Я почтительно поклонился, пряча монеты.

— Спасибо, господин барон.

— А вечером приходи в инженерный корпус, он рядом с казармами. — Барон бросил на меня предупреждающий взгляд. — Спросишь меня.

Он развернулся, уже готовый уйти, но на прощание бросил через плечо:

— Смотри, Раджеш, не подведи меня.

Я молча поклонился, наблюдая, как он уходит.

Что ж…

Теперь у меня была работа, деньги, доступ в инженерный корпус и возможность наблюдать за военными изнутри. И это определённый прогресс.

— Да, да, спасибо, Фима, я твой должник, — сказал Пинхас и положил телефонную трубку на аппарат.

Он снял очки, помассажировал глаза и обратился к сыну:

— Плохие новости, Мендель. Только что звонил Фима.

— Фима из ателье? — удивился Мендель.

— Нет, Фима, племянник тёти Розы. Он работает в канцелярии короля.

— А, этот Фима… — протянул Мендель. — Помнится, тётя Роза месяц ходила гордая, когда её племянника взяли туда на работу. Так что за плохие новости принёс нам Фима?

— Марк получает герб, — ответил Пинхас. — Король, в заслугу его подвигов, дарует Марку герб и баронство. И делает это ретроактивно, — Пинхас многозначительно посмотрел на сына. — Этот приказ пришёл в канцелярию, и Фима занимается этим.

— Хм, а зачем ретроактивно? — удивился Мендель.

— У короля с Кавендишами судебные разборки, Суд Равных. Это как-то связано с этим, — пожал плечами Пинхас.

— Хорошо, а почему это плохие новости? — спросил Мендель. Он не очень хорошо разбирался в гербовых интригах.

— Потому что новый род всегда принимает вассалитет более старого, — пояснил отец.

— И чьим вассалом станет Марк?

— Самого короля. Теперь понимаешь, что король может просто наложить лапу на все наши проекты! — Пинхас был в отчаянии.

Мендель задумчиво барабанил пальцами по столу, обдумывая услышанное.

— То есть, если я правильно понимаю, — он прищурился, — Марка делают бароном, но не просто так, а ретроактивно, чтобы он оказался вассалом короля?

— Именно, — угрюмо кивнул Пинхас.

Мендель почесал подбородок.

— Иными словами, если раньше он был вольнонаёмным авантюристом, пусть и с известной фамилией, то теперь его формально встраивают в систему.

— Да! — Пинхас в отчаянии всплеснул руками. — Король подмял его под себя!

Мендель нахмурился.

— Но разве Марк просто так согласится?

— А какой у него есть выход? — Пинхас устало снял очки и потер переносицу. — Приказ уже подписан. Все его подвиги, титулы, даже земли, которые ему якобы полагаются, теперь часть королевской игры.

Мендель задумчиво покачал головой.

— Ну, допустим. А что это значит для нас?

Пинхас тяжело вздохнул.

— Это значит, что теперь король может спокойно вмешиваться во все наши проекты.

— Но почему?

— Потому что теперь Марк — дворянин, — Пинхас с раздражением постучал пальцем по столу. — А новый дворянский род обязан подчиниться старшему, а старший может затребовать плату.

Мендель свистнул.

— То есть все деньги, что мы вложили, все связи, что настроили… Теперь могут оказаться под королевской рукой?

— Именно! — Пинхас сжал кулаки. — Король может просто наложить лапу на все наши предприятия!

Мендель скривился.

— Чёртов король.

Пинхас горестно кивнул.

— Чёртов король.

