— А теперь представь, что мы закупаем семена для всего герцогства. Платим за доставку один раз, а затем продаём их уже здесь, фермерам. Сколько мы сэкономим? — глаза Пинхаса блестели от энтузиазма.

— Ты всё ещё против познакомить его с Сарой? — с иронией спросил Мендель.

— Эх, такой зять пропадает, — вздохнул Пинхас. — Может, всё же ребёночка попросим сделать?

— Отец! — возмутился Мендель.

— Да знаю, знаю, но какие гены!

****

Прошло довольно много времени с момента нашей стычки с персами, и… ничего. Ровным счётом ничего не происходило. Как будто и в помине не было никакого боя, и никакого трона мы не захватывали. Всё шло своим чередом: никто не высказывал претензий, лица бандитской наружности ко мне не подходили с просьбами продать, обменять или отдать трон. Я бы даже сам уверился, что ничего и не было, если бы не одна довольно пошлая песня, которую солдаты дружно запевали, едва я появлялся в поле их видимости. Написал эту песню Отвёртка, причём прямо на моём рапорте, скотина такая, написал. Я, конечно, оттаскал его за уши, но всё без толку — рапорт был испорчен, пришлось сдавать так, как есть. Времени писать новый у меня не было. Граф де ла Росс был очень удивлён, когда прочитал эту песню, но я сделал морду кирпичом и заставил его подписать. Так что нам до начала сезона дождей делать ровным счётом было нечего, и нужно было срочно чем-то занять солдат. Если солдат сидит без дела — быть беде. Идею мне подбросил купец Митун. Он как-то заглянул ко мне, мы посидели, попили чаю. Он рассказал, как идут его дела, и посетовал, что ему не хватает мужских рук. Большинство мужчин забрал в армию Ранджендра Чоло, а ведь нужно было собирать урожай: рис, хлопок, чай. Всё это могло погибнуть, если не успеть собрать до начала сезона дождей.

Я переговорил с полковником, и он со мной согласился: пусть солдаты хоть чем-то будут заняты. Вот я и выделил в распоряжение Митуна триста человек. Местные кормили солдат, одевали их и даже платили зарплату за уборку урожая, а те были только рады подзаработать. Рупии лишними не бывают. А потом начался сезон дождей, и мы целый месяц ковырялись в земле: делали дренаж, уводили потоки воды в стороны, чтобы нас не затопило. В общем, весь месяц ходили мокрыми, грязными и уставшими. Дожди кончились, и снова наступила душная, пыльная жара. В город начали приезжать местные, а вместе с ними поползли слухи о том, что непобедимая британская армия была разгромлена, а её остатки стали пищей для диких зверей в джунглях.

Слухам я, конечно, не доверял, но тревожный звоночек прозвенел, и я направился к полковнику.

— У меня приказ, я не могу оставить порт, — мрачно ответил полковник Макавой на мою просьбу о том, что было бы неплохо начать спасательную операцию. Он тоже слышал слухи, и они ему совсем не нравились, но приказ есть приказ, и полковник, как военный до мозга костей, будет ему следовать.

— У меня есть четыре грузовика, мы можем начать патрулировать окрестности, — предложил я.

— Это можно, — кивнул он. — Разрешаю.

— Надо бы начать строить госпиталь, плохие у меня предчувствия, — озвучил я очередное предложение.

— Да, надо бы. Я выделю на это солдат, — согласился со мной Макавой.

На том и порешили: я со своей бандой патрулирую окрестности, полковник строит полевой госпиталь.

****

Первую партию солдат британской армии мы нашли на третий день наших выездов. Грязные, оборванные, на остатках формы — следы крови. Половина потеряла своё оружие, они не шли, а еле волочились по тракту. Мы быстро распределили пятьдесят человек по грузовикам и отвезли их на базу. Передав бойцов Харону, я пулей рванул в порт, молясь, чтобы Аарон, помощник Менделя, ещё не отплыл на Шри-Ланку. Мне повезло — Аарон всё ещё грузил товар местных купцов.

— Аарон, у нас форс-мажор. На Шри-Ланке бери любой кредит, какой угодно, но мне нужно, чтобы ты как можно быстрее вернулся с медикаментами, сиделками, медсёстрами. И нужно как минимум пять… нет, лучше восемь хирургов. Вообще, сколько найдёшь — всех тащи. Наш Дом оплатит все расходы.

