ранить его, если не примут. Они рождаются с зубами. Может они уже покусали его.

Но Роберт вновь покачал головой

- Он будущий Король, и эту ночь ему придётся провести одному. Ничего страшного не случится, если он немного похнычет. Им нужно дать время.

Элейн не могла унять волнение:

- Роб, будут и другие яйца, может лучше подождать, пока он подрастёт.

Роб обнял её:

- Ты этого не знаешь. Ты надеешься, что будут другие яйца, но ты не можешь быть уверена. Потерпи до утра. Ничего страшного не случится с нашим сыном. Он должен получить своих драконов.

Но маленький Ред хныкал до самого утра, и когда взошло солнце, сидевшие под его дверьми родители, решились войти. Роберт приоткрыл дверь, и Элейн вбежала в комнату. Ред сидел на кроватке, и был весь в соплях и слезах, и он кричал, и гневно хлестал маленьких драконов по их головкам, своими ручками, а они всё равно пытались тянуть их к нему. Сердце Элейн занялось от жалости и боли. И она подбежала к сыну, и гневно схватила его за руку, и сама отхлестала по ней, и она кричала на сына:

- Редфорд, что ты делаешь! Не смей так себя вести.

Но в этот момент дракончики изогнули свои шеи и зашипели на Элейн, и чёрный дракончик укусил Элейн за кисть до крови.

И Элейн отошла, и хоть кровь хлестала из её руки, она облегчённо выдохнула. Драконы приняли её неразумного сына, и уже защищали его. И она бросилась на грудь мужу и заплакала от радости. Все её переживания были напрасны.

Роберт принёс мясо, и обжог его, и наколов на тонкую лучину дал в руку сыну. Но теперь уже развеселившийся и расхулиганившийся отпрыск, махал руками от радости, и дракон не мог ухватить желанный кусок мяса. И Элейн придержала его руку, и драконы первый раз поели.

Потом они пошли в комнату дочери. Но та мирно спала, а её дракончики дремали рядом с ней на кроватке. Роберт нежно разбудил дочку, опасаясь гнева драконят, которые вовсю шипели на него, и объяснил ей, что её малыши должны поесть. И заспанная Изабелла улыбнулась, и в первый раз сама накормила своих драконов.

Теперь дети постоянно находились в своих покоях с драконятами. И хоть Ред периодически и давал своим драконам по голове, они тянулись к нему и следовали за ним по пятам. Служанки были на время отстранены, и Элейн сама заботилась о детях и их драконах.

И вскоре весь этаж королевских покоев превратился в сущий дурдом. Дети радостно носились по всем комнатам и коридору со своими драконами, визжали и кричали от радости, и этому веселью не было конца. Всё стояло вверх дном. А первые попытки драконов извергать пока тонкие, зыбкие струйки пламени, перепалили половину мебели на этаже. Теперь вёдра с водой стояли повсюду. Элейн едва могла угомонить их к вечеру и уложить спать. Роберт смотрел на всё это и разражался гоготом, настолько всё это потешно выглядело, хотя и их собственные покои были наполовину уничтожены.

Стражники с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим, но им было запрещено вмешиваться, что бы не случилось, и они не смели никого пускать на королевский этаж, даже прислугу.

Вскоре драконы привыкли к Элейн и Роберту и больше не шипели, и не видели в них угрозы. Но Элейн знала, что очень скоро это изменится.

Её дочь Изабелла, несмотря на свой юный возраст, сильно привязалась к своим подопечным, и не желала расставаться с ними не на минуту, к их великой радости. Она разговаривала с ними и ласкала их, и нужно было дать драконам имена. И Элейн дала им имена. Драконов сына она назвала Буцефал и Балтазар. А драконов дочери – Данзарин и Дзаракс.

Когда драконам исполнился месяц, Элейн вывела их впервые на башню, и молодые драконы во всю махали крыльями, разминая и тренируя их, и вскоре уже как сумасшедшие носились над башнями Мидлтауна, к бурному восторгу её детей.

Взрослые драконы тоже с любопытством наблюдали за молодёжью, и не трогали их, хоть и не позволяли приближаться к себе, оповещая об этом расшалившихся драконят, грозным рыком.

Вся секретность была снята, и теперь все в замке знали, что королевские отпрыски обрели своих собственных, хоть ещё пока и совсем маленьких, но драконов.

Сейчас жизнь Элейн, казалась ей идеальной. Они жили с Робертом душа в душу и почти не ссорились. Их дети радовали их, и всё шло хорошо. Но всё же какая-то тень постоянно висела над ними, и мешала отдаться безоглядному счастью. Чувство тревоги не покидало их. Неизвестность пугала.

Глава 25

Новый план

Прошло уже полгода с тех пор, как королевские дети получили своих драконов. Теперь они были слишком велики, чтобы жить в замке, и для них была разбита новая лужайка, где они могли бы мирно отдыхать и нежиться в лучах солнца. Но молодые драконы облюбовали одну из башен, что часто пустовала, не используемая их старшими сородичами, и частенько отдыхали на ней. И хотя они часто ссорились, дело не доходило до серьёзных стычек, ограничиваясь лишь предупреждающим рыком и клацаньем челюстями.

Но когда Элейн приводила детей на новую лужайку, драконы неизменно тут же прилетали, желая побыть со своими маленькими повелителями. Они терпимо относились к Элейн и Роберту, и они пока ещё могли прикасаться к ним, и те не выказывали злобы. Элейн казалось, что молодые драконы понимали, какую роль они, как родители, играли в жизни их хозяев, и осознавали, что они заботились об их маленьких повелителях и были необходимы для них. А потому они позволяли им то, чего уже не позволяли никому прочему. Элейн улавливала в Данзарине, самом крупном, чёрном драконе Изабеллы, задатки лидерства. Он явно доминировал над остальными молодыми драконами, и напоминал ей своим поведением Беллатрикса. Но со своей маленькой хозяйкой он по-прежнему оставался нежен и кроток. Элейн каждый день водила детей на встречу с драконами, чтобы те не пугались их, быстро меняющихся, размеров. И те совершенно не переживали о том, что их питомцы, что ещё недавно были не больше кошки, сегодня были размером с крупного телёнка.

Но Элейн подумывала о том, что может стоит начать приучать драконов к сёдлам. Она переживала, что если они будут ждать слишком долго, они не смогут заставить драконов принять себе на спину что-то непонятное, и не знала, смогут ли дети донести это до них. Ведь драконы Элейн позволили это сделать только при её непосредственном участии. А потому она решила поговорить об этом с мужем. И после того, как отвела детей в замок, и оставила на попечении сиделок, она отправилась в кабинет к Королю.