Барон Генрих фон Штруцел оказался нанятым инженером при дворе Раджендры Чола. Он отвечал за укрепления города. Этот человек строил оборону Серингапатама. И если я хотел сломать этот город изнутри, то мне повезло больше, чем я мог себе представить. Потому что теперь я буду работать прямо под началом того, кто знает всё о крепости. Например, железные прутья, которые мы купили у Махендры, использовались для распорок, укрепляющих внешнюю стену. Теперь я понимал, как именно Штруцел работает над обороной города. Он не строил новые бастионы, не возводил дополнительные укрепления — он укреплял старые, усиливал конструкции, которые могли не выдержать ядра британских пушек. Проводил полную ревизию внешних стен. И теперь я стал частью этого проекта, правда на маленьких ролях. Подай, принеси, переведи, договорись. Мне выдали специальный жестяной медальон, который вешался на шею и служил пропуском в армейский квартал. С таким знаком я теперь мог свободно перемещаться по территории гарнизона и не вызывать подозрений. Но самое интересное было другое. Я не ощущал никаких блокираторов. Вначале меня это даже удивило. Как так? Такое стратегическое место, военный центр обороны города, и никакого подавления магии? Но затем я увидел лазарет и понял. Лекарям же тоже нужна энергия. Без неё они не смогут лечить раненых, использовать магические настои, накладывать заклинания ускоренного заживления. Это объясняло всё. А ещё у меня появился доступ к армейским складам. Испльзуя "Отвод глаз" я мог незаметно изучать, что и как устроено, смотреть, где хранят боеприпасы, продовольствие, карту укреплений. Теперь ещё суметь применить полученные знания на практике. Работал я утром и днём, но уже под вечер барон отпускал меня и я продолжал строить несбыточные планы о захвате города.

Укреплением стены занимались местные жители. Работа была грандиозной, размах впечатлял — несколько тысяч человек трудились без остановки. Они таскали камни, возводили новые опоры, устанавливали распорки, поднимали леса, мешали известковый раствор. Всё это происходило под палящим солнцем, в непрерывном гуле команд и ударов молотов. Но была одна особенность, которую я заметил сразу. Местные в принципе не признавали обувь. Даже здесь, работая с грубыми камнями, металлом, деревом, многие по привычке ходили босиком. Это, разумеется, вело к травмам, и чтобы избежать лишних потерь среди рабочих, им выдавали сапоги. Я мельком посмотрел на груды обуви, сложенные рядом с палатками снабжения. Кожаные, грубые, но прочные. Кожаные. Моя мысль зацепилась за это слово, как рыба за блесну. В Индии корова — священное животное. Для местных даже мысль о том, что они носят на ногах кожу этого животного, была кощунством. А вечером того же дня… Кто-то пустил слух. Слух о том, что сапоги сделаны из коровьей кожи. Простая сплетня, но подобные вещи распространяются быстро. И когда настало утро, рабочие не вышли на стройку. Ни один. Тысячи людей, которые ещё вчера таскали камни и укрепляли стены, исчезли. Этот случай показал, что манипулировать местными можно и натолкнул меня на мысль как устроить глобальный хаос. И я понял, что могу использовать это в свою пользу. Людьми, которые живут в страхе, верят в традиции и богов, где развита кастовость можно легко управлять. И теперь мне нужно было лишь сделать свой план не в размере одной стройки, а в размере целого города. И тогда хаос поглотит этот город с всеми его жителями.

Чем прекрасна бюрократическая машина? Тем, что без бумажки она работать не будет, хоть ты тресни. И не просто бумажки, а той, на которой стоит печать мэрской канцелярии Серингапатама. Без печати любое распоряжение — ничто, пшик. Без неё не случится поставки еды, не выдадут материалы для строительства, не назначат смены для рабочих, не утвердят новые закупки. Без неё город начнёт буксовать. Бумажка с печатью это откроет тебе любые двери. Осталось их заполучить и ты управляешь всеми процессами, как сам хочешь. Обычно департаменты справлялись сами, каждый занимался своей частью работы — торговля, снабжение, строительство, сбор налогов. Но в военное время вся власть над распределением ресурсов перешла в руки мэрии Серингапатама. Теперь любой груз, который приходил в город — продовольствие, древесина, металл, медикаменты, боеприпасы — не мог покинуть склады без официального распоряжения мэра. А это означало, что без печати мэрской канцелярии ничего не двигалось. Это была ахиллесова пята управления. Используя "Отвод глаз", я проник в канцелярию так легко, словно проходил через пустую улицу. Ночь, тени, ровное дыхание, точные движения — и вот я уже внутри. Комнаты мэрии были завалены бумагами. Тут кипела бюрократическая война — стопки свитков, накладные, распоряжения, официальные приказы. Наконец, я нашёл то, что мне было нужно — пустые накладные. Чистые бланки, на которых можно было написать что угодно. А затем я нашёл её — печать мэрской канцелярии. Идеальный, высеченный в меди знак власти. Я взял достаточно пустых бланков, прижал печать к каждому — теперь это были официальные документы. А потом аккуратно вернул оригинал на место. Веселуха началась. Город содрагнётся от моей фантазии. Каждое утро рассыльные заходили в канцелярию мэрии, получали указания на день и расходились по департаментам.