— Они начали возвращаться? — догадался Аарон.

— Да, и там всё плохо, — кивнул я.

— Хорошо, я понял, что нужно. Можете не беспокоиться, нужных людей я найму и привезу необходимые медикаменты. Положитесь на меня, мистер Бутчер, — вежливо ответил он, слегка кивнув.

«Всё-таки хорошо, что я выбрал торговый дом "Леви и сыновья". Как приятно работать с умными людьми», — думал я, направляясь к полковнику.

А у полковника уже находился Харон с первичным докладом.

— Что они рассказывают? — спросил я.

— Да чушь какую-то. Будто земля разверзлась, и оттуда вылезли черти и всех победили. Некоторых, говорят, победили несколько раз, — ответил Харон.

— Не видел бы я твоего джинна, не поверил бы, — усмехнулся я. — Тоже иллюзионист поработал?

— Я не знаю. Они какие-то прибитые, только и твердят: ночь, красные глаза, огонь и дикий хохот гиен, — пожал плечами Харон. — Возможно, они попали под ментальную атаку.

— Они уже как минимум месяц бродят по лесам — никакая ментальная атака столько не выдержит, — возразил я.

— Нужно продолжать патрулировать, — подал голос полковник.

— Будем, — кивнул я. — Я договорился, нас обеспечат всем необходимым, но это займёт несколько дней.

— Спасибо, — кивнул полковник.

Я лишь дёрнул плечом. Не имеет значения. Сейчас важнее спасти как можно больше людей. Следующие несколько дней мы патрулировали окрестности, подбирая остатки славной британской армии. Где сотня, где две, а один сержант умудрился привести больше тысячи солдат. Правда, держались они из последних сил, но всё-таки дошли. Мы настолько поднаторели, что научились чётко определять направление поисков — мы искали стервятников. Эти падальщики нападают только на слабых или больных, и, едва завидев стаю стервятников, мы сразу двигались в том направлении.

Кстати, мы узнали причину разгрома британской армии. Моя операция с персами даже рядом не стояла с тем, что сделали индусы. Они подожгли джунгли, направили огонь на англичан, и обезумевшие от страха животные разнесли лагерь британцев в пух и прах. А утром подошедшая армия Ранджендры Чоло собрала трофеи и пленных. Этот Ранджендра, оказывается, тот ещё выдумщик. Но с ним мы разберёмся позже, а сейчас мы разыскивали остатки армии. Всё это время я думал о своём брате Саймоне. Саймон — сильный, одарённый и опытный диверсант (мы с ним вместе как-то проходили курс «Серых клинков»). Я не верил, что он погиб, но с каждым днём тревога росла. Моя команда, видя моё состояние, вела себя на удивление тихо, и все приказы выполнялись тщательнее, чем обычно.

— Куда сегодня? — спросил Харон, заводя машину.

— На главный тракт, — ответил я.

— Там три дня никого не было, — напомнил он.

— Именно поэтому. Именно поэтому. Чуйка у меня.

Я давно привык доверять своей интуиции, а сейчас она прямо кричала: нам надо туда. Именно поэтому я даже не сомневался, куда нам нужно ехать. Сначала мы увидели пыль, потом услышали шум. Этот шум ни с чем нельзя спутать — это был шум, который производят солдаты на марше. А потом показались они — солдаты британской армии. Сколько их тут было? На вскидку — тысяч пятнадцать, и впереди всех вышагивал мой братец Саймон. Ай, молодец, сумел-таки вывести солдат! Видок у них, конечно, был так себе, но всё-таки получше, чем у тех, кого мы встречали до этого. Эта группа, хоть и выглядела потрёпанно, но определённо оставалась солдатами — уставшими, голодными, злыми, но не сломленными.

Харон заглушил машину, я выскочил и обнял брата, и, признаюсь, слёзы текли из моих глаз.

****

Мы сидели возле бани на скамейке. Саймон пил бренди прямо из бутылки, а я предпочёл свой любимый напиток — чай с молоком. Мы молчали, каждый думая о своём.

Я размышлял о том, как Исайя будет ругаться, когда узнает, что именно я повесил на Дом Кавендишей долги за лечение британской армии. О чём думал Саймон, мне было неизвестно.